Маккой уставился на прекрасную незнакомку, не зная, что сказать. Ему очень не хотелось с ней расставаться. Но, кроме извинений и ничего не значащего обмена любезностями, в голову ничего не приходило.

– Я… я в порядке, – заверил Маккой, пытаясь устоять на ногах и сохранить достоинство.

– В самом деле? – усмехнулась незнакомка, поддерживая незадачливого кавалера за локоть.

– Да, – попытался рассеять ее последние сомнения Маккой. – Да, большое спасибо.

– Ну и прекрасно.

Подарив лучезарную улыбку, незнакомка удалилась.

Придя в себя окончательно, Маккой вздохнул и направился к стойке бара. Неожиданно в полумраке перед самым его лицом просвистел маленький самолетик. Доктор испуганно отпрянул назад, едва не потеряв равновесия. Следом, озаряемый всполохами, бортового оружия, пролетел еще один самолетик.

Маккой попал в самое сердце голограммы. Рядом, громко смеясь и наседая на руль, резвились двое юнцов. Именно они запустили в голографическое небо голографические самолеты середины двадцатого столетия. Подававшись мальчишескому веселью, Маккой задрал голову и стал наблюдать за воздушным боем. Самолетики были не больше его ладони и являлись точными копиями древних предшественников.

Неожиданно оба самолета спикировали прямо на доктора – «Фокке-Вульф» исчез за пазухой его рубашки, а «Альбатрос» нырнул куда-то в брючину. Вскоре бой продолжился за спиной Маккоя. Доктор вновь испытал странное чувство – будто тело принадлежит не ему, а кому-то еще.

Полумрак бара освещался всполохами, которые изрыгали дерущиеся самолеты. В конце концов победила историческая правда: «Фокке-Вульф» был повержен и, свалившись на пол, изверг на месте падения голографический фонтан огня и дыма. «Альбатрос» же, взмыв под потолок, закружился в победном танце.

– Так его! – торжественно вскричал один из юнцов.

– Ладно, ладно. Счет «3:5».

– Продолжаем пари?

Мальчики были совершенно одинаково одеты небрежно и вызывающе. Выглядели они тоже совершенно одинаково. «Словно близнецы», – отметил Маккой.

Натешившись вместе с юнцами, доктор вспомнил о цели своего визита. Он довольно быстро сориентировался в полумраке, заметив, что никогда раньше его глаза так быстро не привыкали к такому освещению. Однако нужного человека найти не удалось. Расстроившись, Маккой оккупировал незанятую кабинку в самом углу бара и принялся терпеливо ждать.

Сквозь сплошной гул послышались чьи-то приближающиеся шаги. Маккой повернул голову. Перед ним стояла женщина.

– Давно мы не виделись, док, – улыбнулась Кендра, старая знакомая Маккоя.

– Да… – протянул доктор. – Да… Сколько лет прошло… – и он сменил тему:

– Интересно, кто хотел меня увидеть?

– Я, – улыбнувшись, произнесла Кендра. – Ну, так и будешь сидеть? Что тебе принести?

– Альтаирскую воду. Специально газированную воду из подземных источников.

Кендра широко открыла в изумлении глаза.

– Но это не твоя обычная отрава…

– Заказывать и выпивать в барах всякую отраву совершенно нелогично, – заявил Маккой.

Его удивило, что работница такого специфического заведения назвала алкоголь отравой. Хотя он был согласен, что это действительно яд, даже несмотря на свои восстановительные свойства.

А потом, что он такого сказал? Ну, заказал минеральную воду. Может, посетителю не хочется напиваться… После смерти Спока Маккой стал с отвращением относиться к алкогольным напиткам. «Вот оно, – подумал он, – настоящее помешательство… И говорить начал сам с собой. Хотя что в этом странного? Я всегда говорил с собой, это помогало мне думать. И ничего страшного здесь нет, просто облекаю свои мысли в слова».

Маккой заметил, что Кендра смотрит на него как-то странно.

– Я что-то не то сказал?

– Да нет, – бросила женщина и убежала за водой.

Только Кендра ушла, как Маккой сзади опять услышал шаги. Приблизился какой-то незнакомый мужчина.

– Привет! Добро пожаловать на родную планету.

– Кто вы? – удивился Маккой.

– О, извини. Новичок я здесь. А тебя все знают, ты – Маккой с «Энтерпрайза».

– Вы ставите меня в неловкое положение, сэр. А вы, собственно…

– Не важно имя мне. Ты ищешь меня. Получил послание. Корабль есть, ждет уже.

– Хорошо. Сколько? И как скоро он может взлететь?

– Как скоро? Сейчас. Сколько? Смотря куда.

– Ну, скажем, в сектор Мутара.

– О, Мутара запрещенный. Взять разрешение много денег стоит.

– Да к черту всякие разрешения! Никто не даст разрешения! – закричал Маккой, но вскоре понял, что перегибает палку, и заговорил тише, оглядываясь по сторонам:

– Кто же даст разрешение на полет в закрытый сектор? Послушайте, называйте цену, деньги у меня есть.

– Ты называй точное место, я называй деньги. В другом случае сделка нет.

– Ладно. Это Регул, а точнее, Регул-Один, мир «Генезиса».

– «Генезис»! – воскликнул незнакомец.

– Да, да, «Генезис»! – вновь сорвался Маккой. – Как можно притворяться глухим с такими чуткими ушами?!

Доктор поймал себя на мысли, что часто любил повторять эту фразу в адрес Спока.

– Регул-Один не разрешен. Запрещен планета.

– Послушайте же меня, любезнейший! – поднявшись из-за стола, Маккой схватил собеседника за воротник. – Регул-Один, может, и «запрещен планета», но я-то, черт побери…

Незнакомец больно сжал руку доктора, не дав ему договорить. Маккой попытался освободиться, но не тут-то было. Взбешенный, он гневно посмотрел на собеседника. Перед ним сидел довольно цивильный, с невзрачной внешностью человек, на лице которого играла нехорошая улыбочка. Под рукавами его пиджака надулись мускулы, и только сейчас Маккой понял, в объятия какого здоровенного детины он попал.

– Сэр, – тихо произнес незнакомец, – прошу прощения, но вы напрасно так повышаете голос. Не думаю, что вам хочется обсуждать подобные вопросы на людях.

– Как хочу, так и говорю. А вы кто такой? – Незнакомец попытался оторвать руки Маккоя от воротника, послышался треск рвущейся материи.

Доктор почувствовал боль в руках.

– Может, вас отправить домой, док?

– С какой стати я должен идти домой, ты, идиот? – Маккой уже не следил за своей речью:

– Если бы я так скучал по дому, то какого черта я стал бы нанимать корабль? – он зло посмотрел на собеседника, начиная принимать его за сумасшедшего. – И откуда, черт возьми, вы знаете мое имя?

Незнакомец понизил голос до уровня конфиденциальности.

– Федеральная служба безопасности, сэр.

«Вот оно как… агент…» – пронеслось в голове у Маккоя.

К столику подошла Кендра. Подавшись назад и отпустив чужой воротник, доктор попытался высвободить свои руки. Началась короткая возня. Случайно, освободив одну руку, Маккой ударил ею по подносу, который держала Кендра. Принесенная и разлитая в бокалы альтаирская вода тут же оказалась на лице и плечах агента.

Вскочив с места, он стал вытирать лицо. Слегка смущенная инцидентом, Кендра попятилась к соседнему столику.

– Вы… вы невменяемый! – выпалил федеральный агент, все еще вытираясь.

Все посетители бара повернули головы в сторону потасовщиков, некоторые вскочили со своих мест. Маккой демонстративно направился к выходу, но агент решительно схватил его за руку и, заглядывая в глаза, с какой-то надеждой в голосе произнес:

– Мы не закончили наш отдых, доктор. Пойдемте со мной, мы прекрасно проведем время с вином и женщинами. Пожалуйста, пойдемте.

Вырвав руку и не попрощавшись, Маккой решительно направился к выходу из бара.

Пригнувшись, Саавик упрямо шла по таинственным полузасыпанным следам. Пурга больно хлестала ее по лицу; мерзли щеки. Видимость упала до расстояния вытянутой руки. Сквозь завывания вьюги путники едва слышали писк трикодера Дэвида, который словно говорил: «Вы на правильном пути».

О возвращении назад не могло быть и речи. Отступать было не в характере Саавик. Не помышлял о возвращении и Дэвид. Энтузиазм и желание ни в чем не уступить женщине гнали его навстречу неизведанному. Саавик шла чуть впереди, заслоняя своего спутника от ветра. Обнаружение невредимого и распечатанного гроба, тайна исчезновения тела вулканца – все это придавало особую значимость и пикантность их путешествию.