– Расскажите мне все, тогда это вам зачтется!

– Вы дурак, капитан! – набросился Кирк. – Посмотрите вокруг себя! Этот мир погибает в страшных мучениях!

– Да! – неожиданно рассмеялся Круг. – Захватывающая картина, не правда ли?

Кирк осуждающе взглянул клингону в глаза.

– Если мы не поможем друг другу, мы умрем вместе!

– Ну и замечательно! – веселился Круг. – Все идет так, как надо!

С ужасным воем под ногами непримиримых врагов вздыбилась земля. Круг не удержался и, упав, выронил из рук свой фазер. Фазер покатился по склону холма и, блеснув несколько раз, бесследно исчез в жаркой пучине гигантского разлома. Кирк бросился к клингону.

Завязалась схватка. Вцепившись друг в друга, они перекатывались по острым камням. На какое-то мгновение Круг одержал верх и вскочил на ноги. Но через несколько секунд Кирк, как разъяренная дикая кошка, бросился на врага и вновь повалил его на землю. Схватка продолжалась с переменным успехом. Враги били и душили друг друга. В один из моментов показалось, что верх берет молодость и сила клингонского капитана: Круг со всей силы швырнул Кирка о каменную стену. Потеряв сознание, адмирал сполз вниз, а клингон издал радостный, победный клич.

Пнув неподвижного адмирала, Круг усмехнулся и отправился на поиски какой-нибудь тропки, по которой он мог бы спуститься вниз. Он подошел к краю площадки и уже занес ногу над каменным выступом, одним из многих, образовавших естественную лестницу, но пришедший в себя Кирк догнал противника и, схватив его за шиворот, втянул на площадку.

Схватка разгорелась с новой силой. Вновь по камням перекатывались сцепившиеся тела. Заклятые враги, вскрикивая и задыхаясь, из последних сил били друг друга, пытаясь склонить чашу весов в свою сторону.

Развязка наступила довольно скоро: пропустив сильный удар в лицо, клингон отлетел к краю площадки и не свалился вниз, лишь успев уцепиться за край каменного выступа. Подошедший Кирк увидел ужасную картину; прямо над пропастью, над чавкающей магмой, вырывавшейся из разлома, беспомощно висел Круг.

– Выполните все наши условия, и я подам вам руку, – предложил адмирал.

В ответ Круг лишь хищно улыбнулся. На лице клингона не было ни тени страха. Затихшие было подземные толчки повторились с новой силой, и клингону все труднее и труднее было удерживаться от падения в смертельную пропасть.

Кирк нагнулся над противником и протянул руку.

– В последний раз предлагаю свою помощь! Выполнение всех наших условий в обмен на спасение!

Круг больше не улыбался. Снизу, из-за выступа, на адмирала глядела пара колючих ненавидящих глаз.

Тряхнуло еще раз, и выступ, за который держался клингон, отломился от площадки и полетел вниз, в кипящую и булькающую магму. Окрестные холмы отразили последний предсмертный крик упрямого капитана.

Постояв над могилой врага несколько секунд, Кирк включил свой коммуникатор и, глубоко вздохнув, приказал, подражая низкому хрипловатому голосу Круга, транспортировать на борт крейсера всех оставшихся в живых на планете.

Адмирал не надеялся на успех своей выдумки, однако на корабле поверили трюку. Вскоре Кирк почувствовал на себе объятия невидимой энергии, уносящей его в черноту.

Саавик и все ее товарищи, за исключением Кирка и Спока, материализовались на борту вражеского крейсера, где их уже ожидал Мальтц. Он был явно удивлен отсутствием Круга, но бдительности не терял, готовый пустить в ход фазер при малейшем подозрительном, на его взгляд, движении землян. Озадаченный явным численным перевесом врагов, хотя и безоружных, Мальтц медлил, не зная, что предпринять.

Замешательством и нерешительностью клингона решила воспользоваться Саавик. Она поприветствовала офицера на общепринятом клингонском языке, а затем перешла на высокопарный диалект, чем еще больше смутила офицера: он никак не ожидал, что враги изъясняются с ним на языке, принятом в великосветских салонах Клингонской империи. Саавик же надеялась, что посредством такого высокого стиля ей удастся убедить офицера в дружбе и мире и вызволить с планеты Кирка и Спока.

– Вы – наш достойный соперник, – перешла Саавик к делу, стараясь говорить как можно более мягким тоном. – И я думаю, что мы все оказались в очень непростой ситуации. Вы один, а нас пятеро, – заметила Саавик, не отрывая взгляда от клингонского фазера. – Скоро вся система Регула превратится в облако протоматерии, и если мы не спасем наших друзей, для транспортации которых не хватило энергии, мы все, в том числе и вы, погибнем.

– Заткнитесь! – резко бросил клингон на чистом земном языке. – Почему вы говорите со мной в такой манере?

Саавик изумилась:

– Я не думала, что вы знаете наш язык!

Клингон усмехнулся:

– Разумеется, я знаю ваш варварский язык. Мы же не можем недооценивать своих врагов. А вот вы напрасно говорите со мной на кумбуранском диалекте, ведь я все-таки румайинец. Хотя где вам знать разницу.

– Может быть, – согласилась Саавик. – Но у меня не было намерения обидеть вас.

– И вы, конечно, верите клеветническим наветам, что Кумбурания подмяла под себя мой Румайим?

– О, простите. Я признаю, что проявила непростительное незнание реальных фактов, – притворно оправдывалась Саавик. Во время учебы в Академии ей говорили, что клингонский, который она изучает, – единственный общепринятый вариант языка во всей Империи. – В Федерации мы стараемся говорить на одном языке, чтобы между собой могли договориться все ее граждане.

– Узурпаторы! – в сердцах обвинил офицер. – Душители многообразия, – он выругался на непонятном Саавик наречии, а затем пустился в долгое утомительное объяснение того, что в Клингонской империи многие кланы и группы противостоят друг другу и что его клан, несомненно, самый лучший.

– Но сейчас важнее подумать о планете под нами, – осторожно, боясь навлечь на себя и товарищей гнев врага, прервала клингона Саавик. – Очень скоро, она сожрет сама себя. Пойдите на мостик и посмотрите. Мы должны быть вместе ради нашего же с вами спасения.

– Но я верен приказам.

– Приказам капитана, который не подозревает о нашей общей участи? Капитана, который, возможно, уже мертв? Раз уж вы так цените многообразие, мой достойный противник… Скоро от многообразия Регула не останется и следа. Через считанные часы планета превратится в гомогенное облако.

Офицер задумчиво взглянул на Саавик, но ничего не ответил. Неожиданно затрещало переговорное устройство. «Час от часу не легче, – подумала Саавик. – Неужели клингон не один? Наверное, это Круг».

Голос, раздавшийся в коммуникаторе, заставил Саавик вздрогнуть. Теперь сомнений не осталось – это Круг. Саавик повернулась к Зулу и увидела, что рулевой едва сдерживает себя от решительных действий. Глаза его пылали огнем. Без сомнения, он готов был, улучив удобный момент, наброситься на клингона.

Офицер долго молчал, о чем-то раздумывая. Наконец, опустив оружие, он подошел к пульту управления транспортатором. Земляне не могли поверить своим глазам; клингон потерял всякую бдительность и даже демонстративно отвернулся от своих врагов. Такого момента упускать было нельзя.

Последнее, что видел Джеймс Кирк на Регуле-Один, – тело сына, присыпанное веточками и багряными листьями и освещенное огнями пылающего мира, который так много для него значил.

Через мгновение этот мир исчез, как предутренний сон, а вокруг Кирка появились непривычные очертания чужого транспортного отсека. За пультом управления сидел в окружении землян клингонский офицер.

– Где капитан Круг? – первым делом спросил клингон, но ответа не дождался.

На транспортную платформу поспешили Зулу и Чехов. Они бережно взяли под руки Спока и помогли ему спуститься с платформы.

– Где мой капитан? – повторил вопрос клингонский офицер.

– Его больше нет, – наконец ответил Кирк. – Он погиб. Его поглотила планета.

От близости Спока Маккою стало плохо, и он в полуобморочном состоянии опустился на жесткую скамью. Кирк и Скотти склонились над доктором.