Мартын вскоре проснулся и, широко раскрыв глаза, стал смотреть вокруг. Он ничего не понимал. Ложился спать в роскошной кровати с балдахином, а проснулся дома. Неужели это все ему приснилось? «Хотя разве могло быть иначе», – подумал мальчик, глядя на свой старенький телевизор. (Почти у всех в классе уже были цветные, только они с мамой никак не соберут денег.)

Он опаздывал в школу, потому времени на особые раздумья у него не осталось. Наскоро позавтракав, схватил портфель и побежал.

В классе он постепенно стал приходить в себя: несомненно, это был всего лишь сон, но такого сна Мартын раньше никогда не видел. Он так хорошо помнил мельчайшие подробности. Каждый жест и голос. Всё – от портрета на стене дворца до золотой пуговицы на своём камзоле.

Знакомый скрипучий голос заставил мальчика вздрогнуть. Пока учитель говорил, Мартын не мог оторвать от него глаз. Как похожи учитель и канцлер! Только у того усы и борода. Но у обоих одинаковый злой взгляд.

– Тупица! – вдруг заорал учитель, прогоняя кого-то от доски. – А теперь ты! И он ткнул своим длинным пальцем в сторону Мартына. Ноги внезапно стали ватными, и Мартын, едва-едва передвигаясь, подошёл к доске.

Он решил задачу быстро, но учитель всё равно не хотел ставить ему хорошей отметки. Он принялся пристально разглядывать написанное на доске.

– Тройка! – закричал учитель после того, как нашёл в решении нечто, не понравившееся ему.

– Но почему? Я же решил, – дрожащим голосом спросил Мартын.

– Ты не закрыл скобки! Я ставлю оценки, а не ученики. Вдолби себе это в голову. Я! Я – учитель, а ты всего лишь ученик.

– Вы всё время так, – пробормотал осмелевший Мартын, забыв, что перед ним не его канцлер, а его учитель. – И начальника разведки объявили врагом государства…

И тут, к своему удивлению, Мартын услышал в ответ:

– Я правильно объявил его врагом… Что?! – откашлявшись, учитель продолжил: – Болтаешь всякую ерунду, а я из-за тебя должен её повторять. Иди на место, а то тебе вообще будет два балла. И молчи. Не желаю тебя слушать.

Мартын сидел и ничего не мог понять. Почему вдруг тот подхватил фразу о начальнике разведки. Конечно, он мог просто обмолвиться. Но мог в гневе и проговориться. Хотя о чём тут спорить? Уж в чужой сон никто не может проникнуть. Это точно.

Как на иголках, Мартын досидел до конца уроков.

Он летел из школы с такой скоростью, что даже уборщица тётя Маша закричала ему вслед:

– Под машину не попади, сорванец!

Укладываясь спать, Мартын мечтал только об одном: чтобы его сон повторился. Но он хорошо знал, как несбыточны ребячьи мечты.