Было очень хорошо лежать в чьих-то объятиях. Даже сквозь джинсы и тёплые кофты я чувствовала тепло её тела, успокаивающее меня. Её рука скользнула под мою кофту, рассеянно поглаживая спину. Несмотря на успокаивающие прикосновения, я слышала быстрый, равномерный стук её сердца у себя под ухом. Я медленно осознала, что её вторая рука лежала поверх спального мешка… и держала пистолет.

– Что-то случилось?

– Не уверена. Кажется, там кто-то есть.

Я тихо ахнула и хотела было подняться, но Лана удержала меня.

Она прижалась губами к моему виску и прошептала:

– Т-с-с-с. Не выдавай нас.

Я заставила себя лежать спокойно, и посмотрела на её профиль, едва различимый во тьме.

– И что мы будем делать?

– Ждать.

Ждать? Пока кто-то застрелит нас, лежащих здесь около остывающих углей походного костра? А я-то думала, что раньше хотела в туалет. Моё сердце стало выпрыгивать из груди. Нащупав молнию на спальном мешке, я тихо потянула за собачку. Лана едва заметно кивнула, продолжая так же автоматически поглаживать мою спину и наблюдая за деревьями, окружавшими полянку. Мне показалось, что мы лежали без движения где-то на протяжении часа. Затем я услышала крик совы – не сонное ночное уханье, а крик, который они издают во время охоты. Дуновение промозглого, сырого ветра, пахнущего подлеском, обдало моё лицо. Тишина превратилась во множество оглушающих звуков; я буквально слышала, как муравьи ползают вверх-вниз по травинкам, и как капли росы падают с листьев над моей головой. Даже звёзды наверху, казалось, ярко потрескивали в чёрных, бездонных небесах. Очень ярко для моих глаз…

ГЛАВА 9

Я проснулась с головной болью, дрожа и вообще чувствуя себя омерзительно.

– Доброе утро, солнце, – произнесла Лана в ответ на мой стон. Она присела на корточки около костра и указала на кастрюлю. – Кофе?

Я пробормотала согласие и выползла из спального мешка. Везде было мокро, словно бы ночью шёл дождь. От запаха жареного бекона меня едва не вырвало. Я доковыляла до кустов и облегчилась. Когда я устало шла назад в лагерь, то заметила пустую бутылку виски. Она лежала у кирпичного круга для костра, и внутри поблёскивала ложка янтарной жидкости. Какого хрена мы всё допили вчера? Теперь на сегодня ничего не осталось. У меня похолодело внутри, когда я вспомнила замечание Ланы. Да пошла она к дьяволу. Ах да. Мы уже там. Я взяла у Ланы алюминиевую кружку с кофе, подняла бутылку и вылила туда остатки. Она молча наблюдала за мной.

– Это чтобы опохмелиться, – невольно придумала я отговорку. – Иногда при сильном похмелье помогает, если выпить немного алкоголя.

Она посмотрела на меня долгим взглядом, затем встала, пошла к спальным мешкам и разделила их. Потом застегнула свой мешок и свернула его в тугой, аккуратный рулон. Я пила свой кофе и пыталась перестать трястись.

Лана несколькими движениями запаковала свой рюкзак и безэмоционально произнесла:

– Моя старушка была алкашкой.

Меня будто ударили в грудь чем-то тяжёлым. Я не могла вздохнуть. Она ведь на самом деле не думает, что я…

– Она была одной из тех, кого называют функционирующей пьяницей, – добавила она.

Может быть, она говорит не про меня. Может быть, она просто… плохо выбирает темы для утренних бесед.

– Я… думала, она была полицейской? – спросила я.

– Была. Тридцать один год. Она пила, выполняла свою работу, возвращалась домой и опять пила. Она была неплохой полицейской и пыталась быть неплохой женой и матерью, но практически прожила всю свою взрослую жизнь, заглядывая в бутылку. В бутылке нету места для других людей.

– Я не… у меня нет проблем с алкоголем.

Лана не ответила ничего.

– Послушай, я признаю, что иногда пью очень много, но я не… я не алкоголичка, – произнесла я, нервно улыбаясь. – Честное слово.

– Я не осуждаю тебя, Тина. Это болезнь. Как заболевание сердца либо СПИД.

– Хрена с два ты не осуждаешь, – сказала я. – Не то чтобы меня тревожило твоё мнение. Я лишь надеялась, что ты окажешься лучшим детективом… в этой ситуации либо в любой другой.

Вылив остаток кофе вон, я пошла запаковывать свой спальный мешок.

ГЛАВА 10

Что и привело нас к текущим событиям. Я смотрела, тяжело дыша, на потёртый крест, вырезанный на бледной древесной коре.

– Ты никак не могла просто пригласить меня на ужин и в кино, да? – с горечью спросила я. – Именно для этого ты притащила меня сюда – чтобы найти этот проклятый дом. Зачем было притворяться, что у тебя какие-то планы на меня?

– Послушай, я тебя не похищала. Ты сама согласилась поехать. Мне показалось, что ты тоже была заинтересована.

– Я была заинтересована тобой.

Мои слова прозвучали жалко, но к тому моменту от моей гордости уже ничего не осталось, поэтому какая разница? Глаза Ланы заблестели.

– Я тоже заинтересовалась тобой.

– Да ладно.

Настала моя очередь демонстрировать презрение.

– Ты никогда не интересовалась мной. Тебе просто захотелось раскрыть какой-то воображаемый висяк. Ты просто… стремишься получить звание детектива первого ранга, – спародировала я ту самую тихую гордость, с которой Лана рассказывала мне о своём звании.

Она покраснела.

– Ерунда. Я хотела пригласить тебя на свидание ещё до того, как услышала историю про дом с черепами. Робин сказала, что я тебя не интересую.

– Так и есть.

Теперь я вообще вела себя как ребёнок, но мне было всё равно. Я ненавидела её за то, что она затащила меня сюда, за то, что она видела меня плачущей, за то, что заставила меня посмотреть правде в глаза.

Сжав губы, Лана произнесла:

– Хорошо. Твоя история о Леснике… это местная легенда, о которой знает каждый полицейский на юго-западе.

– Я ничего не выдумывала!

– Я знаю, – уже совсем спокойно произнесла она. – Тогда, на вечеринке, я видела твои глаза. Ты не выдумывала.

Что, блин, она там увидела? Я не имела ни малейшего представления, продолжая мрачно смотреть на зарубки на дереве.

– Что бы ты тогда не увидела, это до сих пор пугает тебя. И я подумала, что если предложу тебе возможность посмотреть своему страху в лицо, ты ею воспользуешься.

– То есть, для тебя это всего лишь работа.

– Я уже сказала тебе… – Лана замолчала и пожала плечами. – Я подумала, что мы сможем немного развлечься заодно.

– Развлечься? Да мы ведь на куличках у дьявола. В прямом смысле.

– Послушай… – начала она, но не договорила, что, возможно, было к лучшему. – Выбор за тобой. Хочешь вернуться, или хочешь узнать, что там впереди?

Я хотела вернуться, в этом не было никаких сомнений. Я посмотрела на Лану, и она встретилась со мной взглядом. Я знала, о чём она думает. Я знала, чего она хочет. Мы зашли так далеко… Я опять взглянула на тот крестик на дереве.

– После вас, королева джунглей, – язвительно проговорила я.

Мы пошли дальше. Метки на деревьях были мои, но теперь почему-то Лана вела меня, словно точно знала, куда идти. Я могла лишь автоматически переставлять ноги. Может быть, там и была тропа, но для меня это скорее походило на полосу препятствий из ядовитого плюща, острых камней, змеиных нор, заселённых насекомыми брёвен и разных существ, которые нехотя уползали и убегали с нашего пути. Очень долгой дороги во влажной, осенней жаре. В моей голове тошнотворно гудело с каждым шагом; я чувствовала, как сердце, будто молотом, ударяет в бок. Я сделала шаг, затем другой, затем стащила рюкзак с плеч. Перед глазами всё плыло. Я вся вспотела, голова кружилась… Упав на колени, я упёрлась руками в землю, пытаясь определить, станет ли лучше, если меня стошнит. Наверное, я не могла позволить себе дальнейшего обезвоживания.

Склонившись надо мной, Лана спросила:

– С тобой всё хорошо?

– Это самый глупый вопрос… – пробормотала я, с трудом подняв голову, но сил закончить мысль у меня не было, и я шёпотом произнесла: – Мне плохо.

– Я знаю.

Открыв рюкзак, Лана вынула оттуда серебристую флягу.

– Для лечебных целей, – прокомментировала она, отмеряя мизерную дозу. – Думаю, этого хватит.