Опустившись на землю полностью, я уткнулась лбом в колени. Мне так хотелось сказать ей, чтобы она засунула эту серебристую чашку себе в зад, но я не могла этого сделать.

– Возьми.

Я подняла голову, и она подала мне чашку, придерживая мою трясущуюся руку своей. Я превратилась в карикатуру, в киношную алкоголичку. Не могла даже донести чашку до рта.

– Господи, – тихо произнесла Лана.

Я выпила и прикрыла глаза рукой, продолжая держать крышку от фляги. И сразу же я почувствовала, как алкоголь начал действовать, будто волшебное зелье из сказок, согревая тело, зажигая свет, успокаивая, освещая…

Возможно, ему удастся сделать меня невидимой для Ланы; я не хотела, чтобы она продолжала вот так на меня смотреть.

Вытерев лицо рукавом, я произнесла:

– Всё нормально.

О, да. Превосходно. Я вся дрожала и меня мутило, но ради всего святого, не всему была виной ломка – я была измученной, невыспавшейся и не в форме.

Но я не потрудилась объяснить это Лане. Я уже говорила ей три раза за этот уик-энд, а возможно, и больше – что у меня нет проблем с алкоголем, поэтому не было смысла говорить опять. Даже зная, что это был обман. Итак, подведём итоги путешествия: я не могу прожить ни дня без алкоголя. Я – алкоголичка. Пьяньчужка.

– Можешь выпить ещё, – сказала Лана. – Но потом ты будешь нуждаться в алкоголе ещё больше.

– Я могу подождать, – ответила я, даже не зная, так ли это в действительности.

Я не смотрела ей в глаза потому, что не могла вынести отражения того, что я уже и так слышала в её голосе: притяжение и симпатию вытеснили жалость и отвращение.

– Я пыталась остановиться. Не смогла, – услышала я свои слова словно со стороны, и поражённо прислушалась к отголоску этих слов.

Тишина.

Наконец, Лана произнесла:

– Ты когда-либо думала о том, чтобы обратиться за помощью?

– Ты подразумеваешь… “анонимных алкоголиков”?

– Есть и другие организации, но да, нечто подобное.

– Я… не могу.

– Не можешь чего?

Я сглотнула.

– Не могу рассказывать куче незнакомых людей о… своих проблемах.

Я не могла поверить, что говорю об этом с ней. Только представив, как я стою посреди комнаты, полной незнакомцев, мне становится плохо. Привет, меня зовут Тина, и я…

Пристыжено посмотрев на Лану, я сказала:

– К тому же, мне кажется, что со мной это не сработает. Вряд ли я смогу бросить сама. Я… уже пробовала.

Я уронила голову на сложенные руки. Зачем я ей это рассказывала? И всё-таки, как бы унизительно и больно это ни было, присутствовало и невероятное облегчение, просто из-за того, что я произносила это вслух.

Признавала это раз и навсегда. Лана положила свою тёплую руку на моё плечо.

– А как насчёт медикаментозного лечения?

– Ты подразумеваешь… больницу?

– Да, реабилитацию.

– Я боюсь, – тихо призналась я.

– Реабилитации?

Я пожала плечами.

– Боюсь потерять контроль над своей жизнью.

– Тина, ты уже его потеряла, – мягко произнесла Лана.

ГЛАВА 11

Дом опирался, сгорбившись, на неприступную стену деревьев. Я не помнила этого безвкусного орнамента. Эти причудливые завитушки, украшающие края крыши, не сочетались с моими воспоминаниями о доме. Казалось, что в прямом положении дом удерживали только ветви деревьев и стебли плюща.

Я слышала, как стонали старые доски, словно дом был готов развалиться в любое мгновение. В нескольких окнах на втором этаже всё ещё были стёкла.

Другие зияли чёрными дырами или были забиты досками, как и дверной проём главного входа. Я не помнила, была ли раньше там дверь, и не помнила тёмно-синих столбов, поддерживающих осевший портик. Не было никакого дерева, проросшего через дыру в крыше – похоже, здесь постаралась моя фантазия. Но я не сомневалась, что это был тот самый дом.

– Тут, наверное, было крыльцо или веранда, во всю длину дома, – сказала Лана, разглядывая окна, расположенные довольно высоко от земли.

Если там и были ступени, то они давно исчезли вместе с крыльцом, а окна были очень высоко, чтобы можно было влезть через них, если только одна из нас не подсадит другую. Дом зловеще заскрипел от порыва ветра, издав звук, похожий на смех старого безумца, который вывел меня из транса.

– Надо убираться отсюда.

Я попыталась развернуться и пройти мимо Ланы, но она что-то сказала и протянула ко мне руку. Я ударила её по руке, увернувшись, когда она опять бросилась ко мне. Выругавшись, девушка споткнулась об древесный корень и упала на одно колено. Я сбросила с плеч рюкзак и побежала прочь, как испуганная олениха. Вот только я не бежала, а скорее продиралась через заросли, кусты и деревья. Мне удалось уйти не дальше, чем на несколько метров, когда Лана меня настигла. Она схватила меня за плечо, я развернулась и бросилась на него. Девушка без труда удержала меня, стальной хваткой вцепившись мне в плечо. Я попыталась проскользнуть у неё под рукой, а когда не вышло, я попробовала ударить её кулачком. Она перехватила моё запястье и дёрнула меня за руку, заставив потерять равновесие и упасть ей на грудь. Всё ещё держа меня за руку, она выкрутила её, развернув меня к себе спиной. Я вскрикнула от внезапной боли.

– Не сопротивляйся, – сказала Лана с тяжёлым дыханием. – Я не хочу причинять тебе боль.

– Ты мне сейчас руку сломаешь!

– Тогда прекрати дёргаться, блядь!

Другой рукой она обхватила мои плечи, пытаясь удержать меня на месте и едва меня не задушив.

– Тина… перестань.

Я перестала. Рука, казалось, была выдернута из плечевого сустава. Я сжала челюсти от боли и кивнула. Лана сразу отпустила мою руку, заведённую за спину; она безжизненно повисла сбоку. Я попыталась поднять вторую руку, чтобы растереть плечо, но она всё ещё держала меня, прижимая к себе.

– Придурочная.

Я ненавидела её так сильно, как никого и никогда. Лана проигнорировала моё гневное обвинение.

– Что тут произошло, Тина? – спросила она. Я чувствовала тепло её дыхания около уха. – Одиннадцать лет назад тут что-то случилось. Что конкретно?

Я покачала головой.

– Ничего, – проговорила я и вновь попыталась высвободиться. – Послушай, это была плохая идея. Надо убираться отсюда.

Её хватка усилилась.

– Скажи мне. Что произошло, когда ты была тут в прошлый раз?

– Я не знаю. Прошу тебя… отпусти меня.

Дрожь стала сотрясать всё моё тело, с головы до ног, и самое странное – я не знала, почему. Мне казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Наверное, Лана почувствовала его биение, так как её хватка ослабла, превратившись в поддержку и утешительные объятия. Я продолжала сопротивляться. Я больше не доверяла ей. Это она была во всём виновата.

– Куда ты пойдёшь, Тина? Подумай хорошо. Ты ведь не можешь просто продираться сквозь заросли, не зная пути. В конце концов ты заблудишься либо поранишься.

– Я рискну.

– Я не могу позволить тебе так рисковать.

– Боже, да кто умер и сделал тебя Джованной Уэйн?

Она не потрудилась ответить. Я подумала – как же странно, что ещё прошлой ночью мы занимались любовью и, возможно, думали о чём-то большем. Всё изменилось за сутки. Расслабившись, я опёрлась на неё.

– Лана… я не помню.

– Да ну, блядь.

Я безнадёжно покачала головой. Лана же просто ждала, словно у нас было много времени.

Наконец, я заговорила, так тихо, что ей пришлось склониться ко мне:

– На земле было много костей… словно ковёр из ореховых скорлупок или ракушек. Словно галька на берегу. Разбитые черепа животных и… людей. Я знаю, что они были…

– Всё хорошо, – сказала Лана и обняла меня крепче.

– Я подобрала кусочек челюсти. Было видно места, где… должны были быть зубы.

Я сглотнула.

– Рикки хотела попробовать залезть в дом через одно из выбитых окон. Мы подкрались к стене дома.

Я глубоко вздохнула, пытаясь контролировать себя.

– Мы приблизились к окну, заглянули внутрь, и… вдруг увидели, что там стоит мужик.