Невысокий сухощавый, с широко раскрытыми внимательными глазами на бледном продолговатом лице, Намсарай казался немного застенчивым, но зато спокойным и рассудительным, никогда не терявшим доброго расположения духа.

Полной ему противоположностью был Тумурсух, или, как его чаще звали, Тумур, — высокий, ладно скроенный, с копной вьющихся волос и тонкими усиками на бронзовом, пышущем здоровьем лице. Он полностью оправдал чаяния своих родителей, давших ему такое имя (Тумур по-монгольски, — железо). Быстрый и горячий, с неисчерпаемой энергией и веселым нравом, Тумур больше походил на жителя Кавказа, нежели на уроженца Южной Гоби. Так же как и его товарищи, он свободно владел русским языком (позднее я узнал, что Тумур окончил Иркутский политехнический институт).

Остальная команда Мунхтогтоха (так звали даргу) состояла из молодых геологов, техников, мастеров и рабочих. Знакомясь с партией «Цветные камни», я с каждым днем убеждался, что ее молодой коллектив (самому старшему из них, технику Буяну, перевалило за сорок) объединяли единый, какой-то романтический накал первопроходцев, страсть к камню и творческий подход к делу. Такой коллектив был способен на многое.

Рис. 1. Схема размещения основных месторождений самоцветов в Монгольской Народной Республике.

Что же он успел сделать на самоцветной целине республики? Результаты работы отражала геологическая карта, висевшая в помещении партии «Цветные камни». Она пестрела маленькими аккуратно приклеенными квадратиками, треугольниками и кружками. На всех значках, выделявших 3 основные группы цветных камней, — ювелирные (драгоценные), ювелирно-поделочные и поделочные, — была проставлена нумерация, а некоторые из них (месторождения или перспективные проявления) были обведены еще и цветной тушью. Я насчитал свыше 70 таких значков — столько проявлений и месторождений было изучено этим дружным и небольшим коллективом на территории 6 аймаков,[10] а общая протяженность геологических маршрутов, пройденных партией, превышала 30 тыс. км. За четыре полевых сезона партия «Цветные камни» собрала неплохой геологический урожай.

В год Желтой обезьяны (год создания партии) С. Мунхтогтох и Б. И. Берман вышли на первое месторождение ювелирного камня — малиново-красный гранат-альмандин. Месторождение, носившее название «Алтан-худук» («Золотой колодец»), находилось на западе Монголии, в пустынных песках Гоби-Алтайского аймака. Раньше здесь велась кустарная добыча ювелирного граната, но потом она заглохла и все решили, что камень иссяк. Однако С. Мунхтогтох и Б. И. Берман нашли здесь богатейшую промышленную россыпь, относящуюся к типу поверхностных эоловых россыпей, постоянно перемещаемых сильными гобийскими ветрами. Весь гранат распределялся здесь в тонком слое (не более 10–20 см) песка, но его было так много, что песок стал красным. При промывке песка здесь находили хорошо окатанные и гладкие, как леденцы, прозрачные гранаты величиной с ноготь. Источником образования алтан-худукских россыпей были биотитовые гнейсы-слюдиты, образующие выдержанные прослои на контактах с линзовидными телами амфиболитов, выступающих среди песков небольшими гривками.

Положительно оценив промышленные перспективы Алтан-худукского месторождения, геологи провели опытную добычу ювелирного камня. Добытое сырье было доставлено в Улан-Батор и предложено комбинату Министерства коммунальных услуг, который выпускал значки и юбилейные медали, чеканные изделия и сувениры. Кроме того, он имел небольшой ювелирный и камнеобрабатывающий цех и в незначительном количестве выпускал ювелирные изделия — кольца, серьги и браслеты — из драгоценных металлов.

Комбинат заинтересовался гобийским гранатом-альмандином. Ограненный ступенчатой огранкой прямоугольной или квадратной формы, альмандин был весьма привлекателен благодаря сочному малиново-красному цвету и красивой игре. Для некоторых чрезмерно густоокрашенных камней была применена старая форма огранки в виде блюдечка, позволявшая увеличить прозрачность камня. Гранаты пониженного качества, имевшие природные дефекты (замутненность, пылевидные включения других минералов), шлифовались в виде кабошонов овальной и полусферической форм.

Альмандин был принят промышленностью, но его одного было мало. И партия «Цветные камни» настойчиво продолжала поиски других ювелирных камней — аметиста, берилла, бирюзы. Особенно много было найдено проявлений аметиста, встречавшегося в кварцевых жилах и в агатовых миндалинах среди вулканогенных пород андезит-базальтового состава.

В северо-восточной части Монголии, на территории Дорнотского аймака, граничащего с Иркутской областью, С. Мунхтогтох и Б. И. Берман обнаружили крупную кварц-аметистовую жилу. Имея в длину свыше 200 м, она залегала среди триасовых песчаников и содержала с поверхности небольшие гнезда с кристаллами сиреневого аметиста. По ряду признаков можно было ожидать на глубине полости с ювелирным аметистом, но это было сопряжено с необходимостью проходки подземных горных выработок, что потребовало бы значительных затрат времени и средств.

Гораздо больший интерес представляли обнаруженные в том же году проявления аметиста на территории Убур-хангайского аймака, в предгорьях хребта Арцбогд-уул. Здесь в коре выветривания базальтов были найдены значительные скопления агатовых миндалин, образующих на поверхности целые россыпи. Миндалины овальной или округлой формы имели внушительные размеры — от нескольких сантиметров до 1 м. Внутри их часто встречались полости, выполненные мелкими (1–3 мм) и ровными кристалликами ярко-фиолетового цвета — так называемыми аметистовыми щетками. Они напоминали популярные у пас аметистовые щетки из месторождения Мыс Корабль на Кольском полуострове.

Во многих районах Монголии были обнаружены и пегматитовые проявления берилла, а также его разновидностей — зеленовато-голубого аквамарина и золотистожелтого гелиодора. Особенно интересными были находки берилла вблизи западной границы МНР, в районе сомона Булган. Здесь был обнаружен уникальный кристалл изумрудно-зеленого берилла размером 20х8 см. Там же были найдены проявления зеленого турмалина (верделита), прекрасного по качеству, несколько напоминавшего по густоте тона александрит уральских месторождений.

В поисках самоцветов геологи побывали на хрусталеносных месторождениях Горихо, Дзун-Баин и Жан-Чублин, расположенных в пределах одноименных гранитных массивов к северо-востоку от Улан-Батора. Здесь среди живописных предгорий Хэнтэя известно несколько сотен пегматитовых тел,[11] и среди них много продуктивных, содержащих хрусталеносные камеры или погреба объемом до 350 м³. Большая часть уже давно была отработана старателями — отсюда, из подземных погребов, извлекались дымчатый горный хрусталь — раухтопаз и смоляно-черный морион, использовавшиеся для изготовления очков. С кристаллами горного хрусталя добывался золотисто-желтый и голубой топаз, тот самый, о котором писал А. Е. Ферсман. Изделия из этого прекрасного самоцвета часто можно встретить среди старинных монгольских украшений, он безусловно заслуживал самого пристального внимания. Однако рассчитывать можно было только на его попутную добычу в случае возобновления работ на этих законсервированных в 60-х годах месторождениях.

Помимо ювелирных (драгоценных) камней партия «Цветные камни» с самого начала проводила поиски и ювелирно-поделочных и поделочных самоцветов, объединявших большую группу минералов и пород, в основном непрозрачных, но обладающих красивым цветом, рисунком и другими достоинствами.

Ювелирно-поделочные камни, занимая промежуточное положение между ювелирными и собственно поделочными камнями, находят широкое применение как в ювелирном, так и в массовом галантерейном и сувенирно-камнерезном производствах. К ним относятся многие популярные самоцветы, в том числе особенно любимые в Монголии нефрит, лазурит и агат. Проявления нефрита были известны вблизи северной границы Монголии, в восточной и южной Гоби и в ряде других мест. Однако все попытки найти нефрит не имели успеха: обследованные проявления самоцветов содержали не нефрит, а принимаемый за него зеленый нефритоподобный змеевик или белый просвечивающий халцедон. Зато большой успех выпал на долю агата, лучше которого трудно сыскать. И в этом большая заслуга Чойнзона — заведующего камнерезным цехом Улан-Баторского комбината бытовых услуг. Именно он, этот неутомимый энтузиаст камня, вывел партию Мунхтогтоха на месторождение агата Ихджаргалан (Большое счастье) в Восточно-Гобийском аймаке, неподалеку от курорта Далан-туру.