Уайли отошел, а Ник схватил Фонтэйна за ухо и выкручивал до тех пор, пока ухо не посинело. Шулер, взвыв от боли, рухнул на колени.

– Хочешь, чтобы я совсем оторвал? – вежливо осведомился Ник. – Это я запросто. Останови его.

– Я не могу его остановить, – стонал, извиваясь, Фонтэйн. – Он уже сидел и поклялся, что скорее умрет, чем сядет снова. Вам придется его убить.

– Это можно устроить, – сказал Ник.

Он отпустил ухо Фонтэйна и для большей убедительности дал ему по яйцам. Затем приказал Уайли:

– Сядь на него верхом.

Питбосс подчинился, но спросил:

– А вы что собираетесь делать?

– Пойду позову Джо.

Служащим уже удалось усмирить толпу, так что Ник беспрепятственно промчался через казино к нише с Одноруким Билли. Джо Смит исправно делал то, за что ему платили: сидел на своем табурете и помирал от скуки.

– Как насчет того, чтобы немного поразмяться? – спросил Ник.

Джо просиял. Он был молод, в хорошей форме, и его два с лишним метра роста и сто двадцать килограммов веса оставались при нем. Так что он вскочил со своей табуретки, как спринтер по сигналу стартового пистолета.

– Вы правда этого хотите, мистер Никокрополис? – завопил он. – Вы правда хотите, чтобы я нарушил правила?

– Конечно, хочу. Иди за мной.

Но Джо так привык находиться при Билли, что Нику пришлось буквально выталкивать его. Очутившись в зале, Джо огляделся и увидел техасца, который, словно цапля, скакал на одной ноге.

– Кто этот урод? – осведомился Джо.

– Враг. Думаю, ты можешь с ним совладать.

– Да пичужка какая-то! Надо пощипать ему перышки.

Ник удовлетворенно улыбнулся. Вот уж наверняка будет роскошное зрелище. Жаль, что Валентайн, этот тупица из Джерси, его пропустит.

Майк Турковски, бывший хоккеист и нынешний бармен из закусочной «Братишка», уже двадцать минут стоял среди знаменитых фонтанов «Акрополя», наблюдая в инфракрасный бинокль размером не больше сигаретной пачки за тем, что творилось в казино. За все эти годы он принимал участие в попытках обчистить дюжину казино – все они были, кстати, успешными, – и опыт позволил ему сделать один важный вывод: что бы в казино ни происходило, полицию владельцы старались не вызывать. Никто полицейским не доверял – особенно там, где большие деньги лежали практически без присмотра. И это обстоятельство здорово упрощало его задачу.

Майк поднес к глазам часы – 10:14. Фонтэйн велел ждать до 10:20 и, если уловка не сработает, давать деру. Его машина была припаркована на другой стороне улицы, в бардачке лежал билет в один конец до Сиэтла, в багажнике – чемодан. Конечно, неприятно уезжать, не попрощавшись с друзьями, но таковы издержки бизнеса.

В 10:16 он увидел, как Ник прошел в нишу к Однорукому Билли. Лишь один человек на свете мог сдвинуть Джо Смита с его поста, и этим человеком был Ник Никокрополис. Фонтэйн все верно рассчитал.

Майк бросил бинокль в фонтан и направился ко входу. Он увидел, как Ник и Джо Смит помчались через казино – как и предсказывал Фонтэйн. Открыв дверь, Майк проскользнул в нишу Билли.

Вытащив из кармана пять долларовых монет, Майк быстро опустил их в щель. Затем потянул за гигантскую ручищу.

Замелькали картинки. Остановились они на двух дынях и четырех лимонах. Майк достал из кармана теннисный мячик, вставил его в руку Билли – так, чтобы она не могла снова подняться. Из рукава он вынул пару проволочных вешалок, раскрутил, затем снова скрутил в форме буквы «L», затем на одном конце сделал крючок. Встав на колени, он запустил крючок в поддон, куда должны были ссыпаться выигранные монеты, и осторожно ввел проволоку внутрь машины. Глаза его при этом не отрывались от объявления о том, что джек-пот Билли составляет двадцать шесть миллионов долларов. Билли был застрахован лондонской компанией «Ллойд», а они, как сказал Фонтэйн, со страховками никогда не накалывали. Как опять же однажды сказал Майку Фонтэйн, залог успеха – тщательно проделанная подготовительная работа. И свое домашнее задание Фонтэйн выполнил.

Внутри у Билли располагались шесть барабанов, и манипулировать им было труднее, чем другими игральными автоматами. Однако Майк оставался, наверное, последним из мошенников Лас-Вегаса, которые знали, как управляться со старыми машинами, – он тренировался на двух чугунных развалюхах в кладовой «Братишки». Майк собирался использовать эти свои знания и умения на круизных судах, где все еще полно было старых автоматов. Конечно, доходы не столь велики, но для умственно отсталых – а до недавнего времени Майк себя к ним причислял – это была непыльная работенка.

Он слышал вопли техасца. Бедный ублюдок. Фонтэйн не посвящал подельников во все детали плана. Для техасца и короля пиццы планом предусматривались серьезные увечья и тюрьма, для остальных участников – жизнь, полная удовольствий. Майку было жаль двух уголовников, но не спать из-за них по ночам он уж точно не станет.

Через двадцать секунд все было готово. Скрутив проволоку снова в вешалки, он засунул их в рукав. И расхохотался: джек-пот вместо шести вишенок представлял собой изображения шести бывших жен Ника с карикатурно громадными сиськами.

– Великолепно! – воскликнул он, целуя окошечко, за которым они скрывались.

И на всех парах выскочил из казино.

В битве за честь казино участвовали далеко не все служащие – в конце концов, в такой драке недолго и пострадать, и кое-кто из наиболее трусливых работников Ника предпочел отсидеться в сторонке. Среди дезертиров оказались официантки и бармен из «Убежища Ника», группа мексиканских посудомоек и горничных и несколько бухгалтеров. Они собрались в комнате отдыха персонала и ожидали исхода сражения.

Среди них находилась и Роксана. Пять минут назад она вышла из лифта, и ее чуть не убило пролетавшим мимо стулом. Она ринулась в комнату отдыха, выпросила у туповатой горничной по имени Долорес сигарету и сидела сейчас в сторонке, кусая ногти.

– А я думала, у тебя свидание, – сказала Долорес, которая все обо всех знала. – Что случилось?

– Ничего не вышло, – холодно ответила Роксана.

Долорес хмыкнула. Накануне она застукала Роксану, когда та прихорашивалась в туалете – ишь, надушилась, лошадь с ног сбить можно.

– «Ничего не вышло», – повторила Долорес, как попугай. – Дорогая, да тебя же всего-то минут сорок пять не было.

– Ну а мне это время показалось вечностью, – сказала Роксана, стараясь перевести все в шутку.

– А что произошло?

– Ты же слышала: ничего не вышло, – и Роксана сердито добавила: – Такое бывает, понятно?

– Что, он так уж плох?

Роксана в досаде топнула ногой. Кухонные рабочие в ужасе уставились на нее: ни у кого не было разрешения на работу, и они боялись любого шума или скандала.

– Прекрати, – сказала она Долорес.

Та снова захихикала:

– Ой-ой, какие мы сегодня чувствительные!

– Хочешь узнать все в деталях?

– Да, – выдохнула Долорес.

Роксана понизила голос:

– Ну что, я поднялась к нему в номер, заказала напитки, накрыла на стол, поставила музыку. А потом зазвонил телефон, я сняла трубку. Звонили по поводу его сына – он пропал, возможно, его убили. Я обзвонила все казино, нашла его, он поднялся к себе. Все было так грустно, но я подумала, что, может, я смогу его как-то утешить.

Долорес, чья социальная жизнь была небогата событиями, чуть не описалась от восторга.

– И? – едва дыша спросила она. – Что было потом?

– А ничего, – печально ответила Роксана.

Долорес вытаращила глаза:

– Как это так – ничего?

– Вот так, ничего.

– Но…

– Он просто уснул, – сказала Роксана, подавив рыдание и утерев глаза рукавом своей шелковой блузки. – Он пошел в спальню позвонить. Я подождала-подождала и пошла следом. А он лежит на кровати и спит. Господи, мне так не везет!

– Ой, детка! – И Долорес сочувственно обняла ее за плечи. – Мне так тебя жаль.

– Мне тоже себя жаль. – И Роксана разревелась.