Жустен Деврей, начальник Объединенной полиции Инферно, сидел в слегка помятом аэрокаре без опознавательных знаков и любовался восходом солнца над идиллически зелеными просторами парка. Он устал. Смертельно устал! Однако усталость являлась неизменным спутником его работы, а также частью того, чему он должен был научиться, сидя здесь.
Поначалу эта идея казалась очень разумной – потрудиться во всех подразделениях Объединенной полиции Инферно и получить представление о тех аспектах полицейской работы, о которых раньше он не имел ни малейшего понятия. Более того, это была идея самого Жустена, и он уже много чего узнал. Например, то, что наружное наблюдение – самое скучное и изматывающее занятие из всех ему известных. И Жустен уже начинал подозревать, что тихая бумажная работа за письменным столом таит в себе гораздо больше скрытых прелестей, чем он полагал раньше.
Аэрокар Жустена стоял примерно в сотне метров от входа в разветвленный подземный комплекс, известный как Сеттлертаун, город поселенцев. Он представлял собой сооружение в виде огромного гриба, «ножка» которого являлась шахтой лифта, а широкая круглая «шляпка» укрывала во время дождя тех, кто дожидался прихода очередной кабины, чтобы спуститься вниз. Эта причудливая конструкция находилась за воротами просторного парка, который поселенцы построили прямо над своим городом. Само собой разумеется, ландшафт парка был обустроен с таким расчетом, чтобы у посетителей не оставалось сомнений в том, каких высот достигли поселенцы в искусстве преобразования местности, или, иначе говоря, ландшафтной трансформации.
Однако в данный момент их дизайнерские изыски интересовали Жустена Деврея в последнюю очередь. Работа офицера полиции, несущего вахту наружного наблюдения, заключалась в том, чтобы следить за всеми входящими в подземный город и выходящими из него. Разумеется, существовали и другие входы в разветвленную сеть подземных помещений, и они также находились под неусыпным наблюдением ОПИ. Но главный вход – всегда главный, по крайней мере, с точки зрения полицейских. Крупная рыба использует именно его. Того требует положение – или «легенда» – этих людей. И что не менее важно, неопытные новички также использовали главный вход.
Нельзя отрицать, что у достаточно большого количества людей – и поселенцев, и колонистов – имелись вполне законные основания для того, чтобы входить в Сеттлертаун и выходить из него. Но наряду с этим были и такие, у которых не было для этого причин. Именно из-за последних возле входа в подземный город и был установлен постоянный пост скрытого наблюдения ОПИ.
В ходе слежки одна и та же машина никогда не использовалась дважды, хотя профессионалы, с другой стороны, конечно же, прекрасно знали, что находятся под наблюдением, и умели моментально вычислить аэрокар, из которого оно велось. Об этом знали все, хотя и предпочитали не распространяться. Что ж, пусть профи из Сеттлертауна сразу раскусят слежку, но зато она будет не по зубам любителям. Меняйте периодически машину, ставьте ее все время в разных местах, и новичок в таких делах наверняка войдет и выйдет из города с дюжину раз, так и не заметив слежки.
Пытаясь устроиться поудобнее, Жустен Деврей поерзал на сиденье. Он мысленно сравнил себя с канарейкой в клетке и улыбнулся. Нет, клеткой была даже не машина, а сама его работа. В прежние времена Жустен командовал рейнджерами Правителя – это была служба, которая сочетала обязанности по охране порядка в городах с осуществлением проектов по преобразованию планеты. Даже Жустен, хотя и являлся ее руководителем, не мог не признать, что подобное сочетание функций было весьма странным.
Чуть меньше пяти лет назад Альвар Крэш, Правитель Инферно, реорганизовал рейнджеров, оставив в их ведении лишь проекты в области планетной трансформации, а их подразделения, занимавшиеся охраной правопорядка, слил с департаментом шерифа города Аида, в результате чего и появилась на свет Объединенная полиция Инферно. Последним шагом Крэша на этом поприще было назначение его, Жустена Деврея, начальником новой службы.
Жустен принял назначение с огромным воодушевлением, но впоследствии не раз бывали моменты, когда он жалел об этом своем решении. Должность руководителя полиции целой планеты требовала от него постоянного присутствия в столице, а Жустен никак не мог свыкнуться ни с жизнью в Аиде, ни с городским существованием вообще. Ему частенько приходилось ловить себя на мысли, что хорошо бы сейчас вновь оказаться среди рейнджеров – работая на консервации какого-либо объекта или осваивая девственные земли где-нибудь далеко к северу от столицы.
Несмотря на то что Жустену приходилось заниматься преимущественно кабинетной работой, кожа его была покрыта загаром, а выгоревшие волосы и светлые голубые глаза сразу же выдавали в нем человека, привыкшего проводить большую часть времени под открытым небом. За предшествующие годы ветер и непогода наложили отпечаток на его лицо, избороздив его морщинками первопроходца, которые не удалось стереть даже спокойной городской жизни. Но, несмотря на эти метки, он выглядел на удивление молодо, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы со всей ясностью понять: этот парень – не из городских.
Сейчас Жустен ощущал себя в полном одиночестве, и все же в аэрокаре он находился не один. Рядом с ним были два робота. Джервад-112 уже довольно давно являлся его личным роботом. Его собратья долгие годы помогали рейнджерам выполнять их нелегкую работу, и Джервад остался у Деврея с тех самых пор. Второй представлял собой модель «Безопасность, Патрулирование, Поиск» – БПП – и в повседневном обращении назывался Баппер-323. После той ночи, когда был убит прежний Правитель Хэнто Грег и целый взвод Бапперов не смог защитить его, эта модель быстро – и, надо сказать, не вполне справедливо – приобрела весьма сомнительную репутацию. То, что случилось с ними, могло случиться с любой другой моделью роботов.
И все же ни одна из крупных служб безопасности больше не хотела связываться с ними, и Жустен даже не пытался навязать их своим подчиненным. Рядовые сотрудники не доверяли Бапперам и попросту не стали бы работать с этими роботами. В результате большинство Бапперов были распроданы по дешевке всяким сомнительным организациям и темным личностям, которых просто еще не успели схватить за руку. А из этого следовало, что Баппер, находясь рядом с полицейским, мог теперь служить отличным прикрытием. Никто, увидев Жустена вместе с Баппером, не подумает, что он – легавый, и уж тем более – главный легавый планеты.
В данный момент Жустена угнетала лишь мысль о том, что роботы и без него справились бы с наблюдением ничуть не хуже, а, возможно, даже лучше. Впрочем, об этом лучше не думать. Что поделать, если истина такова: для выполнения практически любой работы человек уже не нужен.
– Объект мужского пола в красных штанах и синей тунике не значится в моем идентификационном списке, – сообщил БПП. Характерные особенности этой модели делали ее незаменимой в случае необходимости опознания той или иной личности. Бапперы не в меньшей степени, чем люди, обладали способностью замечать и сравнивать или, иначе говоря, опознавать лица. И конечно, они обладали колоссальной электронной памятью. Если Баппер говорит, что он узнал или, наоборот, не узнал данного человека, ошибки быть не может. В данный момент его фраза означала следующее: в Сеттлертаун намеревается проникнуть некто, не имеющий для этого оснований.
Жустен Деврей моментально встряхнулся и стал настороженно вглядываться сквозь лобовое стекло, высматривая подозрительную личность. Возле «гриба», дожидаясь прихода очередной кабины лифта, толпилось примерно с дюжину людей.
– Ты его знаешь, Джервад? – обратился полицейский к своему персональному роботу. В памяти последнего хранилось полное фото-досье Объединенной полиции.
– Сэр, я усматриваю в этом субъекте слабое сходство с одним человеком, но боюсь, что я ошибаюсь.
– Позволь уж мне судить об этом, – резко сказал Жустен, по-прежнему пытаясь получше разглядеть подозреваемого. Сделать это, когда вокруг последнего толпился народ, было непросто. Если он обладает специальной шпионской подготовкой, то непременно постарается извлечь максимум выгод из этого факта. – Так кого тебе напоминает этот тип?
