– Хорошо, что Шерри не дожила до того, чтобы услышать такое, – проговорил Жирный, всех нас поразив. – Я имею в виду, это поколебало бы ее веру.

Все расхохотались. Вера, поколебленная открытием, что тот, в кого верили, действительно существует, – парадокс набожности. Теологические взгляды Шерри застыли и закоснели, им некуда было развиваться. Нам пришлось бы утаить свое открытие. Неудивительно, что они с Жирным не могли жить вместе.

Встал вопрос: как войти в контакт с Эриком Лэмптоном, Линдой Лэмптон и сочинителем синхронической музыки, Мини? Очевидно, используя меня и мою дружбу – если это дружба – с Джемисоном.

– Дело за тобой, Фил, – сказал Кевин. – Под лежачий камень вода не течет. Позвони Джемисону и скажи ему… да все что угодно. У тебя голова варит, придумаешь. Скажешь, что написал обалденный сценарий и хочешь, чтобы Лэмптон прочел его.

– Назовешь его «Зебра», – добавил Жирный.

– Ладно, – сказал я. – Назову его «Зебра» или «Конская Задница», как скажете. Вы, конечно, понимаете, что это против профессиональной этики?

– Какая этика? – вопросил Кевин в свойственной ему манере. – Твоя этика – точь-в-точь как у Жирного. Никогда не была на первом месте.

– Вот что ты должен сделать, – сказал Жирный. – Покажи ему, что знаешь о гнозисе, открытом мне Зеброй, который появляется в «ВАЛИСе». Это его заинтригует. Я напишу несколько формулировок, полученных напрямую от Зебры.

Вскоре он подал мне листок.

Прочитав написанное, я задал вопрос:

– Полагаешь, я должен показать это Робину Джемисону?

– Мол, отрывок из сценария «Зебры», – посоветовал Кевин.

– Шифровка настоящая? – спросил я Жирного.

На лице его появилось загадочное выражение.

– Возможно.

– Это тайное послание из двух слов действительно существовало? – спросил Дэвид.

– В семьдесят четвертом, – кивнул Жирный. – В феврале. Криптографы армии США изучали-изучали его, но так и не поняли, о ком идет речь и что это значит.

– А ты откуда узнал? – поинтересовался я.

– Зебра ему сказала, – хмыкнул Кевин.

– Нет, – заявил Жирный, однако дальше объяснять не стал.

В киноиндустрии всегда имеешь дело с клерками, и никогда – с важными шишками. Однажды, будучи под кайфом, я пытался связаться с Кей Ленц, на которую запал после фильма «Бризи». Ее агент сразу же дал мне от ворот поворот. То же самое случилось, когда я хотел пробиться к Виктории Принципал, которая сейчас сама агент. На нее я тоже запал, но, когда начал дозваниваться на «Юниверсал», меня точно так же обломали.

В нынешнем случае, конечно, дело другое – у меня был адрес и телефон Робина Джемисона в Лондоне.

– Да, я вас помню, – раздался из трубки приветливый голос, когда я позвонил в Лондон. – Писатель-фантаст с юной невестой, как выразился в своей статье мистер Пурсер.

Я сообщил Джемисону об ударном сценарии под названием «Зебра», а потом сказал, что видел их сенсационный «ВАЛИС» и подумал, что Матушка Гусыня идеально подходит на главную роль – лучше, чем Роберт Редфорд, чью кандидатуру мы тоже обсуждали, поскольку сам он очень хотел бы сняться.

– Все, что я могу, – ответил Джемисон, – так это связаться с мистером Лэмптоном и дать ему ваш номер телефона в Штатах. Если Лэмптон заинтересуется, тогда он или его агент свяжутся с вами или вашим агентом.

Мы еще немного поболтали, и я повесил трубку с ощущением, что все впустую. Еще я ощутил легкий укол стыда за беззастенчивое вранье, хотя и знал, что это вскоре пройдет.

Является ли Эрик Лэмптон тем самым пятым Спасителем, которого ищет Жирный?

Странное дело, как реальность соотносится с нашими представлениями. Жирный был готов вскарабкаться на самую высокую гору в Тибете и найти там двухсотлетнего монаха, который объяснил бы ему: «Сын мой, все, что случилось, означает…» «Что время обращается в пространство», – сказал бы я. Но я ничего не сказал – мозговые цепи Жирного и так уже были перегружены информацией дальше некуда. Жирному требовался кто-то, на кого он мог бы эту информацию вывалить.

– Гусыня в Штатах? – спросил Кевин.

– Да, – ответил я, – если верить Джемисону.

– Ты не сказал ему о шифровке, – заметил Жирный.

Мы едва не испепелили его взглядами.

– Шифровка для Гусыни, – сказал Кевин. – Когда он позвонит.

– Когда… – эхом отозвался я.

– Ну пусть тогда твой агент свяжется с агентом Гусыни, – предложил Кевин.

Энтузиазм в нем теперь бурлил сильнее, чем в Жирном. В конце концов, ведь именно он обнаружил фильм «ВАЛИС» и втравил нас в это дело.

– Такого рода кино, – проговорил Дэвид, – изрядно всколыхнет болото. Наверное, Гусыня осторожничает.

– Ну, спасибо, – сказал Кевин.

– Я не нас имел в виду, – начал оправдываться Дэвид.

– Он прав, – кивнул я, вспомнив, какие письма иной раз получал по поводу своей писанины. – Вполне возможно, Гусыня предпочтет связаться с моим агентом. – И мысленно добавил: «Если он вообще захочет с нами связываться».

Его агент против моего агента. Этакий баланс разумов.

– Я займусь этим, – пообещал я.

Так случилось, что заниматься ничем не пришлось. Неделей позже я получил письмо от самого Матушки Гусыни, Эрика Лэмптона. В письме было одно слово – ЦАРЬ. А рядом знак вопроса и стрелочка, указывающая вправо.

Я чуть не обделался. Я задрожал. И приписал слово ФЕЛИКС. А потом отправил письмо обратно Матушке Гусыне.

Там был конверт с обратным адресом.

Сомнений в том, что все мы связаны друг с другом, не осталось.

Итак, человек, которому предназначалась шифровка из двух слов ЦАРЬ ФЕЛИКС – пятый Спаситель, который, если верить Зебре – или ВАЛИСу, – уже родился или родится очень скоро. Я был страшно напуган, когда получил письмо от Матушки Гусыни. И гадал, что почувствует Гусыня – Эрик Лэмптон и его жена Линда, – когда получат ответ с добавленным словом ФЕЛИКС. С правильно добавленным словом, именно так. Лишь одно-единственное слово из сотен тысяч английских слов могло подойти. Нет, не английских – латинских. В английском это имя, а в латинском просто слово.

Процветающий, счастливый, плодотворный… – латинское слово FELIX появляется даже в устах самого Бога, который в Книге Бытия говорит: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле». Вот где главный смысл слова felix, в этом Божьем приказе, отданном с любовью. Мы не просто должны жить, но должны быть счастливы и процветать.

FELIX. Плодоносный, плодотворный, изобильный, продуктивный. Словно все благородные сорта деревьев, чьи плоды подаются на изысканный стол. Приносящий удачу, служащий добрым предзнаменованием, благоприятный, благосклонный, благожелательный, процветающий, успешный. Благотворный. Более успешный в.

Последнее значение заинтересовало меня. «Более успешный в». Царь, который более успешен в… в чем? В свержении тирании темного царя, которого он заменяет своим собственным счастливым и легитимным правлением? В окончании века Черной Железной Тюрьмы и наступлении века Пальмового Сада под теплым солнцем Аравии? (Слово felix относится еще и к плодородным землям Аравии.)

После получения письма от Матушки Гусыни наша маленькая группа собралась на заседание.

– Жирный сгорает от нетерпения, – лаконично заявил Кевин.

У него тоже глаза горели от возбуждения и радости. Радости, которую разделяли все мы.