Валориан не мог удержаться от улыбки. Он тоже частенько сомневался в том, что брат, близнец Адалы, доживет до зрелых лет. Уж больно дик и непоседлив был ее братец, впрочем, мало отличаясь от нее самой.

– Ему тебя очень не хватало, – сказал Валориан сестре. – И я думаю, что некоторые его поступки были порождены печалью.

Она вдруг замолчала, ее улыбка сменилась печалью, но вот уже она снова ожила и потянулась к голове Хуннула:

– Ну, теперь, по крайней мере, хотя бы ты с нами. Можно я прокачусь на твоей лошадке?

– В другой раз, – неопределенно ответил ей Валориан. Он показал рукой в сторону бескрайнего луга: – Это что, все, что здесь есть?

– Бог мой, конечно же, нет, – отозвалась она. – Это только малая часть. В царстве мертвых много мест и много людей. И ты сможешь распорядиться своей вечной жизнью, как тебе вздумается.

– Хватит болтать, девчонка, – утомленно проговорил отец. – Валориан, тебе не удастся увильнуть от ответа. Родили ли вы с Кьерлой сына?

– Нет, – ответил коротко Валориан и крепко сжал зубы.

Он не хотел продолжать этот разговор. Его отец сам выбрал Кьерлу ему в жены, когда Валориан едва стал мужчиной. Старый воин сказал, что она выглядела здоровой племенной кобылой. У нее были широкие бедра, полные груди, она была высока ростом. Она принесет много детей в шатер Валориана. Сердце Валориана было отдано другой, но он подчинился воле отца, желая доставить ему удовольствие. К его собственному великому удивлению, женитьба на Кьерле оказалась самым мудрым поступком в его жизни.

Единственная проблема заключалась в том, что она так и не родила ему ребенка. За пятнадцать лет, что они прожили вместе, она даже ни разу не забеременела. Многие не раз предлагали Валориану прогнать ее и привести в шатер новую жену. Но он всегда отвечал отказом. Он и Кьерла научились любить друг друга любовью, скрадывавшей отсутствие детей. Хотя он знал, что она горько страдала от того, что не могла понянчить в своих руках ребенка, и ушла бы по первому его требованию, но он никогда даже не задумывался об этом. Кьерла обладала высокой силой духа, которая не раз поддерживала их обоих, и мужеством. Как жаль, что его отец никогда не сможет этого понять!

– Что? – проговорил старик. – Но почему тогда эта бесполезная…

Его перебила жена, положив руку на его плечо:

– Сейчас это уже вряд ли имеет значение, супруг мой. Позволь нашему сыну отдать дань уважения лорду Сорсу.

Когда она заговорила, Валориан наклонился и погладил ее волосы. Они были все такие же седые, как и в день ее смерти. Но лицо, которое она обратила к нему, светилось радостью и счастьем.

– Мама, – спокойно сказал он, – может случиться так, что я не вернусь назад.

– Но почему? – заплакала Адала. Его родители смотрели на него с немым вопросом в глазах.

– Я направляюсь в Гормот, что у горы Илгодена, в качестве посланца богини Амары к горфлингам.

Внезапно все вокруг стихло.

– Нет, это невозможно, – наконец выдохнула Адала. Светившееся радостью лицо его матери вдруг увяло, омраченное страхом.

– Валориан, не будь сумасшедшим, – закричал кто-то из его дядьев, – никто из смертных не может взять верх над горфлингами.

Его дедушка вышел вперед, яростно сотрясая руками и делая жесты в сторону гор:

– Разве тебе не известно, что эти существа – олицетворение зла? Они уничтожат тебя!

Только его отец продолжал молча смотреть ему в глаза взглядом старого мудрого орла.

– Если Амара остановила свой выбор на тебе, – с нажимом в голосе проговорил он, – тогда ты должен идти.

Охотник согласно кивнул, выражение его холодных голубых глаз было таким же, как и у его отца. Чтобы немного успокоить своих родителей, он сказал:

– Богиня дала мне оружие. Так что я не совсем беззащитен.

Старик сжал ему руку:

– Тогда воспользуйся им с умом, и я уверен, что мы встретим тебя, когда ты вернешься.

– Спасибо, отец, – ответил Валориан. Пора было ехать. Он боялся того, что не сможет бросить свою семью, несмотря на то что в его мозгу постоянно звучало предупреждение Амары. Он прощально взмахнул рукой перед своими родственниками и друзьями и пришпорил жеребца. Четыре молчаливых Посланника окружили его.

– Да пребудет с тобой святой Шургарт! – отчаянно размахивая руками, прокричала Адала.

– Да хранит тебя святая Амара! – присоединился к ней отец.

И как-то вдруг очень быстро вся эта толпа, благожелательно махавшая ему руками, растаяла в бескрайних просторах зеленых полей, и Валориан вновь скакал один вместе со своей свитой. Зеленый луг мягкой волной переливался перед ним, разбивая свои волны у подножия священной горы, которая словно одинокий часовой подпирала небо.

Даже издалека Валориан мог заметить, что эта гора была намного больше, чем любая известная ему из земного мира. Ее исполинские серо-черные склоны нависали над окружавшим ее пространством, словно крепостные стены. Массивные зубчатые скалы высоко вздымались в разреженном воздухе. Легкая завеса облаков и тумана скрывала вершину горы, где обитали боги и богини, но не мешала сиянию вечного яркого света.

По мере того как Валориан и Хуннул приближались к священной горе, Валориан заметил в траве довольно широкую тропинку. Она прямо бежала к склону горы, и даже в ярком свете, который струился с вершины горы, можно было заметить, что она сама бледно светилась. Он понял, что они шли по одной из многих троп, проложенных душами умерших к трону великого Сорса. Он внимательно смотрел на нее, недоумевая, как он мог сойти с тропы, чтобы начать поиски пути в Гормот. Посланники не дадут ему уйти, да и убежать от них он точно не сумеет. Но, с другой стороны, Валориану совершенно не нравилась перспектива предстать перед судом лорда Сорса.

По незыблемому закону, существовавшему в царстве мертвых, каждая новая душа должна была встретиться с лордом Сорсом, прежде чем занять свое место, и при обычных обстоятельствах именно так он и поступил бы. Но положение, в которое был поставлен он, никак нельзя было считать нормальным! Валориан опасался, что, если он встретится с Сорсом до того, как отправится на поиски короны Амары, бог смерти может задержать его, отвлечь или просто не позволить ему идти. Меньше всего на свете Валориану хотелось бы провести здесь бесконечно долгое время, препираясь с богом, в то время как его земля захлебывалась бы в потоках дождя. Он тихо свистнул сквозь зубы и устроился поудобнее в седле, приготовившись к ожиданию. Пока его сопровождали четыре всадника, он ничего не мог предпринять, разве что только следовать за ними, тайно надеясь на то, что ему удастся улизнуть.

Спустя некоторое время Валориан понял, что по тропинке шли и другие люди. Неподалеку один-единственный Посланник сопровождал целую группу мужчин, судя по их одежде и смуглому цвету кожи, тарнишей. Все они шли пешком. Перед ними шествовала другая группа, состоявшая из мужчин, женщин и детей. Взглянув назад через плечо, Валориан заметил статную женщину, должно быть, чадарианку, ехавшую с ребенком на руках на серой кобыле. И они все, подобно Валориану, направлялись к Илгодену, чтобы встретиться с богом смерти.

Тропинка начала медленно подниматься вверх. Цветущий луг остался позади, на смену ему пришли усыпанные камнями склоны. То тут, то там на них выступали гранитные вкрапления. Вскоре справа и слева возникли другие тропинки и слились с тропой, по которой следовал Валориан. Охотник увидел новых людей: несколько незнакомых охотников, несколько чадарианцев, сарсисианцев. И еще кто-то, чье происхождение он не мог определить, все они двигались вперед, сопровождаемые Посланниками. Он мрачно пошутил про себя, что у всадников смерти явно выдался тяжелый денек.

И только тогда он вдруг с изумлением заметил, что его собственный эскорт куда-то исчез. Они словно испарились, не сказав ему ни слова и не дав никаких объяснений, оставив его в полном одиночестве на этой тропе. Теперь он вполне мог исчезнуть и приступить к поискам входа в подземелье, в обитель грозных горфлингов. Он пожалел, что богиня ничего не сказала ему, где надо было искать его. В этих грозных горах он мог быть запрятан где угодно.