Хуннул медленно двигался по открытому пространству луга, где паслись животные. Ночь была холодно спокойной и ясной. Только налетавшие порывы ветра нарушали тишину, шевеля траву и папоротник, да еще звуки двигавшихся в загоне сонных животных. Неподалеку раздавалось слабое позвякивание колокольчика на шее племенной кобылы и племенного жеребца стада.

Валориан глубоко вздохнул, наслаждаясь покоем ночи, и поднял голову, чтобы посмотреть на мерцающие звезды. Его глаза привычно выделили очертания Тыквенной Фляги, Стрельца, Орла, Сестер-Близнецов и Великой Змеи, чьи сияющие границы виднелись на востоке. Каждое созвездие играло важную роль в древней мифологии племени и повседневной жизни. Зная о движении и расположении звезд, члены племени могли определять время и времена года, а также ориентироваться даже самыми темными ночами.

Валориан остановил взгляд на большой красной звезде, которая, подобно драгоценному камню, сверкала к югу от него в ночном небе. Звезда быстро плыла к западу, стояла глубокая ночь. Он надеялся, что Айдан был где-то поблизости, прокладывая себе путь к дому по звездам. Он направил Хуннула к ближайшему холму, который возвышался над близлежащими долинами, надеясь заметить хоть какие-то следы своего брата.

Ветер дул с востока, принося прямо в ноздри жеребца ароматы только что сжатых полей, спелого винограда и заготовленного сена. Наконец, к великому облегчению Валориана, жеребец поднял голову, его ноздри дрожали, отыскивая знакомый запах в дуновениях ветра.

– Он приближается, Валориан. Но он странно пахнет.

– Что? Его ранили? – спросил Валориан.

– Нет. Это похоже на ваше вино, только не совсем. Более резкое. И более горькое.

– Он, наверное, опять приложился к этому Андорскому ликеру, – раздраженно заметил Валориан. В знак благодарности он потрепал Хуннула по спине и пустил его галопом вниз по холму к лагерю. Они остановились у границы палаток и замерли, ожидая приближения Айдана, возвращавшегося из Актигориума.

Молодой человек громко свистнул, привлекая внимание часовых, а затем не спеша поехал к лагерю.

– Валориан! – закричал он, еще даже не видя брата, который ожидал его у палаток.

Лагерь лежал в темноте и тени. Валориан запретил использовать факелы и костры после наступления темноты, с тем чтобы затруднить обнаружение лагеря. Айдан не видел черного жеребца и его всадника, пока почти не столкнулся с ними.

– Валориан! – снова завопил он.

– Я здесь.

Айдану пришлось резко остановиться, чтобы избежать столкновения с Хуннулом.

– Боги всемогущие, откуда ты только взялся? – И не дожидаясь ответа, он начал выкладывать новости: – Валориан, ты обязан знать…

– Айдан, – резко проговорил Валориан, перебивая его, – что, черт возьми, ты о себе думаешь…

Но Айдан был слишком возбужден, чтобы выслушивать его слова. Взмахнув рукой в сторону долин, он перебил Валориана:

– Да, я знаю, знаю. Мне не следовало ходить в Актигориум. Я мог поставить под угрозу всю нашу семью. – Он заметил выражение, появившееся на лице брата, и добавил покаянно: – Или себя самого. Мне очень жаль, что я заставил тебя беспокоиться. – Он засунул в ухо палец и несколько раз покрутил им там. – К сожалению, у меня просто уши чешутся от желания услышать последние новости. Я не мог не пойти! – И обезоруживающе улыбаясь, он закончил свою речь.

Валориан закатил глаза. Просто невозможно было сердиться на Айдана, когда он наконец вернулся домой целый и невредимый, да еще переполненный новостями. Он решил оставить ему эту выходку без последствий. Линна, возможно, с лихвой расплатится с ним за двоих. Он вздохнул:

– Ну, и что же тебе удалось узнать?

– В Актигориуме я обошел несколько питейных заведений, которые мне известны, и знаешь, Валориан, там только и разговоров, что о тебе!

Это был удар ниже пояса. Губы Валориана сжались в узкую щелку.

– Почему?

– Из-за магии в основном. А еще из-за неуплаты подати. Некоторые даже говорят об исчезновении тарнишских солдат и Сергиуса. – Голос Айдана становился все громче по мере того, как росло его раздражение. – Довольно легко догадаться. Кто-то там внизу болтал о тебе, кто-то из членов племени, потому что чадарианцам и тарнишам известно практически все, чем мы занимались этим летом.

Валориан почувствовал, как в животе противно засосало от ощущения предательства. Он знал, что рано или поздно слух о его деятельности достигнет долин, но обычно члены племени избегали общения с чадарианцами и тарнишами, и это позволяло надеяться, что новость распространится нескоро. Но теперь, если Айдан не ошибался, получалось, что кто-то из племени пытался помешать его усилиям.

– Есть идеи, кто бы это мог быть? – Айдан покачал головой:

– Кто бы это ни был, он достаточно умен, чтобы скрыть свое имя. Но и это еще не самое плохое. – Он помедлил и прочистил горло: – Генерал Тирранис издал приказ о твоем аресте. Тарнишский гарнизон выслал отряды для твоей поимки.

– На основании каких обвинений? – спокойно спросил Валориан.

– Неуплата дани, подстрекательство к восстанию и… подозрение в убийстве. – Айдан снова помедлил. – Как ты думаешь, они нашли трупы?

– Не знаю. Может быть. Или, возможно, тарниши просто делают предположение, – ответил Валориан.

Айдан попытался разглядеть выражение лица своего брата, но Валориан слегка отвернулся от него, и его лицо было скрыто в темноте. Он был очень спокоен.

– Я слышал кое-что, что тебе может понравиться, – сказал Айдан. Когда же Валориан никак не отреагировал на его сообщение, он продолжил: – Сообщение о том, что Двенадцатый Легион перешел Волчий Проход этим летом, подтвердилось. Они сейчас находятся в Сар Нитине, ожидая кораблей, которые спустили бы их вниз по течению к заливу. Долины Рамсарина свободны.

И тут Валориан улыбнулся. Потянувшись, он ударил брата по плечу.

– Спасибо, – только и сказал он. Потом он развернул Хуннула и исчез в темноте ночи, чтобы продолжить свой караул.

Спустя десять дней семья Валориана все еще находилась в движении и все еще не знала, куда ей следовало податься. С каждым днем они все выше и выше поднимались вверх в горы, каждый раз устраивая стоянки на новых лугах и каждый раз на один шаг опережая бесчисленных ищеек и отряды тарнишей, которые так и рыскали повсюду, прочесывая более низкие холмы в поисках следов Валориана. Семья поняла, в какой опасности находилась, но не роптала, лишь усиливалось беспокойство людей. Снег уже выпал на горных вершинах, в низинах опали листья, а ночи становились все холоднее. Уже давно пришло время устраивать зимний лагерь. И если они будут ждать дальше, то впереди их ожидала очень холодная, голодная и суровая зима. Тем не менее никто в племени, и даже Мать Вилла, не мог придумать подходящего места, которое подходило бы для зимней стоянки и было бы безопасным для всех от тарнишей.

Валориан некоторое время тешил себя различными идеями, включая и возможность провести зиму в Стоунхелме, но, хотя он и знал, что лорд Фиррал был слишком горд, чтобы распространять слухи о его деятельности, он не верил жителям поселка. Стоунхелм был слишком открыт и уязвим.

По правде говоря, он и сам не знал, кому вообще можно верить, кроме членов своей семьи. Любой из членов племени по разным причинам мог направиться вниз в долины и чадарианские поселения и рассказывать сплетни, и этот же человек мог без труда указать местонахождение Валориана. Он принял решение, что, как только он приведет семью на постоянную зимнюю стоянку, сам он будет постоянно перемещаться. Он мог бы объезжать стоянки, продолжая разговаривать с людьми, и если ему повезет, будет водить тарнишей за нос. Он даже мог направиться на юг и сам увидеть Волчий Проход до того, как снег покроет вершины холмов. То, что он будет не переставая двигаться, поможет отвести тарнишей от его семьи.

Однажды ранним утром он замедлил бег Хуннула, следовавшего за повозкой, в которой находились его шатер, скудная утварь, Мать Вилла и Кьерла, сам погруженный в тяжелые раздумья.