Потом подогнали снегоходы с прицепами, и их как вещи покидали в прицепы, завалив сверху их же палатками, рюкзаками и оружием. В прицепе, куда кинули Татьяну с Настей, был труп какого-то мужчины. А Николаич и Степан ехали на канистрах с бензином и соляркой.

Труп мужчины сейчас лежал в соседней комнате. Главный каннибал — седобородый мужик с казачьим чубом на бритом черепе (он снял меховую шапку, когда вошёл в дом) — распорядился «разобрать» труп утром.

В комнате было тепло, даже жарко. После тридцатиградусного мороза всех быстро разморило, и только Татьяна не спала. Не могла и не хотела. Да и другие вряд ли хотели, — как тут захочешь спать... Она лежала на полу на вонючем ватном одеяле и смотрела в темное окно, за которым надрывалась вьюга. Кожа вокруг глаз пропиталась солью от слёз и сухо тянула. Слёз уже не было. Татьяна выплакала все. Где сейчас ребята? Где Ванька? Живы ли они? Почему людоеды их нашли? Откуда узнали про них? Может, эти нелюди схватили Илью с Антоном и выпытали всё, а потом убили? Одни и те же страшные вопросы крутились в голове Татьяны. Ванька… Мальчик, похоже, спрятался от подонков, но что он будет делать один на страшном морозе? Ведь они забрали палатки и обогреватели… Нет! Ваня найдёт топливо, разведет костер… он вернётся в Убежище…

За окном послышался короткий треск, словно ветка дерева сломалась, — так бывает при сильном морозе и ветре. Наверное, рядом с домом стоит большое дерево, от него ветка и отломилась… Потом ещё раз. Ещё одна ветка, похоже, совсем маленькая…

Татьяна попробовала представить это дерево, чтобы отвлечься, чтобы прервать хоровод терзавших её страшных мыслей. У неё всегда было живое воображение, какое ещё называют богатым.

В окно постучали. Или ей это показалось?

Снова стук. Знакомый стук!

Тук-тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук.

Татьяна вскочила, бросилась к окну, быстро провела ладонью по запотевшему стеклу, прижалась к нему лицом. Снаружи был человек. Человек включил слабый однодиодный фонарик, накрыв его ладонью.

Это был он, Илья, её Лис!

Татьяна быстро растолкала спящих, повторяя шепотом:

— Они здесь! Вставайте! Лис здесь! За окном!

Все вчетвером быстро сгрудились возле окна. Потом Илья знаком показал, чтобы они отошли в сторону. Они отошли. Тогда он разбил прикладом стекло.

— Все целы? — быстро спросил Илья.

— Да, целы, — ответила за всех Татьяна.

— Хорошо. Антон и Ванька тоже. Вот, принимайте оружие! — с этими словами он просунул сквозь решетку автомат без рожка, следом ещё один, потом стал по два подавать автоматные рожки, всего десять, потом два пустых подсумка с портупеями, после вытащил из-за пояса обрез и, сняв узкую сумку-патронташ с патронами для дробовика, передал всё это им. В конце вытащил из-за пазухи «Макарова» и протянул и его. — Будьте готовы! Мы вас вытащим.

Он уже повернулся, чтобы идти, когда Татьяна окликнула его:

— Илья!

— Да, Танюша… говори скорее!

— Я люблю тебя, — сказала она ему.

— Я тоже тебя люблю, милая, — ответил Илья. — Скоро всё закончится. Обещаю.

Антон с Ванькой ждали его недалеко от входа в дом, присев за поленницей. В поленнице этой дров не меньше «КамАЗа» — достаточно, чтобы укрыться, если начнут стрелять из «большого дома». Удобно и отстреливаться, и гранату метать, — благо, людоеды снегоходы в гараж загнали, а не оставили перед домом, как в прошлый раз. А-то загубили бы технику ненароком.

— Готовы?

— Готовы, — ответил Антон.

Ванька серьёзно кивнул. Парень менялся буквально на глазах.

— Тогда за мной! Антон — второй, приготовь гранату. Ваня — третий, прикрываешь нас.

Дверь ожидаемо оказалась заперта. Поэтому просто выломали створку металлопластикового окна рядом. Тихо вошли и сразу к лестнице.

Лестница из двух маршей, на площадке между этажами слабый свет, — это уже знакомая «Летучая мышь» висит на вбитом в стену крюке.

— Ваня, — наклонившись к самому уху мальчика, тихо сказал Илья, — иди, освободи наших. Скажи им, чтобы наверх не поднимались и к окнам не подходили. Ждите здесь. Если кто снаружи в дом полезет, валите всех. Понял? — Ваня кивнул. — Если придётся стрелять, — Илья поправил ремень трофейного АК в руках мальчика, — стреляй короткими на раз-два, как учили, экономь патроны и береги ствол. Понял?

— Понял, — Ваня снова кивнул.

— Выполняй.

Поднялись на второй этаж. Темный коридор, тянется через весь этаж, деля его надвое. В конце коридора едва заметное окно. Илья включил фонарик.

Быстро осмотрелись. Сразу возле лестницы справа две узкие двери — туалет и ванная. Дальше по коридору дверей пять — две по правой стороне и три слева, это уже спальни. Дальняя дверь справа приоткрыта, из комнаты слышится тяжёлый храп. Один есть. А где второй? За какой из дверей? Пришлось импровизировать.

Илья на языке жестов быстро объяснил Антону, что задумал. В ответ Антон одобрительно покачал головой, осторожно положил автомат на пол перед собой и, достав из кармана гранату, разогнул усики чеки, затем взял автомат за цевье в левую руку и тихо прошёл по коридору к приоткрытой двери. Опустился рядом с дверью на одно колено, снова положив автомат на пол, потом выдернул освободившейся рукой чеку, чуть толкнул приоткрытую дверь, дверь скрипнула, храп за дверью стих, — поздно! — закинул гранату внутрь и, взяв в руки автомат, прижался к стене, широко открыв рот.

Ухнуло тяжело. Дверь комнаты вместе с коробкой вывалило в коридор и разбило на составные части о стену. Антон тут же встал и вошёл в комнату. Протрещали две короткие очереди.

— Готов! — крикнул Антон, не выходя из комнаты. — Здесь мужик лет тридцати пяти, с чубом на башке. Казачок.

В этот момент Илья заметил движение в конце коридора. Это приоткрылась третья, последняя дверь по левой стороне, она чуть дальше той, за которой сейчас был Антон. Атаковать Антона, не высовываясь при этом в коридор, тот, кто находился в комнате напротив, сейчас не мог, если только Антон сам не выйдет из комнаты.

— Антон! Не подходи к двери! — громко предупредил товарища Илья. — Дальняя дверь напротив, справа от тебя.

— Понял! — тотчас отозвался Антон.

— Эй, Боря! — обратился Илья уже к укрывшемуся за дверью по имени. Учитывая предполагаемый возраст казачка-храпуна и информацию от «языка» выходило, что это тот самый Борис, главный людоед. — Ты как, сам выйдешь, или тебе гранату в окно закинуть?

Ответа нет.

— Ну, как знаешь…

Илья, конечно же, не собирался выполнять угрозу. Чтобы кинуть гранату в окно, надо сначала прикрыть бросающего огнём. А это время и риск угодить под пули уже наверняка проснувшихся пятерых семьянинов из дома напротив. Нет, мы пойдём другим путём.

— Антон, держи дверь! — крикнул Илья, и, взяв автомат наизготовку, быстро пошёл через коридор.

Переступил через обломки выбитой двери, кивнув стоявшему в пыльном проеме товарищу, и прижался спиной к последнему простенку.

— Давай, — тихо сказал он Антону.

Антон дал. Выставил в коридор ствол автомата и дал короткую очередь в дверь наискосок. В ответ из-за двери последовала длинная автоматная очередь на полмагазина, — пули прошили стену напротив, выбив облачка пыли и кирпичной крошки. Илья мысленно поблагодарил бывших хозяев дома за то, что построили его из кирпича, а не отлили монолитом — от железобетонной стены сейчас полетели бы рикошеты.

«Чуть выше» — показал знаком Антону Илья, приседая, и тот снова полоснул по двери, но уже на уровне головы. Как только Антон перестал стрелять, Илья рывком вытянулся на полу перед дверью, за которой был главный людоед, улегшись на правый бок и направив на дверь ствол автомата. Теперь пули пойдут не в угол комнаты, а прямо по центру. Укрыться от его огня можно будет только в ближнем углу слева. А судя по тому, как легла очередь из-за двери, людоед стрелял из центра комнаты, или, что вероятнее, из дальнего её конца напротив двери.

Уперев приклад «Ксюхи» в левое плечо (неудобно, зараза! быть бы ему левшой!), Илья выпустил полмагазина веером, с расчётом на то, что противник мог присесть. И попал! За дверью застонали. Недолго думая, Илья повторил. Сменил магазин. Развернулся, не вставая, так, чтобы удобнее попасть ногой по двери.