Рух ведёт нас вглубь Пещеры Старейшин и я заметил, что с каждым разом, как я прихожу сюда, она всё меньше напоминает пещеру, и всё больше — странное квадратное сооружение, в котором сюда прибыли люди. Они сказали, что это корабль, и от всех этих, мигающих вспышками в стенах, странных квадратных и овальных точек, я чувствую себя неловко. Я не понимаю, как Рух может тут жить? Его пара пойдёт за ним куда угодно. Почему же они решили остаться именно тут, не понимаю?

Ребёнок издал ещё один недовольный звук, а затем расплакался. Тут же пришла другая человеческая женщина, разводя свои руки в стороны.

— Время кормления. Привет, Джо, привет, Хейдэн. — Хар-лоу выглядит довольно странно даже для человека, у неё волосы цвета пламени и пятнышки разбросаны по всей её бледной коже, но она улыбается при виде нас и принимает ребёнка из рук Джо-зи. — Что вы тут делаете?

— Они срезонировали, — сказал Рух.

Её глаза распахнулись в удивлении и она посмотрела на нас. Её взгляд задержался на мне, затем она взглянула на Джо-зи.

— О, нет. Джо! — Её голос полон сочувствия.

Я скривился. Все, что ли, думают, что я жесток по отношению к ней?

— Сообщи им свой план, Джо-зи. — Я снова потёр свою грудь, пытаясь успокоить своего громыхающего кхая.

Джо-зи прошла за Хар-лоу в соседнюю комнату, болтая о своём плане таким высоким, живым голосом. Хар-лоу приложила ребёнка к груди под своей туникой и кормит его, пока они разговаривают, а я прислонился к одному из длинных столов, расставленных по комнате и наблюдаю за своей парой. Я не вслушиваюсь в то, что они говорят, потому что мне совсем не нравится этот план.

Но я не могу перестать смотреть на неё. Мне радостно, когда я вижу её улыбку или, когда её глаза загораются от энтузиазма. Она заправила прядь своих волос за крошечное ушко и мои пальцы дёрнулись, так хотелось прикоснуться к её волосам. Она взмахивает руками по мере разговора с Хар-лоу и все её жесты плавные и изящные. Она стала бы прекрасной парой.

Я снова потёр свою грудь и нахмурился в сторону женщин.

В этот момент Джо-зи оглянулась и, увидев мою гримасу, вздрогнула.

Её реакция заставила меня нахмуриться ещё сильнее.

— Вот почему мы здесь, — сказала Джо-зи. — Если мы сможем удалить наших кхаев, то мы сможем избавиться от резонанса. По этой причине Хейдэн смог повторно резонировать ко мне — его прежний кхай погиб, тот, который ему прошлую пару определил.

— Это неправильно, — сказал Рух, глядя на меня, словно призывая меня не соглашаться.

— Я сделаю так, как хочет Джо-зи, — отрезал я и был награждён сверкающей улыбкой своей пары. Мой кхай заурчал громче от удовольствия, ведь он не знает, что мы тут обсуждаем.

— Рух, это не нам решать, — сладким голосом произнесла Хар-лоу. Её широко раскрытые глаза метались с меня на Джо-зи. — Я бы хотела помочь, но ма-шина по-прежнему поломана.

Лицо Джо-зи излучало разочарование.

— Ч-что?

А я пошатнулся от облегчения. Мои руки сжались в кулаки по бокам. Мне неприятно видеть Джо-зину печаль, но моя собственная радость захлестнула меня почти полностью. Она не сможет перевыбрать меня.

Она останется моей.

Джози

— Смотри, — говорит Харлоу, выдвигая панель в медицинском отсеке. — Я могу исправить многие вещи, но с этим конкретным зверем я мучаюсь уже довольно долго, а толку ноль.

Она вручила эту панель мне, а затем вытащила вторую.

— Предполагается, они должны быть одинаковы.

Я сравнила ту, что была в моих руках с той, что находилась в её. Они были обуглены в нескольких местах, а середина выглядела так, словно это растопленная глазурь. Все маленькие блестящие компоненты сплавились вместе и стали однородной бесформенной массой серебристого цвета. Разочарование вспыхнуло у меня внутри.

— Это нелегко исправить, не так ли?

— Однозначно. Я даже не знаю, как они сделали сами эти отдельные части, так что их заменить — даже, если мы сможем их чем-то заменить — будет чертовски сложно. — Она всунула панель обратно в стену, осторожно забрала ту, которую держала я, и также её убрала. — Я не стану сдаваться, но какое-то время это ещё займёт.

Время, которого, как я чувствую, у меня нет. Я пытаюсь сдержать слёзы разочарования.

— Сколько времени это займёт? Недели? Месяца? — Сама только мысль о том, что мне придётся продержаться в таком состоянии ещё несколько месяцев, вызывает у меня желание выпрыгнуть из кожи вон.

Харлоу смотрит на меня с сочувствием.

— Может быть, и дольше, подруга. Я не знаю. Я стараюсь делать то, что могу, но это же внеземная технология. Если я не могу подключить часть А в слот В, то я и не в состоянии сделать что-либо. То, что я могу делать — самые простые починки. И моё время работы с этими вещами тоже ограничено, у меня ведь есть Рух и Рухар, а также все прочие ежедневные дела. У меня нет тонны времени, чтобы возиться с этими машинами независимо от того, хочу я или нет.

Она права. Конечно, она права. Повседневная жизнь обременяет нас столькими дополнительными обязанностями, что они забирают большую часть дня. Мы тут не можем купить новую рубашку в магазине — нам нужно сначала словить животное на охоте, выделать кожу, разрезать её, затем сшить, и только потом её можно будет носить. Всё на Не-Хоте требует шести шагов вместо одного, и это занимает весь день. Я знаю, что Харлоу пытается, но мысль о том, что мне ждать несколько месяцев или больше? Я не могу. У меня нет столько времени.

Есть только один способ остановить это, раз я не могу достать вошь из себя. От волнения мышцы моего живота сжались. Секс с Хейдэном.

Секс с тем, кто ненавидит меня. Тьфу.

Мой прошлый секс не доставил мне радости. Мною злоупотребляли приёмные родители, изнасиловали инопланетяне, это было ужасное время, когда я была не в состоянии что-либо контролировать. Я ошибалась, другие люди поступали плохо со мной. Но я пережила всё это. Думаю, я смогу и дальше жить, если займусь ужасным, неприятным, нежеланным сексом снова.

Но, вдруг я забеременею? О, это будет так неправильно.

Я в ловушке. Я не знаю, что делать.

— Мне жаль, — говорит Харлоу. Её рука коснулась моей. — Я действительно хотела бы помочь.

— Всё нормально. Я что-нибудь придумаю. — Я не знаю что, но какой-то выход должен быть.

Я уединилась в одном из старых помещений корабля, просто чтобы побыть в одиночестве. Харлоу занята ребёнком и поиском запчастей, Рух и Хейдэн готовят пищу у костра. Я не в состоянии разговаривать или нянчиться с ребёнком — сейчас — так что, я удалилась, чтобы какое-то время провести наедине с собой и подумать.

Эта задняя часть корабля не используется. Харлоу и Рух обитают в передней части, а сами ша-кхаи никогда не исследовали корабль вглубь. Они не доверяют этому кораблю, особенно вновь открытым "стенам" (дверям), за которыми открываются всё новые и новые проходы. Я ныряю сейчас в один из них и поднимаюсь вверх по паре металлических лестниц, выдержавших испытание временем, и иду по узкому проходу. Пол весь испещрён небольшими отверстиями и в некоторых местах он уже довольно тонок, с потолка свисают провода и кабеля. Подул холодный порыв воздуха и я поняла, что где-то рядом корпус нарушен. Тут так тихо и так спокойно.

А ещё жутко.

Попадаются следы того, что тут жили люди — забытый клочок одежды, почти сгнивший. И старая круглая ёмкость, назначение которой я не могу понять. Она выглядит так, словно когда-то была детской игрушкой. Я ни до чего не дотрагиваюсь, мне кажется, здесь лучше всё оставить как есть. Не хочу копаться в прошлом, я только хочу навести порядок у себя в голове.

Я села на край твёрдой кровати, которая торчит из одной из металлических стен. Если тут и был когда-то матрац, то он сгнил. По углам скопилось немало мусора и грязи и я смахиваю его своей, одетой в перчатку рукой, прежде чем лечь и уставиться в потолок. Тут есть трещины, которые пропускают свет, и ещё какой-то большой кусок металла нависает так, словно собирается упасть внутрь, но я не двигаюсь.