Люси то и дело переворачивалась с боку на бок, пытаясь найти удобное положение, чтобы заснуть. Она по-прежнему злилась на Стэнли, но в какой-то момент вдруг поняла, что отчаяние, владевшее ею последние месяцы, внезапно отступило. Да, она вдруг почувствовала, что жить все-таки стоит. А ведь после смерти Стэнли она часто думала о том, что лучше бы ей умереть. Всего один шаг на мостовую, по которой мчатся экипажи…

Но каждый раз что-то удерживало ее, какое-то упрямое нежелание расстаться с жизнью, с надеждой на лучшее будущее. И теперь она знала, что была права. Если бы она сдалась, если бы поддалась отчаянию, то никогда не встретила бы Николаса.

Нет-нет, даже в своей спальне она не должна думать о лорде Ричмонде. Действительно, что может принести ей связь с виконтом? У него было слишком много женщин, и она быстро надоест ему. Она не смогла удержать при себе Стэнли, и ей не хотелось разочаровать еще одного мужчину. Вот если бы она узнала, чего ей не хватает, если бы узнала какие-то женские секреты…

Люси вдруг вспомнила про маркизу. Конечно же, леди Сили знала о любовных утехах все, что только можно знать, — в этом не могло быть ни малейших сомнений. Люси с облегчением вздохнула. Она решила, что постарается завести с маркизой разговор на эту тему и попросит ее поделиться своими секретами.

Вскоре глаза Люси закрылись, и она погрузилась в сон.

Но долго поспать этим утром ей не удалось. Звон церковного колокола раздался через несколько часов после того, как она уснула. Проснувшись, Люси поняла: сегодня — воскресенье. Конечно, можно было пропустить воскресную службу, но она знала, что ее потом будут мучить угрызения совести. К тому же в церкви она сможет спокойно поразмышлять обо всем…

Полежав еще немного, Люси выбралась из постели, и почти тотчас же в спальню вошла Вайолет. Горничная помогла хозяйке заколоть волосы, так как управиться с ними самостоятельно было довольно трудно. Посмотрев в зеркало, Люси в очередной раз подумала о том, что было бы очень хорошо обрезать волосы и сделать модную короткую прическу. Надев новое платье, она спустилась вниз и заглянула в кухню. Слуга виконта еще спал, и женщины, решив не будить его, отправились в церковь.

Они успели как раз вовремя, и Люси проскользнула на свое обычное место. Вайолет же поднялась наверх, где всегда собирались ее знакомые — слуги и служанки из окрестных домов. Раскрыв молитвенник, Люси постаралась сосредоточиться. Ей, безусловно, следовало просить о прощении — не столько за вчерашнюю поездку в дом с дурной репутацией (на эту поездку у нее имелись веские причины), сколько за чувства, которые она испытывала к виконту.

Интересно, где он находился в это утро? Сидел в церкви или все еще спал? И если спал, то означало ли это, что он — плохой человек? Стэнли ходил в церковь регулярно, каждое воскресенье, а теперь выясняется, что у него было множество пороков.

Люси вдруг вспомнила, как в одно воскресное утро, возвращаясь с мужем из церкви, она заметила, что Стэнли глазеет на привлекательную молодую женщину в весьма открытом платье. Он смотрел на нее с жадностью, и Люси поразило выражение его лица. Заметив, что жена наблюдает за ним, он покраснел и постарался изобразить полное равнодушие. Да, она слишком плохо знала своего мужа, и теперь ей больно было это осознавать…

Но могла ли она осуждать своего покойного мужа? Ведь очень может быть, что и она вела себя неправильно.

Люси тяжко вздохнула. Наверное, Бог понимает людей и прощает им все их недостатки — именно так говорил викарий.

Прочитав вместе со всеми молитву, Люси постаралась слушать проповедь как можно внимательнее. А когда служба закончилась и она уже собиралась уходить, ей показалось, что она услышала знакомый голос. Люси замерла на мгновение. «Может, я ошиблась?» — подумала она.

Но она не ошиблась. В нескольких шагах от нее стояла кузина Вильгельмина, беседовавшая с ее соседкой миссис Броди. Но что же делала здесь кузина?

Люси попыталась спрятаться за толстой дамой, стоявшей рядом, но было уже поздно.

— Доброе утро, Лусинда, — сказала Вильгельмина, медленно приближаясь к ней. — Я сомневалась, что увижу тебя здесь. Надеюсь, после молитвы и проповеди твой характер смягчился.

— В воскресенье я всегда хожу в церковь, — ответила Люси, стараясь не придавать значения словам кузины. — Но не ожидала, что увижу здесь вас.

— Мне не понравилась гостиница, где я жила, — объяснила Вильгельмина. — Когда я встретилась с миссис Броди, она предложила мне комнату на лето, и я приняла ее предложение. Я вижу, ты уже отказалась от траура. Да, уже пора, но прическа у тебя не в порядке. Тебе следует больше требовать от своей горничной, — добавила кузина.

Люси молча пожала плечами. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что кузина будет жить так близко от нее. Разумеется, она прекрасно знала, что Вильгельмина и миссис Броди — приятельницы, но такого никак не могла предположить. О Боже, теперь эти дамы будут вместе следить за каждым ее шагом!

— Полагаю, миссис Броди очень любезна, — сказала Люси. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это — не сон.

— Я скоро зайду к тебе, — продолжала кузина. — Вчера я весь день потратила на то, чтобы устроиться, а теперь я свободна.

Люси никак не могла прийти в себя. Наконец попыталась утешить себя тем, что могло быть еще хуже. По крайней мере кузина не живет с ней под одной крышей.

— Мы с радостью придем к тебе пообедать. Может быть, сегодня, — предложила Вильгельмина.

— Я еще не готова для развлечений. — Люси старалась говорить как можно спокойнее. — Но я не забуду о вашем желании.

— Не готова для развлечений? Насколько я знаю, один титулованный джентльмен посещает тебя довольно часто. — Тон кузины был явно укоризненный. — И потом, возле тебя должен быть кто-то из старших родственников, тот, кто может дать тебе разумный совет. Уверена, что ты не хочешь быть источником сплетен.

— А я уверена, что вы не захотите стать распространительницей сплетен, — заявила Люси, не сдержавшись.

Вильгельмина взглянула на нее с удивлением, потом проговорила:

— Это так не похоже на тебя, Лусинда…

— Простите, но мы, кажется, загородили дорогу. Всего хорошего. — Люси повернулась и быстро направилась к выходу. Если бы она задержалась еще ненадолго, то непременно разозлилась бы, а злиться очень не хотелось.

Попрощавшись с викарием и его женой, Люси нашла ожидавшую ее Вайолет, и они поспешили домой. Люси совсем не хотелось идти домой вместе с любопытной соседкой и кузиной. О, эта Вильгельмина могла бы привести в ярость даже святого.

Вайолет уже узнала новости от служанки миссис Броди.

— Мадди сказала мне, что кузина ваша ест, как лошадь, — сообщила горничная.

Когда они пришли домой, Люси сразу поднялась к себе и посмотрелась в маленькое зеркало, висевшее на стене. Действительно, ее непослушные волосы растрепались; к тому же она раскраснелась от быстрой ходьбы. Люси нахмурилась и вздохнула, а потом вдруг приняла решение.

— Вайолет! — позвала она.

— Да, миледи.

— Принесите, пожалуйста, ножницы.

Вайолет удивилась, однако сделала то, о чем ее просили. Усевшись перед туалетным столиком, Люси попросила горничную обрезать ей волосы.

— Я хочу короткую стрижку, — пояснила она.

— Прекрасная идея! — в восторге воскликнула девушка. Она щелкнула ножницами, но потом вдруг призналась: — Миледи, но у меня нет практики. А что, если не получится так, как надо?

— Я готова рискнуть, — заявила Люси. — Попробуйте, вот и будет у вас практика.

Но когда Вайолет приступила к делу, Люси все-таки разволновалась, глядя на то, как ее прекрасные волосы прядями падают на пол.

Через полчаса обе внимательно всматривались в зеркало.