— Вид меня не волнует, — отрезала я, сурово скрестив руки на груди. — Нет, ну как же ты меня обманула — притворилась, что не можешь говорить, а я и поверила!

Райли только засмеялась.

— Ничего, переживешь!

Она раздернула занавеси на окне и принялась, пыхтя, отпирать стеклянные двери.

— А где ты берешь одежду? — спросила я, рассматривая ее с ног до головы. Мы как-то незаметно вернулись к нашей обычной манере разговора, с бесконечными придирками и препирательствами. — Сначала ты была в моем, а теперь спортивный костюм какой-то — мама тебе этого точно не покупала.

Сестра засмеялась.

— Как будто мне нужно мамино разрешение! Я захожу на громадный небесный склад и беру все, что захочу! Бесплатно, — с улыбкой прибавила она.

— Правда, что ли? — Я широко раскрыла глаза и подумала: «Неплохо устроилась».

Райли только мотнула головой и поманила меня к себе.

— Иди сюда, посмотри, шикарный вид!

И я пошла. Встала с кровати, утерла глаза рукавом, шагнула мимо младшей сестрички на выложенный плитками пол балкона — и застыла, пытаясь осмыслить открывшийся мне пейзаж.

— Это что, шутка такая?

Вид с балкона в точности повторял картину в золоченой раме, изображающую рай — ту, что Райли показывала мне в больнице. Я повернулась к сестре, но она уже исчезла.

Райли помогла мне вернуть воспоминания. Она без конца рассказывала какие-то истории о нашем детстве, вспоминала прошлую жизнь и наших прежних друзей, и постепенно все проступало у меня в памяти. А еще она помогла мне понять вкус жизни в Южной Калифорнии. Она так самозабвенно восторгалась моей шикарной комнатой, блестящим красным автомобилем с откидным верхом, великолепными пляжами и новой школой, что я поневоле начала понимать — пусть это не та жизнь, какой мне хотелось бы, все же и у нее есть свои достоинства.

И хотя мы по-прежнему ссоримся с сестрой и, как раньше, действуем друг другу на нервы, на самом деле я живу только встречами с ней. Когда она приходит, я чувствую, что потеряла одним человеком меньше. Время, что мы проводим вместе — лучшее за весь день.

Беда в том, что она это отлично знает. И стоит мне заговорить на запретные темы, вроде: «Когда я увижу маму, папу и Лютика?» или «Куда ты уходишь отсюда?» — она наказывает меня тем, что какое-то время не приходит.

Есть вещи, о которых она наотрез отказывается говорить. Меня это жутко бесит, но я понимаю, что давить нельзя. Я ведь тоже не рассказываю ей о появлении у меня необычных способностей, о том, что читаю мысли и вижу ауры, и как сильно это меня изменило — даже мою манеру одеваться.

— Если будешь ходить в таком виде, никогда не найдешь себе бойфренда, — говорит Райли, развалившись на кровати и наблюдая мой утренний ритуал.

Я спешно собираюсь в школу, в слабой надежде не опоздать — по крайней мере, не слишком.

— Что делать, не все же могут просто закрыть глаза, и, пожалуйста, вот вам прекрасный новый гардероб, — огрызаюсь я, засовывая ноги в разношенные кеды и завязывая обтрепанные шнурки.

— Я тебя умоляю! Возьмешь у Сабины кредитную карточку, гуляй — не хочу! И что за капюшон? Ты вступила в банду?

— У меня времени нет на все эти глупости. — Я хватаю книги, плейер и рюкзак и бросаюсь к двери. — Идешь?

Терпение у меня на пределе, а сестра, поджав губы, раздумывает над ответом.

— Ладно, — решает она наконец. — Только если ты откинешь в машине верх! Обожаю, когда ветер треплет волосы!

— Договорились. — Я направляюсь к лестнице. — Смотри только, скройся, когда приедем к Майлзу. Видеть не могу, как ты без спросу плюхаешься к нему на колени!

Когда мы с Майлзом подъезжаем к школе, Хейвен уже ждет нас у ворот, а сама обшаривает взглядом двор.

— Через пять минут звонок, а Деймена не видать! Вдруг он ушел? — Хейвен тревожно смотрит на нас широко раскрытыми желтыми глазами.

— Какое «ушел»? Он же только что поступил!

Я подхожу к своему шкафчику. Хейвен бежит за мной, подпрыгивая на толстых резиновых подошвах.

— Ну, может, мы недостойны? Слишком уж он хорош, таких просто не бывает!

— Вернется, никуда не денется. Должен же он отдать Эвер «Грозовой перевал», она одолжила ему свой экземпляр, — говорит Майлз, прежде чем я успеваю его остановить.

Я качаю головой и принимаюсь отпирать кодовый замок, всей кожей чувствуя тяжелый взгляд Хейвен.

Она упирает руку в бок и пристально смотрит на меня.

— Когда это случилось? Ты ведь знаешь, я его застолбила! И почему я не в курсе? Почему никто мне не рассказал? Ты говорила, что даже его не видела!

— Видела, еще как видела! — хохочет Майлз. — На нее прямо паралич напал, я хотел уже «скорую помощь» вызывать!

Я качаю головой, запираю шкафчик и иду дальше по коридору.

— Ну, ведь это правда! — пожимает плечами Майлз, шагая рядом со мной.

Хейвен прищуривает густо подведенные глаза.

— Так, давай, наконец, проясним, кто ты для меня — помеха или серьезная угроза?

Ревность окрашивает ее ауру в тусклый рвотно-зеленый цвет.

Я делаю глубокий вдох и думаю о том, что, не будь они моими друзьями, я бы им сейчас сказала, как все это глупо. С каких пор можно застолбить себе парня? И потом, я — со своими голосами в голове, чужими аурами и мешковатыми свитерами — вряд ли могу кому-нибудь понравиться. Но ничего этого я не говорю, а говорю вот что:

— Ага, я помеха. Большущая такая, здоровенная помеха прямо посреди дороги. Но уж никак не угроза. Прежде всего потому, что он меня не интересует. Да, я понимаю, в это трудно поверить, он ведь такой шикарный, сексуальный, горячий парень, прямо дым из ушей, или как там это называется, но это правда: Деймен Августо мне не нравится! Не знаю, как еще сказать, чтобы до тебя дошло!

— Гм, кажется, больше ничего говорить не нужно, — бормочет Хейвен себе под нос, уставившись застывшим взглядом прямо перед собой.

Смотрю в ту сторону и вижу Деймена: темные волосы, горящие глаза, невероятное тело и многозначительная улыбка, от которой сердце у меня дает сбой. А он распахивает передо мною дверь.

— Привет, Эвер. Только после вас!

Я бурей пролетаю к своей парте, чуть не запнувшись о рюкзак Стейши, лежащий посреди прохода. Щеки у меня горят от стыда при одной мысли о том, что Деймен, оказывается, стоял у меня за спиной и слышал весь тот ужас, который я наговорила.

Швыряю на пол рюкзак, усаживаюсь, натягиваю на голову капюшон и втыкаю в уши наушники — может, удастся заглушить посторонние звуки и как-то отгородиться от того, что произошло. Попробую убедить себя в том, что такой парень, как Деймен — уверенный в себе, потрясающе красивый, совершенно неотразимый — не станет страдать из-за случайных слов такой замухрышки, как я.

И только я уговорила себя не волноваться, только чуть-чуть расслабилась — на меня словно обрушивается удар тока, огнем растекается по коже, пронизывает насквозь, так что все тело будто звенит.

Это Деймен положил на мою руку ладонь.

Удивить меня трудно. С тех пор, как у меня появились параапсихические способности, сделать это удается только Райли — и можете мне поверить, она не жалеет сил, изобретая все новые способы меня ошарашить. Я поднимаю взгляд от руки Деймена к его лицу. Он всего лишь улыбается.

— Вот, возвращаю. — Он протягивает мне книжку. — «Грозовой перевал».

Я знаю, это может показаться странным и даже диким, но пока Деймен говорит, все прочие звуки смолкают, и и классе наступает абсолютная тишина. Нет, серьезно: только что все гудело от чужих мыслей и голосов, а в следующую секунду…

Понимая, что все до невозможности нелепо, я встряхиваю головой.

— Хочешь, оставь ее себе. Мне она не нужна — я уже знаю, чем там все кончится.

Он убирает руку, и все же звон в теле затихает не сразу.

— Я тоже знаю, чем все кончится, — говорит Деймен и смотрит на меня так пристально, так интимно, что я отвожу глаза.