Николаc пристально смотрел в широко раскрытые глаза Тесc.

— То, что я знаю о контрабандистах, не должно слишком сильно вас удивлять. Любой, кто живет в окрестностях Ромни-Марш, наслышан о них — кентские «нелегалы» наглые. Воображаю, что есть множество людей, которые никогда не приближались менее чем на пятьдесят миль к Ромни-Марш, но при этом слышали о контрабандистах. А что до их действий, то каждый знает, как ведут себя эти люди. Это не самый большой секрет! — резко закончила она.

— У тебя острый язычок, — мрачно заметил Николаc. — Прости, но я тебе не верю. Похоже, у тебя весьма выборочная память, и я затаив дыхание предвкушаю момент, когда ты вспомнишь все!

Глаза Тесc потемнели от гнева.

— Если бы вы не были волокитой, противным, невыносимым человеком, вы бы поняли, что я говорю вам правду! И если у меня случайно появились проблески памяти, то это не означает, что я лгу!

Она была прекрасна в гневе: глаза ярко блестели, щеки вспыхнули и порозовели, маленький упрямый подбородок воинственно приподнялся. Николаc хорошо понимал, что вместо того чтобы пререкаться с ней, ему следовало бы утащить ее в спальню и снова заняться любовью…

Бормоча себе под нос проклятия, он отбросил свои похотливые мысли и подтолкнул ее к узким ступенькам, которые вели в кладовую.

Молча, с оскорбленным видом Тесc позволила ему довести себя до кухни, где их ожидала Роза, присоединившаяся к остальным двум женщинам. Там на них обрушился шквал вопросов, но Николаc быстро успокоил их страхи, заявив, что контролирует события и что им не о чем беспокоиться. Приободрив их, он увлек Тесc в главную гостиную.

Едва расположившись на канапе. Тесc спросила:

— Уж не собираетесь ли вы устроить им западню сегодня, когда они придут за своими товарами?

— Не только острый язычок, но и неплохие мозги! Скажите, дорогая, может, вы уже решили, как именно я собираюсь устроить им западню? Так вы, кажется, это назвали?

Тесc нерешительно глядела на него.

— Вы ведь не собираетесь передать это дело сэру Чарльзу, не правда ли?

Николаc поднял черную бровь:

— Сэру Чарльзу?

Внезапно Тесc смутилась. Почти неслышно она пролепетала:

— Сэру Чарльзу Уэтерби, местному магистрату.

— Еще кое-что вспомнилось? — сардонически спросил Ник.

Тесc рассеянно кивнула:

— Это имя просто пришло мне на ум. — Она честным, открытым взглядом посмотрела на него. — Вы думаете, ко мне постепенно возвращается память?

В глазах ее читались такая жалоба и мольба, что Николаc подавил язвительное замечание, уже готовое сорваться с языка. Она великолепная актриса. Пожимая широкими плечами, он заметил:

— Возможно. Кто знает, может, завтра вы проснетесь и точно вспомните, кто вы… — Он холодно улыбнулся. — Помимо того, что вы моя любовница, разумеется.

— Разумеется, — бесцветно ответила она. Не в силах больше выдерживать его насмешливый взгляд, она посмотрела в сторону и спросила:

— Что вы собираетесь делать с контрабандистами?

— Не знаю, — к их общему удивлению, со вздохом признался Ник. — Передать информацию сэру Чарльзу — это самое логичное, что можно сделать, но мне бы хотелось самому встретиться с этими наглецами. Или по крайней мере понаблюдать за ними.

— Вы имеете в виду — шпионить? — затаив дыхание, спросила она; фиалковые глаза сверкали от возбуждения. Явно увлеченная этой идеей, она оживленно продолжила:

— Мы можем спрятаться в подвалах, дождаться их возвращения, а потом пойти за ними! Мы даже можем выяснить, кто у них вожак, глава контрабандистов!

Это было как раз то, что собирался сделать Николаc один, и он едва не застонал от ее чуть ли не осязаемого восторга от предстоящей встречи с выдающимся умом — вожаком контрабандистов. Явно смущенный, Николаc пробормотал:

— Не самое подходящее времяпрепровождение для вас — прятаться в подвалах и наблюдать за контрабандистами! Эти люди способны убить любого, кто встанет им поперек пути. Они безумные, дикие головорезы, и я с содроганием думаю, что будет с вами, окажись вы у них в руках. Я хочу, чтобы вы были в надежном, безопасном месте, подальше от этой заварушки, и что бы я ни решил делать в такой ситуации, я не хочу, чтобы вы выглядывали у меня из-за плеча. — Он продолжал извергать из себя пылкие доводы и наконец заявил:

— Ни при каких обстоятельствах вы не будете касаться «нелегалов»! — Он смотрел на нее жестко и бескомпромиссно. — Если единственный способ, — зловеще добавил он, — добиться того, чтобы вы не вмешивались в крайне опасные для вас дела, — засунуть вам в рот кляп и привязать к кровати наверху, то поверьте мне, дорогая, я так и сделаю. Вы обещаете мне не совать свой нос?

Тесc упрямо сжала губы и посмотрела ему в лицо.

— Откуда вы узнаете, что я сдержу слово? — с подчеркнутой насмешкой спросила она. — Вы ведь думаете, что я лгунья.

— Но не в этом деле, — медленно ответил он, зная, что говорит правду. Он не мог объяснить, но чутье подсказывало ему, что если она даст обещание, то будет хранить его. «Откуда, черт побери, я знаю это?» — озадаченно спрашивал он себя. Почему он так уверен, что она сдержит слово? У него не было ответа на эти вопросы.

Сурово глядя на нее, он еще раз требовательно спросил:

— Ну так как, даете мне слово?

Тесc вздохнула, понимая, что он не уступит ни на йоту и что дальнейшие пререкания бесполезны. Какой он упрямый!

— Ну хорошо, — резко бросила она, — даю.

Он притворно улыбнулся.

— Все яснее ясного, дорогая: можно доверять вашим словам, но не вам!

Тесc состроила гримаску.

— Я дала вам слово, что не стану наблюдать за контрабандистами или выяснять что-нибудь о них.

— А еще?

— А еще не пойду обследовать подвалы без вашего разрешения.

— Благодарю вас, — мягко сказал Николаc. Взгляд его потеплел. — Я понимаю, что вам стоило больших усилий дать такое обещание, но это только ради вашей безопасности.

На лице Тесc было написано отвращение.

— Не понимаю, для чего мужчины идут на такое! Вы ведь собираетесь поймать их в ловушку, да?

Николаc медленно кивнул:

— Да, я думал об этом.

— Я знала это, — пробормотала Тесc и соскочила с канапе.

Она возбужденно прошлась по комнате, потом, нахмурившись, посмотрела на Ника. — И что же я должна делать, пока вы развлекаетесь — преследуете контрабандистов?

Он подошел к ней, привлек к себе и поцеловал в нос.

— А вы, моя милая, будете наверху: спрячетесь в постели и, затаив дыхание, будете ждать моего триумфального возвращения!

Тесc фыркнула и выскользнула из его рук.

— Это крайне утомительно! За прошедшие два дня я нашла, что профессия любовницы слишком скучна для меня, — едко заметила она.

Чувственная улыбка исказила полные губы Николаcа, и он медленно притянул ее к себе, поцеловал и пробормотал:

— Я был очень к вам невнимателен, да? — Сердце Тесc забилось сильнее. — Обещаю, мой следующий визит не будет столь коротким и вы поймете, что быть моей любовницей — совсем не скучно.

Он жадно, горячо поцеловал ее. С огромным, нескрываемым удовольствием.

Тема контрабандистов и нелегкой судьбы любовницы вылетела у Тесc из головы. Сладостная неумолимая страсть завладела ею, она тихонько застонала и, сама того не желая, обвила шею Ника руками. По крайней мере она убеждала себя, что не желает этого, но он поцеловал ее еще крепче, пробуждая своим коварным языком и гипнотизирующей близостью такие темные чары, что для Тесc, ласкавшей его густые волосы, ничто больше не имело значения…

Пробормотав нечто среднее между проклятием и мольбой, Николае наконец оторвал ее от себя. Черные глаза его сверкали от страсти, он с трудом дышал.

— Несомненно, ты самая соблазнительная штучка, что я встречал в своей жизни, к счастью или к несчастью, — глухо произнес он. — Едва только я касаюсь тебя, как меня охватывает пламя, а если я не касаюсь тебя, не целую, не держу в объятиях, я только и думаю о том, чтобы сделать это. Ты — колдунья! — Он запечатлел крепкий быстрый поцелуй на ее губах, которые еще болели от прежнего поцелуя. — Я не могу остаться, поскольку у меня на этот вечер другие планы, но я вернусь как можно быстрее. — Ник с сожалением улыбнулся. — Наверное, это будет после полуночи, и хотя больше всего я мечтаю забраться в твою теплую постель, мне все же не следует оставлять без внимания контрабандистов.