Она счастливо вздохнула. Почему у них с Томом никогда не было таких минут?

Затем молча усмехнулась. Сегодня она, наконец, рассмотрела лицо своего ночного гостя. Хорошо запомнив, что у него была борода. Или ее воображение нарисовало бороду ее представляемому любовнику?!

В непробудившийся полностью мозг Джулианы стали проникать звуки: потрескивание дров, шорохи. Она открыла тяжелые веки и наморщила лоб, увидев грубый и закопченный потолок:

– Что… где…

Мягкие, крадущиеся шаги заставили ее повернуть голову вправо, а глаза выражали удивление и тревогу. На нее внимательно смотрел незнакомый мужчина. Она подняла руку к глазам. Может это сон? Лицо его было чисто выбрито, но он странно напоминал того другого из ее сновидений.

Она лежала тихо, ее взгляд скользил по его черным, волнистым волосам с сединой, по твердо сжатым, чувственным губам, по крепкой шее, где в просвете расстегнутой рубашки виднелись на груди черные волосы.

Ее глаза остановились на ноже, прикрепленном к поясу. Она удивленно подумала: «А что если это один из диких охотников, о которых, шутя, рассказывала ей Тилли и советовала выбрать в мужья».

Она перевела взгляд на мужественное лицо, заметив, что у рта собрались морщины, но как только она заговорила, они тут же исчезли.

– Где… где я? Кто… вы?

Глубоким голосом мужчина сказал:

– Меня зовут Магрудер. Сэйт Магрудер. Вы находитесь в моей хижине.

Он подождал мгновение, давая словам дойти до ее сознания. Когда убедился, что она понимает его, продолжил с теплотой в голосе:

– Я нашел вас без сознания, почти замерзшую в миле отсюда. – Он внимательно смотрел на нее. – Не помните, как я нес вас сюда?

– Нет, – Джулиана отрицательно покачала головой. Ее тонкие брови смущенно вздрогнули, – все как во сне. Я увидела мужчину, который подходил ко мне… и все. Больше ничего не помню.

Облегченно переведя дыхание, Магрудер продолжил:

– Тем мужчиной был я. Я услышал слабый крик и решил узнать, в чем дело, благодаря господу.

– Да, благодаря господу, – повторила Джулиана. Я никогда не смогу рассчитаться с вами за то, что вы спасли мне жизнь.

На чисто выбритом, обветренном лице блеснули белые зубы:

– Я всегда буду благодарить бога, что вовремя оказался там, чтобы помочь вам.

Магрудер заметил, как у женщины покраснело лицо. Достаточно ли она окрепла и пришла в себя, чтобы вспомнить, почему она оказалась в такой буран в лесу, думал он.

Он еще раз смерил взглядом ее лицо и принял решение. Хотя женщина и выглядела хрупкой, она уже могла говорить. Присев на корточки у кровати, он мягко спросил:

– Вы можете вспомнить, что случилось до бурана?

Джулиана посмотрела на его широкие плечи и почувствовала странное возбуждение. Она не могла объяснить, почему. Прижала тонкие пальцы к вискам и попыталась сосредоточиться: ветер со снегом били в окно. В какое окно? Оно было маленькое и грязное, и трещало под ударами бури.

Ее швыряло вверх-вниз на каком-то сидении и у нее…

Джулиана сжалась от болезненно нахлынувших воспоминаний. Она дико посмотрела на Сэйта. Затем закрыла лицо руками и громко зарыдала. Рыдания сотрясали все ее тело. А Сэйту, которому никогда не приходилось иметь дело с женщинами в подобной ситуации, вдруг захотелось взять ее на руки и прижимать к себе, пока не высохнут слезы.

Но он только осмелился взять ее руки в свои. Она, заикаясь, дрожащим голосом, стала рассказывать о том, что произошло, и продолжала плакать.

Сэйт не утешал, понимая, что потом ей станет легче. Когда рыдания стали тише, он мягко спросил:

– Почему вы отправились в дорогу одна? Где ваш муж?

Джулиана высвободила руки из теплых ладоней Сэйта и печально посмотрела на свое обручальное кольцо.

– Я – вдова, – ровным голосом произнесла она. – Мой муж погиб в самом конце войны. А ехала я к брату в Трентон.

Сэйт почувствовал, как его сердце забилось от радости, глаза вспыхнули. Он быстро опустил их вниз, чтобы женщина не заметила. Силой воли он постарался выразить ей свое сочувствие.

– Это очень печально.

– Да, печально, – повторила спокойно Джулиана, – бедняжка, ему было всего двадцать три года.

Ее тон и мягкое сожаление в голосе поведали ему о многом. Женщина не была счастлива с мужем. Она искренне жалела о его гибели, но в голосе ее нет любви. Ему было интересно, чем разочаровал жену погибший солдат. Голос внутри подсказывал ему:

– Дурень. Даже если она его не любила? Тебе нет дела до этого.

Краем глаза он исподволь наблюдал за ее гибким, как у кошки, телом. Она снова спрятала руки под одеяло. Он собирался было спросить, хочет ли она есть, но вдруг заметил, как она смутилась и спросила:

– Кто раздел меня?

Сэйт постарался придать взгляду безразличное выражение, с минуту помолчал, решая, что ответить.

– Это сделала Докси.

– Кто это – Докси? – в голосе женщины проскользнуло сомнение.

– Индианка. Она у огня.

Сэйт бросил предостерегающий взгляд на Докси.

Джулиана подтянула одеяло под самый подбородок, подняла голову и посмотрела в сторону камина. Она встретилась с внимательным взглядом женщины, сидевшей на стуле, и с минуту выдерживала этот неприветливый взгляд блестящих черных глаз. Вот так. Она слегка скривила губы, быстро переводя взгляд на темные длинные волосы, струящиеся по стройной спине: девушка боится, что потеряет своего мужчину.

Джулиана поджала губы и тихо произнесла:

– Понятно, – и снова легла.

Лицо Сэйта покраснело: он уловил в словах презрение. Его приняли за индейца. Но он не был им. Он лишь жил с индианкой на время охотничьего сезона. Весной ее здесь не будет. Черт побери, точно также и белые женщины делили с ним кров в предыдущие зимы, желая отдохнуть от любовных передряг.

Он заговорил неестественно громко и вызывающе:

– Неделю назад она оказалась около моей хижины, сказав, что голодна и ищет работу.

Смешинки в глазах не ускользнули от взгляда Сэйта. Джулиана невинно ответила:

– И, конечно, вы ее наняли.

Сэйт сначала уставился в пол, потом потер шею рукой и пробормотал:

– Ну, я сказал, что найду кое-какую работу для нее.

К нему подошел пес, и он кивнул в его сторону.

– Она составляет компанию собаке, пока я осматриваю капканы.

Джулиана, удивляясь, очень хотела поверить тому, что сказал охотник. Он притягивал ее своей грубой индивидуальностью, своими манерами. Раньше она никогда не имела дело с людьми подобного типа. Он притягивал ее своей самобытностью. То в его глазах чувствовался холод, вызывающий у нее приятную дрожь, то он становился нежным и кровь начинала бурно пульсировать в ее теле. Сейчас, когда она видела его смущение, ей хотелось обнять его как маленького мальчика.

Джулиана вздохнула. Меня не касается, с кем он спит. Я скоро уйду отсюда, и мы никогда не увидимся.

Она заметила, как Сэйт расслабился, когда она спросила:

– Как кличка собаки?

– Хозер, – быстро отозвался Сэйт, довольный, что разговор перешел на другую тему. Он подтолкнул собаку поближе к кровати и скомандовал: – Поздоровайся с леди, парень.

Джулиана взяла протянутую собакой лапу и засмеялась:

– Я Джулиана Рэслер. После того, как вы спасли мою жизнь, можете называть меня «леди».

На губах Сэйта мелькнула усмешка. Ему хотелось сказать, – я сделал больше, Джулиана Рэслер. Ты не помнишь: я вдохнул в тебя жизнь, взбудоражил твою кровь.

Он опять торопливо спросил:

– Вы хотите есть, Джулиана? Я скажу индианке, чтобы принесла ужин.

– О, с удовольствием, – она радостно кивнула, – кажется, я не ела целую вечность.

– Это хорошая примета. Раз есть аппетит, значит, вы поправляетесь, – ответил он, сверкнув белоснежной улыбкой. – Я пока пойду проверю добычу. – Он встал. – Возможно, вы уснете, когда я вернусь, поэтому «Спокойной ночи».

Джулиана почувствовала разочарование, что он покидает ее. Она не разобрала, что он сказал тихим голосом Докси, но по ее суровому взгляду поняла, что женщине не понравились его распоряжения. «Индианка ревнует меня к нему», – подумала Джулиана и стала размышлять, какие в действительности отношения у охотника с этой девушкой.