Сэйт утвердительно кивнул. Уоткинс продолжил.

– Она была первой, кто научил меня готовить.

– Что с ней случилось? Она надоела, и ты выгнал ее?

– Нет. Она жила со мной девять лет. Потом заразилась оспой. За три дня ее не стало.

Уоткинс заметил, как потемнело лицо охотника, и решил перевести разговор на другую тему.

– Ты идешь куда-нибудь в определенное место, Магрудер?

– Думаю добраться до Чамплэйн Вэли в Канаде. Говорили, что там хорошая охота у озера Чамплэйн. Потом, может, дойду до Валкур Айлэнда.

Старик снова запыхтел трубкой, задумчиво изучая Сэйта сквозь клубы дыма.

– Ты нигде не найдешь места лучше, чем это. Почему не хочешь остановиться здесь? Можешь пожить у меня. Тебе не надо будет строить жилище.

Сэйт откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.

– Заманчиво, но стоит ли? – он с сомнением посмотрел на Уоткинса. – Ты думаешь, мы не помешаем друг другу?

– Думаю, нет, – ответил тот. – Мы будем охотиться в разных местах… вот и все. Вечером, если тебе надоест моя болтовня, в паре миль отсюда есть заведение, вроде таверны. Там всегда собирается много охотников. Захочешь развлечься, всегда можешь найти женщин, – усмехнулся старик.

– Конечно, хочу тебя предупредить, они не все здоровы, – он выждал немного и добавил: – могу сказать там, что ты хочешь купить хорошую чистоплотную индианку.

Сэйт слегка раздвинул губы в улыбке.

– Спасибо, старина. Но мне не надо этого.

Уоткинс довольно улыбнулся. Часы пробили восемь. Он наклонился к камину и выбил трубку.

– Думаю, мне пора спать. Я сейчас не то, что раньше, когда был моложе. Сейчас быстро устаю. Можешь ложиться на кровать. Если нечем укрыться, бери вон там в углу медвежью шкуру.

Он снял мокасины и разделся. Лег в кровать и накрылся шкурами. Сэйт спросил:

– А там можно купить капканы?

– Да. У владельца есть хорошие капканы, которыми все здесь пользуются. Он тут как бог. Знает, что больше не к кому обратиться.

Сэйт постелил себе и вышел проверить пони. Животное жевало сено, время от времени пытаясь лягнуть мула, предусмотрительно привязанного на расстоянии. Покатая крыша была прочной, так же как и дом. Ни ветер, ни волки не могли причинить вреда животным.

Сэйт похлопал свою лошадку по спине, вышел из конюшни и какое-то время стоял, глядя на небо. Ничего не изменилось в его жизни. Опять он один, как волк. Его надежды не оправдались. Какой он был дурак. Он вообразил, что его жизнь сложится по-другому.

Охотник проснулся на рассвете от вздохов и кряхтения старика. Он открыл глаза. Уоткинс разжигал огонь, затем повернулся к теплу спиной.

Сэйт встал, когда до него донесся аромат поджаренного мяса и заваренного кофе.

Оба были неразговорчивы, молча поели, не обменявшись ни словом. После завтрака старик поднялся и пошел к двери одеваться.

– Вернусь, как только начнет темнеть. Я уже стар и не люблю возвращаться слишком поздно.

Сэйт кивнул.

– А я, пожалуй, схожу в таверну и куплю капканы, но вернусь рано и приготовлю ужин.

Дверь за стариком закрылась. Сэйт убрал со стола, натопил снега и помыл посуду: тарелки, жестяные кружки, кофейник. Ножей в доме не было. Охотники пользуются своими личными ножами. Последней вымыл железную кастрюлю и поставил поближе к огню, чтобы не ржавела.

Застелил кровати. Принес с сарая дров. Был уже полдень. Сэйт взял ружье и отправился в таверну.

Когда Джулиана проснулась, было еще темно. Натан посапывал рядом. Она посмотрела в окно. Скоро начнет светать. До нее донеслось шуршание и скрип половиц. Джон и Молли начинали день, как и раньше, с любви.

Звуки чужой интимной жизни напомнили ее собственную. Хотя она никогда не была инициатором, но стоило Росу приласкать ее, и она сдавалась.

Джулиана лежала в мягкой темноте и слушала доносившиеся до нее ритмичные звуки. Она молилась, чтобы Сэйт возвратился раньше, чем одинокое отчаяние сломит ее.

«Где он?» – не шел из головы вопрос. Его нет в деревне пеннакоков, потому что нет и самой деревни. Весть о смерти Роса от рук индейцев из племени пеннакоков всколыхнули поселок. В течение часа пятьдесят мужчин собрались у дома Бэттла. Они готовились к мести.

Тридцать воинов в боевой раскраске присоединились к бледнолицым.

Два дня спустя все возвратились, гордо похваляясь тем, что канадское племя индейцев больше не представляет опасности для их деревни. Под покровом ночи, без единого выстрела, они взяли всех в плен.

Джон и Немас спасли жизнь пленникам, доказав, что женщины и дети умрут с голода, если убить мужчин, обеспечивающих их едой. А Немас убеждал в том, что если убить пеннакоков, то это только развяжет вражду между двумя племенами.

– С нас хватит того, что мы не будем спускать с них глаз. Сейчас нам нет нужды воевать с нашими краснокожими братьями. Снежная Птица была уже древней старухой, если так говорить, – объяснял он своим на родном языке.

Таким образом, племя пеннакоков отправили на север, а их деревню сожгли.

– Они будут через неделю в Канаде, – сказал один из жителей Впадины Индейцев.

С того времени прошло уже три месяца, и об индейцах племени пеннакоков ничего не было слышно. Зима подходила к концу. На реке стал вскрываться лед.

«Все идет своим чередом, – думала Джулиана. – Только я изменилась». Она обнаружила, что снова беременна. И опять от Сэйта Магрудера. Уже два месяца подряд она не решалась ничего сказать Джону и Молли.

«Пусть все идет как идет, они решат, что на этот раз отец будущего ребенка – Рос. Но что если и второй ребенок будет так похож на Сэйта? Джон возненавидит меня за обман. Между нами всегда было полное доверие».

Джулиана провела рукой по лицу. Надо заводить свой собственный дом. Семейство увеличивается.

Донеслись громкие звуки, она торопливо спрятала руку под одеяло, притворившись спящей. Джон спустился с лестницы и начал разжигать огонь в камине.

В комнате потеплело. Тихо спустилась Молли. Проснулся ребенок и потребовал молока. Джулиана стала кормить сына.

Завтрак всегда проходил весело в семействе Неметов. Но в это утро Джулиана разговаривала мало. Она все время думала о своем собственном доме и не заметила, как брат уже поел и внимательно наблюдал за ней. Когда он заговорил, Джулиана вздрогнула:

– Ну, сестричка, кажется, ты сегодня обременена заботами всего мира. Что случилось?

Она играла с чашкой, и вопрос брата застал ее врасплох.

– Мне нужен свой очаг, Джон, – наконец честно и прямо заявила она.

Мужчина нахмурился. Он никак не ожидал от нее такого ответа.

– Ты сошла с ума, – под ним заскрипел стул, – как может женщина с ребенком жить одна?

– Я уверена, Немас согласится пожить со мной, если я его попрошу.

– Ха, – выдохнул Джон, – много ли сделает один старик, если на ваш дом нападут индейцы или пьяницы из таверны Бэттла.

– Я не такая уж беспомощная, брат, – решительно ответила Джулиана. – Отец учил меня стрелять, если ты помнишь, и я стреляю не хуже тебя.

– Согласен. По неподвижной мишени ты, может быть, и попадешь. Но когда это окажется человек, у тебя не хватит духу хорошо в него прицелиться.

– Нет, я смогу, – глаза Джулианы сверкнули, – если я буду знать, что он собирается причинить мне зло, я смогу.

Джон вскочил с места.

– С тобой совершенно Невозможно спорить.

– Мне нужен свой дом, Джон, – мягко убеждала его сестра.

Молли молча слушала их разговор, затем подошла к мужу и положила ему на плечо руку.

– Дорогой, любая женщина чувствует себя счастливой тогда, когда у нее есть свой дом, свой очаг.

Джон посмотрел в ее умоляющие глаза.

– Ну что ж, убедили. Но где она выберет место для своего дома? Здесь так много новых людей, он не простоит пустым и одной ночи.

– Я найду где-нибудь, – упрямо стояла на своем Джулиана.

– Ищи, – сдался Джон и раздраженно почесал затылок, – но нет необходимости торопиться. Подожди, пока я закончу строить наш новый дом. Ты останешься в этом, и я смогу присматривать за тобой.