«Сожри его...» — зарычал Король Вампиров.
Зверь опустил голову, ожидая наказания свыше. Но именно Харви положил на него руку и мягкое прикосновение повергло в дрожь тело зверя. Он поднял морду, чтобы прижаться к ладони Харви, и, сделав так, он издал долгий низкий стон.
В этом звуке не было ни боли, ни жалобы. В нем слышалась благодарность за то, что единственный раз его не встретили ударами и воплями ужаса. Он уставился глазами в лицо Харви, и дрожь удовольствия прошла по его телу. Казалось, он знал, чем все кончится, потому что мгновением позже он отошел от утешителя, и когда сделал это, дрожь усилилась и тело его внезапно разлетелось на тысячу кусочков.
Его зубы, которые мгновением прежде выглядели столь устрашающими, откатились во тьму, массивный череп вдребезги разбился, позвоночник скрючился. За несколько секунд он стал лишь грудой костей, столь сухих и столь старых, что даже самый отчаявшийся пес пробежал бы мимо них.
Харви взглянул на лицо на крыше. Выражение лица Худа было выражением совершеннейшего замешательства. Челюсть отвисла, глаза вылезли из своих ям.
Харви не стал ждать, пока тот нарушит молчание. Он просто повернулся спиной к останкам Карны и устремился к вентиляционной двери, почти ожидая, что создание на крыше захлопнет ее. Однако ответа от Худа не было до тех пор, пока Харви не опустился в кресло, стоявшее на площадке. Только затем, когда Харви бросил последний взгляд на чердак, Худ заговорил.
«О мой маленький вор... — прошептал он. — Что нам теперь делать?»
21
Фокусы и соблазны
«Ты хорошо сделал», — сказала с улыбкой личность, ожидающая его у верха лестницы.
«А я думал, куда ты делся», — ответил Харви Риктусу.
«Всегда готов служить», — раздался елейный ответ.
«На самом деле?» — поинтересовался Харви, поднимаясь с кресла и подходя поближе.
«Конечно, — сказал Риктус. — Всегда».
Теперь, когда он был рядом, Харви заметил трещины во внешнем лоске Риктуса. Тот загипсовал улыбку и умащивал свои слова маслом и медом, но через его болезненную кожу просачивался кислый запах страха.
«Ты боишься меня, не так ли?» — спросил Харви.
«Нет, нет, — настаивал Риктус. — Я полон уважения, вот и все. Мистер Худ считает, что ты смышленый мальчик. Он уполномочил меня предложить тебе все, чего бы ты ни пожелал, чтобы заставить тебя остаться. — Он развел руки. — Предел — небо».
«Ты знаешь, чего я хочу».
«Все, что угодно, вор, кроме лет. Ты не можешь обладать ими. Тебе они даже не понадобятся, если ты останешься и станешь подмастерьем мистера Худа. Ты будешь жить вечно, так же как он». Риктус пошлепал по капелькам пота на своей верхней губе пожелтевшим платком. «Подумай об этом, — сказал он. — Ты, может быть, и способен убить подобных Карне... или мне, но ты никогда не сможешь причинить вреда Худу. Он слишком стар, слишком мудр, слишком мертв».
«Если я останусь...» — сказал Харви.
Ухмылка Риктуса стала шире. «Да?» — промурлыкал он.
«Дети в озере станут свободны?»
«К чему беспокоиться о них?»
«Один из них мой друг», — напомнил ему Харви.
«Ты думаешь о маленькой Лулу, не так ли? — сказал Риктус. — Так вот, позволь мне сказать тебе, она очень счастлива там внизу. Все они счастливы».
«Нет, не счастливы! — разъярился Харви. — Озеро отвратительно и ты это знаешь». Он шагнул к Риктусу, который отступил будто бы в страхе за свою жизнь. По всей вероятности так и было. «Тебе бы это понравилось? — спросил Харви, тыча пальцем в сторону Риктуса. — Жить в холоде и темноте?»
«Ты прав, — сказал Риктус, сдаваясь и поднимая руки. — Что бы ты ни говорил».
«Я говорю, сейчас же освободи их! — ответил Харви. — И если не освободишь ты, тогда освобожу я!»
Он оттолкнул Риктуса в сторону и побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он и понятия не имел, что собирается делать, когда спустится к озеру, — рыбы в конечном счете были рыбами, пусть даже некогда они и были детьми, если он попытается вытащить их из озера, они явно погибнут на воздухе. Но он решил спасти их каким-нибудь образом от Худа.
Риктус шел за ним по лестнице, болтая как заводной.
«Чего тебе хочется? — говорил он. — Только представь, и это твое! Как насчет собственного мотоцикла?» Он еще не закончил фразу, а что-то уже заблестело на площадке нижнего этажа и вкатился самый превосходный мотоцикл, который когда-либо представал перед человеческими глазами. «Он твой, мой мальчик!» — сказал Риктус.
«Нет, спасибо», — ответил Харви.
«Я не виню тебя! — сказал Риктус, пиная мотоцикл, когда тот проплывал мимо него. — Как насчет книг? Ты любишь книги?»
Прежде чем Харви смог ответить, стена поднялась перед ним, словно огромный коричневый занавес, являя громоздившиеся полка на полке переплетенные в кожу тома.
«Мировые шедевры! — воскликнул Риктус. — От Аристотеля до Золя! Нет?»
«Нет!» — отверг Харви, продолжая торопиться.
«Здесь должно быть нечто, чего ты хочешь», — сказал Риктус.
Они теперь направлялись к последнему пролету лестницы, и Риктус знал, что через короткое время его добыча будет на открытом воздухе.
«Ты любишь собак? — спросил Риктус, когда свора тявкающих щенков быстро побежала вверх по ступеням. — Выбирай одного! Ах, черт, бери их всех!»
Харви подвергался искушению, но он перешагнул через щенков и продолжил путь.
«Может быть, чего-то поэкзотичнее?» — спросил Риктус, и стая попугаев в блистающем оперении спустилась с потолка. Харви взмахом руки отогнал их.
«Слишком шумно, уф? — вздохнул Риктус. — Ты хочешь чего-то спокойного и мощного? Тигры! Вот чего ты хочешь! Тигры!»
Не успел он это сказать, как те мягко ступали по коридору внизу, два белых тигра, с глазами цвета полированного золота.
«Негде их держать!» — сказал Харви.
«Это практично! — признал Риктус. — Мне нравятся практичные дети».
Когда тигры удалились, телефон на столе возле кухонной двери начал звонить. Риктус в два прыжка преодолел лестничный пролет и еще в два прыжка оказался у стола.
«Послушай! — позвал он. — Это Президент Соединенных Штатов. Он хочет дать тебе медаль!»
«Ничего он не хочет», — сказал Харви, уставший от болтовни. Он находился на нижней площадке лестницы и двигался к передней двери.
«Ты прав, — отозвался Риктус, опять прислушиваясь к телефонному бормотанию. — Он хочет дать тебе месторождение нефти на Аляске».
«Слишком холодно».
«Он говорит — как насчет Флориды?»
«Слишком жарко».
«Мальчик! Ты человек, которому трудно угодить!»
Харви проигнорировал его замечание и нажал ручку входной двери. Риктус бросил трубку и устремился к нему.
«Погоди! — кричал он. — Погоди! Мы еще не закончили».
«У тебя нет ничего, что я хочу, — сказал Харви, распахивая входную дверь. — Это все подделки».
«А что, если и так? — спросил Риктус, внезапно притихнув. — Вот солнце снаружи. Ты все еще можешь наслаждаться им. И позволь мне заметить, требуется много волшебства, чтобы наколдовать все эти подделки и мистификации. Мистер Худ крепко попотел, отыскивая то, что тебе понравится».
Не обращая на него внимания, Харви вышел на крыльцо. Миссис Гриффин стояла посреди лужайки со Стью Кэт на руках и прищурившись глядела на Дом. Она улыбнулась, когда увидела Харви.
«Я слышала весь этот шум, — сказала она. — Что случилось?»
«Я расскажу вам позже, — ответил Харви. — Где Венделл?»
«Он куда-то ушел», — сказала она.
Харви сложил ладони рупором, приставил ко рту и завопил:
«Венделл! Венделл!»
Голос его вернулся обратно, отраженный фасадом Дома. Но ответа от Венделла не было.
«Теплый полдень, — промурлыкал Риктус, развалившись на крыльце. — Может, Венделл отправился... поплавать».
«О, нет, — прошептал Харви. — Нет. Только не Венделл. Пожалуйста, только не Венделл...»
Риктус пожал плечами. «В любом случае этот твой Венделл жирноват для малыша, — сказал он. — Возможно, ребенок будет лучше выглядеть в виде рыбы!»
