Казалось, что эта женщина ради собственной выгоды и частично из-за дружб с Максом готова на многое, если не на всё. Не хотелось бы мне проверять пределы её жажды и возможностей. Я просто знала, что мне это не доставит особой радости.

— Нужны три красивые, ухоженные и непритязательные девушки. Желательно танцовщицы и маги. Я знаю слабость, которая поможет нам проникнуть в дом.

Восьмая глава

Три красивые, гибкие, как кошки девушки профессионально извивались под музыку. Они демонстрировали свои прекрасные, стройные тела, на которых было слишком мало одежды. Её практически и не было. Она была не нужна, лишняя часть, мешающая и сковывающая движения.

Их тела, что имели кошачью пластику из-за чего не приходилось сомневаться к какому именно виду оборотней они относились, блестели от масла и пота, привлекая мужские взгляды.

Я с издёвкой, что смешалась с отвращением? наблюдала за взглядом Льётера. Его глаза, поддёрнутые дымкой похоти отливали алым в солнечном свете. Это было так просто, завлечь и привлечь столь озабоченного мужчину, который сейчас думал лишь одним местом.

Девушки были как подбор — обученные и талантливые. Они извивались, будто змеи перед жертвой, время от времени лаская щуплое и хилое тело стихийнника земли.

Наряды для трёх отвлекающих дев выбирала я самостоятельно, знала же, что именно нравилось Льётеру — широкие пояса, на которых держалась рванная полупрозрачная ткань, развевающаяся от любого движениями и бюстгальтеры, обшитые золотыми узорами, плотные и оставляющие столько места воображению.

Три красавицы были белокожими жгучими брюнетками, и своей красотой могли заставить даже богиню подавиться ядом от зависти.

Алисандра меня порадовала, выбрав действительно прекрасных девушек. Именно такие — ласковые и доступные и нравились высокомерному земляннику-ювелиру.

— Ромалия, — спустя лишь десять минут вновь обратил на меня свое внимание Льётер, продолжая поглядывать на извивающихся барышень.

Кобель — если уж говорить кратко и по существу.

— Я тебя внимательно слушаю, Льётер, — понимающе хмыкнула я. — Разговаривать будет легче, если ты сосредоточишь своё внимание на ком-то одном. Окосеешь же, милый, — ласково предупредила я мужчину.

Землянник тяжело вздохнул, попутно поправляя полы своего дорого, атласного пиджака и попытался сосредоточиться именно на мне.

— Так что же привело самую ненавистную моим народом металлистку в дом самого именитого землянника? — нескромно поинтересовался Льётер, прищурив свои и без того маленькие, чуть раскосые тёмные глаза.

— Не слишком ли высокого о себе мнения стихийнник, который провалил инициацию даже вторым кругом силы? — насмешливо посмотрев на землянника, я отметила алые пятна стыда и гнева, что покрыли его слишком высокие для такого широкого лица скулы.

Всего было три круга силы, которые включали в себя демонстрацию собственного потенциала и талантов. Слабые маги добирались от силы до первого, средние до второго, а самые сильные, что логично, проходили третий. Чем выше круг, тем ты был известнее и опаснее.

Представитель, наделённый магией, что сидел передо мной не прошёл и второго круга, поэтому считать его равным, увы, я не могла по определению. В шестнадцать лет я прошла третий круг, закрепив за собой звание мастера, в то время как Льётер не смог называть себя даже полноценным стихийнником. Он так и остался учеником.

Льётеру никогда не нравилось, когда ему напоминали о его слабостях и промашках. А первый круг силы это был позор, лично для стихийнника. Любого. Первый круг в подавляющем большинстве имели лишь школьники и некоторые студенты Академий учений, но никак не именитый стихийнник земли. Ха! Даже смешно, до колик. Если бы не пресловутый образ стервы, который я держала сейчас перед ювелиром, то смеялась до икоты. А так сидела, ножкой в такт музыке качала и пренебрежительно в глаза собеседника смотрела.

— Хватит, Ромалия, — чётко, сквозь зубы прошипел приказ Льётер, сверкая тёмными глазами, будто звёздами. — Говори зачем пришла? — взгляд ювелира так и прыгал от меня к танцовщицам и я с трудом смогла скрыть победоносную улыбку, что так и норовила появиться на губах.

Моя идея заключалась в том, чтобы отвлечь господина Льётера с помощью трёх красивых девушек, чтобы мои металлические плети смогли воссоздать планировку дома и все его потайные уголки, с тайными комнатами, дверями и остальным. Сделать это вне особняка ювелира я не могла из-за действительно сильной защиты. Также, нужно было расфокусировать его внимание, с чем прекрасным образом и справлялись приглашенные оборотницы.

Сейчас Льётер не мог поддерживать барьер. Даже множественные накопители не позволяли ему должным образом охранять своё жилище, потому что не было концентрации. А без неё пусть и с самыми мощными артефактами он представлял из себя большой и круглый ноль.

Я чувствовала, как расползались мои змеи-плети, заползая во все щели, отображая действия в нашей с Максом комнате в гостинице Алисандры.

Это искусство-макета разучили ещё водники несколько сотен лет назад, а металлисты немного отредактировали эту технику и теперь нам в ней не было равных. Хм… возможно нас ещё и поэтому не любили столь сильно — мы меняли и улучшали данное, чего не могли сделать остальные. Мы были другими, а других не любил никто. Такова уж была простая истина жизни.

— А зачем простой и скромный артэк может прийти к простому и скромному королевскому ювелиру? — издевательски поинтересовалась я, чуть хмыкнув и выжидательно посмотрев на Льётера. По моим ощущениям магия металла уже успела оплести половину дома, значит, ещё минут десять-пятнадцать нужно было вести светские беседы с этим наглым землянником.

— Даже не представляю, — не менее издевательски спросил Льётер, сложив руки на груди и внимательно так, будто пытаясь прочесть мои мысли, смотрел прямо в глаза.

Честно, то это немного раздражало и теперь я понимала, как чувствовали себя мои собеседники, когда я вот так вот прожигала их ледяным взглядом.

— Я слышала, что у тебя есть редкий, магический артефакт, с прекрасным прозрачным камнем, слезой Азора.

— Даже если и есть… — начал, как всегда отнекиваться мужчина, но я быстро его перебила.

— И я бы хотела прибрести у тебя эту старинную и жутко дорогую вещицу.

— Зачем тебе это? Артефакт не увеличивает магию, даже защиты никакой не даёт. Так, древний накопитель, — несколько брезгливо признался в слабостях ценной безделушки, кривя рот в подобие насмешки.

— Считай, что это мой каприз. Я ведь девушка состоятельная и капризы у меня дорогие, — откинувшись на спинку красного и жутко безвкусного кресла из замши, отозвалась я. — И с каких пор землянник стал так беспокоиться о благе клиентки-металлистки? Ты заболел, Льётер? Мне начинать пить целительные смеси?

Но что удивительно, стихийнник не обиделся на моё издевательство. Он лишь поджал губы и неохотно, будто я ему нож к горлу подставила, заставляя двигаться вперёд. Мужчина нажал на несколько книг на длинной, деревянной книжной полке. Послышался громкий щелчок и уже через несколько секунд, Льётер подошёл ко мне, держа в ухоженных, напоминающих женские руках золотую шкатулочку. Открыв свой клад, стихийнник передал мне своё сокровище.

— Вот, держи, — буркнул Льётер.

— Благодарю, — вежливо произнесла я, приняв жест доброй воли и доставая из шкатулки красивое, тоненькое колечко с проразчным круглым камнем. Оно было прекрасным и идеально подходило к моим глазам, что были похожи на слезу под правильным углом и в правильно освещённой комнате. — Сколько с меня? — спросила, прекрасно зная, что Льётер завысит цену до небес, а потом мы ещё минут пять будем торговаться. Не потому что мне не хватает наличности, а потому что нам обоим это нравилось. Землянник испытывал истинное удовольствие. Такова была его суть, и менять он её не собирался. Как и я. А выиграть у Льётера, выбив большую скидку было довольно приятно.