С Арсением Викторовичем Морозовым у меня всегда были хорошие отношения.

— Я не против! Вы же мне как отец!

Это правда, Арсений Викторович очень помогал нам после смерти Миши. А после того, как умерла его жена Татьяна Сергеевна, я с детьми стали единственной его семьей. А так как моего отца тоже в живых уже не было, он был лучшей кандидатурой.

— Я рад, Даша, что после Миши ты смогла найти свое счастье! Кому как не мне знать, что такое одиночество.

— Ну что вы…

— Да, Дашенька, что-то я совсем… В такой день нельзя грустить. — и он предложил мне свой локоть, на который я с удовольствием положила руку.

И мы стали подниматься по лестнице. А за нами и все остальные гости.

По ведьминской традиции сначала идет запись, которую обычно проводит в отдельной комнате храма член Совета. Затем следует сама церемония, очень напоминающая венчание. Правда, с небольшими отличиями. Ее уже проводит ведьма, выше по рангу, чем брачующиеся.

Вот и сейчас Арсений Викторович проводил меня в небольшую комнату при храме, в которой и ждал меня Максим. Рядом с Максимом стоял Роман Багдановский, ему Максим доверил роль шафера, и Ярослав. Со мной просочились Лена и девочки. Чаще всего запись проходила в очень узком кругу, и для этого были свои причины.

Арсений Викторович передал мою руку Максиму

— Береги ее, демон!

— Буду! — ответил Максим, беря меня за руку — Ты великолепна!

В это время открылась еще одна дверь, и вошел Ростислав Илларионов. Поздоровавшись со всеми, он предложил мне и Максиму провести только ритуал за закрытой дверью, а саму запись уже в открытой части храма. Я посмотрела на Макса, и он согласился.

Тогда Ростислав предложил нам встать в середину комнаты, где на полу уже была нарисована пентаграмма. Мы встали в ее центре, держась за руки, и Ростислав стал зачитывать заклинание, на незнакомом для меня языке. Затем он попросил левую руку Максима и резко резанул по ладони кинжалом. Я смотрела, как капли крови стекают в специально подставленную для этого чашу. Затем ту же процедуру провели со мной. После того, как в чашу попала моя кровь, над чашей вспыхнул огненный столб света. И мое запястье прожгло резкой болью. Посмотрев на них, я увидела перевитый узор, наподобие кельтского. Максим рассматривал точно такой же на своей руке.

— Истинная пара! Мои поздравления Богдановский! — обратился к Максиму глава Совета. — Только я вижу, ты уже провел часть ритуала.

— Да.

— Что? — это уже я. — Когда ты успел?

— Даша, давай потом!

Потом, так потом, но я с тебя не слезу, пока все не выпытаю.

— Теперь клятва. — сказал Ростислав.

— Хун шараш лева ракшан карва мате таме каум! — произнес Максим.

— А теперь повторяй за мной, Даша. — обратился Ростислав ко мне. — Хун шараш лева мате таме кальджи ши каум.

— Хун шараш лева мате таме кальджи ши каум. — повторила я за главой Совета.

— Что ж могу вас поздравить! Остальная часть в храме.

После этих слов, девчонки бросились меня поздравлять, а Ярослав с Романом пожали руку Максу.

Затем все вышли. И Илларионов объявил, что открытая часть записи продолжиться в храме. Гости стали рассаживаться на специально подготовленные места. А мы прошли в переднюю часть храма.

— Дорогие Максим и Дарья! — начал речь Илларионов, — почетные свидетели, родители, дорогие гости. Мы рады приветствовать вас в этот день на торжественной церемонии соединения двух любящих сердец. Сегодня сочетаются браком Максим Павлович Богдановский и Дарья Константиновна Морозова. Если у кого-то есть, что сказать против этого брака, говорите сейчас или молчите вечно.

По традиции на ответ давалось три минуты. И в храме повисла благоговейная тишина.

… Тишину нарушили открывшиеся двери и голос Мигеля Скорцезе.

— Бракосочетание не может состояться, так как Дарья Морозова является моей единственной.

Те, кто об этом не знали, охнули.

— Но Дарья Морозова является истинной для Максима Богдановского — воскликнул шафер.

В зале начался шум

Ростислав Игоревич Илларионов поднял руку и шум прекратился:

— Так как ситуация не стандартная, я бы попросил всех членов Совета пройти со мной.

Члены Совета прошли в комнату, а мы остались ждать. Гости сидели на стульях и перешептываясь. А мы впятером стояли у алтарной части. Я места себе не находила, бросая на Скорцезе бешенные взгляды. Вот, ей Богу, удавила бы! Максим обнял меня и прижал к себе.

— Не переживай. Истинные пары не разбивают никогда. Все будет хорошо. Анатолий Бестужев подошел к Лене со стулом, сказав, что в ее положении нельзя долго стоять, тем более на каблуках. Ко мне с Максимов стали подходить родные, успокаивая и приободряя. Так прошло минут тридцать.

Наконец члены Совета вышли. Их глава прошел вперед. В храме воцарилась звенящая тишина.

— Разобрав сложившуюся ситуацию, члены Совета большинством голосов, пришло к выводу — Ростислав посмотрел в нашу сторону, делая тем самым паузу.

Вот прибила бы!

— Что бракосочетание состоится!

— Ура!

— Нет!

Мой голос и голос Мигеля прозвучали одновременно.

— Но так как ситуация не стандартная, то используя опыт прецедентов сочетаются браком Дарья Морозова, Максим Богдановский и Мигель Скорцезе.

— !!!

Все тушите свет!

— Но как такое возможно! Ведь Мигель Скорцезе уже женат! — воскликнул кто-то из клана Бестужевых.

— Мы связались с Европейским Советом. Большинством голосов было получено добро на расторжение брака Мигеля Скорцезе и Хельги Берн. — ответил Ростислав Илларионов, — через пару минут прибудет порталом представитель Европейского Совета. Прошу всех оставаться на своих местах!

В зале поднялся шум,

— Но, я не хочу выходить за вампира замуж! — мой возглас перекрыл даже возникший шум.

— К сожалению, Даша, — отвечала мне Аграфена Ильинична, входящая в Совет, — решение Российского Совета не может быть не выполнено. Та сторона, которая откажется от брака, понесет наказание. Наказанию подвергнутся не только сами брачующиеся, но и все члены их клана. Также будут наказаны те, кто попробует сорвать церемонию!

— Но ведь это не справедливо! — моему возмущению не было придела. — Зачем наказывать весь клан?

— Российский Совет пришел к выводу, что только так можно избежать противостояния, которое, как показывает история, обязательно возникнет — стал объяснять мне Ростислав. — И Европейский Совет нас поддержал.

Да полная задница! Даже в Европе не спрячешься, если что!

— Не переживай! — обнял меня Максим. — Мы что-нибудь придумаем!

— Что тут придумаешь? — не согласилась я с ним.

Но от его поддержки становилось легче.

— Я все равно не консумирую брак с ним, — обратилась я к Аграфене Ильиничне, — так к чему весь этот фарс?

— О, что вы втроем будете делать дальше, нас совершенно не касается! — ответил мне почему-то Ростислав. — Но я бы посоветовал Вам все-таки консумировать брак.

— Зачем? — спросил Максим.

— Ритуал вампиров отличается от демонического тем, что при незавершении вытягивает силы у супругов. Даша просто не протянет долго. — пояснил Ростислав.

— Лучше сдохнуть! — ответила я.

— Я не знал, что я так тебе противен! — усмешка вампира была невыносима. — Но не думаю, что ты все же предпочтешь покончить собой! — он мне подмигнул. — А я дождусь, Даша! Обязательно дождусь!

Похоже, только у вампира было хорошее настроение. Что-то ответить Скорцезе я не успела. У входа в храм вспыхнул портал. Из него показался высокий элегантный блондин.

— Приветствую брачующихся и гостей! — поздоровался блондин, выйдя из портала.

И пошел в нашу сторону.

— Рад Вас видеть, господин Бошан! — Илларионов сделал шаг в сторону пришедшего.

— О, месье Илларионов, очень приятно увидеться с вами снова! Но давайте перейдем к делу! Месье Скорцезе, ваше свидетельство. — протянул он бумагу вампиру.