– С чего ты взяла?

– Не знаю. Интуиция. Предчувствие. Внутренний голос.

Она замолчала. Мы тихонько сидели у стола, за окнами бушевала гроза, и с каждой минутой страх все сильнее сжимал мое сердце.

– Я всем сердцем по-лю-бил…

– Ты слышал? – сестра взяла меня за руку. – Слышал?

– И не раз, – ответил я и, преодолевая страх, направился к двери. – Мы должны встретиться с этой певуньей, кем бы она ни оказалась.

– Нет! Стой, Мишка, они убьют тебя! Наверное, Лора была права.

Я подошел к окну, выглянул в сад. Очередная вспышка молнии озарила кухню, и на полу, у самых моих ног на миг возник черный силуэт. Но сад был пуст, и эта зловещая тень не могла принадлежать человеку.

– Саша, очнись, опомнись! Почему ты не боишься?! – Лора трясла ее за плечи, пытаясь вернуть к кошмару, который сложно было назвать реальностью. – Почему? Что ты видишь?! Что?! Или мы все сошли с ума? Что с нами происходит?!

Саша отстранила сестру, подняла ясные серые глаза:

– Тьма стоит за дверью, хочет забрать того, кто ей больше приглянется.

– Прекрати! Замолчи!

– Незабудку голубую ангел с неба уронил, для того чтоб дорогую я всем сердцем полюбил, – пропела Александра.

– Смотрите… – Лора указала на дверь.

По полу ползли зеленоватые щупальца тумана. Он просачивался под дверью и медленно заполнял кухню.

Подхватив под руки отключившуюся Сашу, мы ринулись к окну, решив во что бы то ни стало вырваться из проклятого дома.

Вспышки молнии освещали безжизненное болото – полусгнившие скелеты яблонь торчали в черной колыхавшейся жиже, а из ее глубин тянулись к грозовому небу посиневшие руки утопленников… Спасения не было. Зеленоватый туман таил смертельную опасность, и его щупальца оказались куда страшнее ядовитых змей. Мы с сестренками забились в самый дальний угол кухни, с ужасом наблюдая за движением мерцающих в полутьме щупалец. Неожиданно свет померк, и помещение погрузилось в непроницаемую мглу. «Мы умрем во мраке, утонем в болотной жиже, туман подкрадывается незаметно, и его прикосновения принесут страшную боль, – думал я, прислушиваясь к сумасшедшему стуку своего сердца. – Почему это должно случиться именно с нами?»

– Эй, есть здесь кто живой? – вспыхнул золотистый электрический свет, и мы увидели стоявшего в дверном проеме дядю Павла.

– Вы что, в прятки играете?

– Вроде того, – пробормотала Лора, плотнее заворачиваясь в полотенце. – Пугаем друг друга страшилками.

– Ясно, дело молодое. Всем привет от тети Иры. Ей намного лучше, но поваляться на больничной койке еще придется. Ливень на дворе грандиозный, мы с Тошкой чуть не утонули. Опять, наверное, крыша потекла…

Дядя говорил и говорил, и с каждым его словом недавний кошмар отступал все дальше, становясь нереальным и похожим на сон. Саша оживленно болтала с Антоном, и в ее взгляде больше не было пугающей отрешенности, Лора ушла переодеться, а я пытался убедить себя, что подлинной причиной случившегося были разыгравшееся воображение и разлитое в воздухе электричество.

– На этот раз ничто не помешает мне завершить ремонт! – решительно заявил дядя Павел и нахлобучил на голову свернутую из газеты шляпу.

Сегодня нам предстояло заняться покраской потолков. Дядя Павел выдал Лоре пухлую пачку газет, велев застелить полы, а сам занялся приготовлением побелки.

– Лора! – окликнул я поднимавшуюся на второй этаж сестру. – Нам надо поговорить. Вчера ты так быстро ушла…

– Начинайте без нас, – она передала газеты Антону, выжидающе посмотрела на меня. – Что случилось, братишка?

Я рассказал ей обо всем, что пережил в этом жутком доме, и попросил как можно скорее уехать отсюда. Сестра улыбнулась, потрепала меня по волосам:

– Милый мой Мишка, ты самый большой фантазер из всех, кого я знаю.

– Как?! После того что с нами случилось вчера, ты просто не можешь мне не поверить!

– Вчера я вела себя, как дурочка. После всех этих несчастий нервы были на пределе, я задремала в ванной и увидела кошмарный сон.

– А как же болото за окном, смертоносный туман? Мы же оба видели это! – Однако сколько я ни убеждал сестру, она была непреклонна, твердо решив остаться в страшном доме до конца летних каникул.

– Подумай, Мишка, мы, как снег на голову, возвращаемся домой и рассказываем родителям о нашем бегстве из заколдованного дома. Это просто несерьезно. И вообще, здесь здорово, у нас появились новые друзья… – глаза Лоры приняли мечтательное выражение – похоже, она вспомнила о своем таинственном приятеле. – Нет, нет и нет, мы остаемся. Давай-ка лучше поможем дяде Павлу, кажется, он уже подготовил все для побелки.

Потом мы долго возились с похожей на густое молоко побелкой, с ног до головы перепачкались мелом, проложили по всему дому белые цепочки следов и, наконец, почувствовали себя совершенно обалдевшими от этого не в меру затянувшегося ремонта. Завершив работу в одной из комнат, Саша и я тихонечко выбрались в сад подышать свежим воздухом и отдохнуть от надоевшей работы. Неугомонная сестренка тотчас потянула меня к качелям.

– Как ты думаешь, кому придется драить полы после этого кошмара? – спросил я на ходу, но Сашу совершенно не волновал столь важный вопрос.

– Какая разница?! – рассмеялась она. – Мы будем качаться, качаться и качаться – это избавит от всех забот и тревог.

– Если бы…

– Ой, какие вы смешные! – звонкий голосок заставил меня вздрогнуть. Лизонька подбежала к нам, дотронулась до измазанной мелом щеки Александры. – Вы похожи на мальчиков из пекарни Михельсона. Они тоже белые-белые, только обсыпаны мукой, а не этой противной побелкой.

– Какой пекарни, Лизонька? – на всякий случай уточнил я.

– Михельсона. Той, что возле скобяной лавки.

Никаких скобяных лавок и пекарен в этих краях не просматривалось, но добиться более вразумительного объяснения не удалось – девчонки отбежали в сторону, перестав обращать на меня внимание.

– Ах, Саша, шум так тревожит меня, так тревожит… – плаксивым голоском жаловалась Лизонька. – Особенно этот несносный стук.

– Дядя меняет проводку, а когда он закончит, мы оклеим стены и покрасим рамы. На втором этаже все почти готово, осталось совсем немного. Видели бы вы, Лизонька, какие у нас красивые обои!

– Зачем бессмысленная суета, грязь и шум? Дом прекрасен, его нельзя переделывать. Это просто убивает меня…

Лизонька явно собиралась расплакаться – затеребила в руках кружевной платочек, состроила страдальческую гримаску. Я приблизился к девчонкам, потянул Сашу за рукав.

– Саш, нас, наверное, уже ищут. Мы только на минуточку вышли, а так задержались. Надо помочь ребятам. Идем.

– Я не штукатур, не маляр и вовсе не обязана возиться в этой грязи. И вообще, Лизонька пригласила меня в гости.

Сашина подружка производила очень странное впечатление, и мне захотелось как можно больше узнать о ее жизни и привычках. Похоже, такой случай представился. Стараясь быть вежливым и любезным, я поинтересовался, где находится ее дом.

– Я играю в этом саду, – улыбнулась она кукольной улыбкой.

– Понятно. Но где вы живете? Где ваш дом?

– Я живу в осеннем дне. До поры. Скоро в моем распоряжении окажутся долгие-долгие годы.

– Не понял… – судя по всему, у золотоволосой девочки были явные проблемы с головой. – Саша, идем в дом, быстро.

– Нет, – она резко отдернула руку. – Но ты можешь пойти с нами. Лизонька очень гостеприимна и всегда рада гостям.

Думал ли я, что когда-нибудь испугаюсь собственной сестры-близняшки, похолодею от ее равнодушного, жесткого взгляда?!

– Ты пойдешь с нами, братишка? – упрямо повторила Александра.

– В другой раз… – пробормотал я, невольно отступая от девчонок. – Мне надо помочь дяде Павлу.

– Как хочешь, – взявшись за руки, подружки побежали к качелям.

Я уже собрался уходить, но в последний момент передумал, решив выяснить, куда Лизонька собирается отвести мою сестру. Однако девчонки и не думали покидать сад. Они ловко раскачивались, взлетая все выше и выше, и невозможно было отвести взгляд от этих мелькавших среди крон деревьев фигурок. В глазах зарябило. Я на миг прикрыл веки, а когда вновь посмотрел на описывавшие почти полный круг качели, то увидел, что доска опустела. Девчонки исчезли, будто растворились в воздухе.