Персис догадывалась, что, пока капитан был в бреду и частично не осознавал окружения, домоправительница приветствовала помощь в уходе. Но теперь он снова находился в нормальном состоянии рассудка, хотя ещё не вполне здоровый телом, и посещения комнаты больного явно не одобрялись. И в своём нынешнем настроении Персис была вполне согласна с экономкой.

— Когда будет удобно капитану Леверетту, я готова удовлетворить его желание, — ответила она с чопорностью школьных дней.

Лидия неожиданно рассмеялась.

— Вы говорите так, будто меньше всего в мире хотите видеть Крю. Неужели он такой тяжелый пациент? Да, у него дьявольский характер — холодного саркастического дьявола! — начала она легко, но закончила с таким ядом и огнём в глазах, какие бывали у её брата в минуты величайшего гнева.

— Мужчины обычно тяжело переносят болезнь, — заметила Персис. — Дядя Огастин временами никого к себе не подпускал, кроме Шубала. Но ваш брат большую часть времени лежал без сознания, — она вспомнила короткий разговор с Крю Левереттом, но решила не распространяться о нём.

Вслед за миссис Прайор она поднялась по ступенькам, чуть запыхавшись. Словно её опять призывали предстать перед мисс Пикетт, чтобы та рассудила все допущенные ею грехи. Но что нужно от неё Крю Леверетту? Во время болезни она помогала за ним ухаживать, главным образом потому, что обязана ему жизнью. Конечно, кто-нибудь из островитян мог увидеть ее встречу с Ральфом Гриллоном (она первая признала бы, что неопытна в интригах), а если это так… В таком случае, приняла она быстрое решение, пока миссис Прайор стучала в дверь капитана, она расскажет обо всём, что произошло между ними. Багамцу она ничем не обязана.

В комнате горело несколько свечей, открытые окна затягивала сетка, а полог кровати был откинут, так что человека, сидевшего в постели, ничего не скрывало.

Он сбрил щетину и, хотя лицо его осунулось, а глаза казались слишком большими, определённо сделал большой шаг к тому, чтобы снова стать самим собой, каким она видела его в последний раз.

— Мисс Рук…

Девушка обнаружила, что механически выполняет с блеском зазубренные наставления мисс Пикетт, и делает книксен. Как будто — ей с трудом удалось удержать нервный смех, — как будто их впервые представляют друг другу.

— Я вижу, вам лучше, сэр, — сказала она самым формальным тоном.

И впервые Персис увидела, как он широко улыбается. И от этого его лицо совершенно переменилось, стало молодым и потеряло всю властность.

— Я знаю, что обязан этим вашим усилиям, мисс Рук.

— Я умею ухаживать за больными, капитан Леверетт. Мой дядя долго болел. Но здесь я мало что делала, только помотала миссис Прайор, когда было нужно.

— Подойдите сюда! — он поманил здоровой рукой, улыбка его исчезла. Снова стало заметно неодобрительное выражение.

Персис чуть вскинула подбородок. Неужели он считает, что может и здесь распоряжаться, как у себя на палубе? Если он так обычно разговаривает с Лидией, Персис не удивляется, что его сестра строит собственные планы на будущее. Но Персис невольно сделала один-два шага к свету свечей и увидела, что капитан откровенно разглядывает её. Ей стало неудобно.

Никакой скрытности и хитрости в капитане Леверетте не чувствовалось. Она поняла это мгновение спустя, когда он без всякой вежливой оболочки заявил:

— Я знаю, что вы встречались с Гриллоном на берегу.

Должно быть, на острове Исчезнувшей Леди множество глаз, подумала Персис. Но резкость вызвала ответную реакцию. В этот момент она решила, что прощает Лидии её замыслы против этого человека.

Однако Персис давно поняла, что правда сама по себе может быть мощным оружием. Она способна обезоружить нападающего, когда тот этого не ожидает.

— Да, — спокойно ответила она.

Крю Леверетт нахмурился сильнее.

— Он посмел… Он считает меня совсем беспомощным? — в его голосе прозвучал гнев. — Что ему было нужно?

— Он предложил мне сделку.

— Сделку? — девушка сумела-таки удивить его, и ощутила лёгкое удовлетворение. — Что за сделку?

— Новости за новости — что-то в этом роде. Он знает кое-что о Багамах, и решил, что это может меня заинтересовать ради будущего…

— А в обмен ему потребовалась информация о том, что происходит в доме, — прервал её капитан Леверетт. — Верно?

Персис пожала плечами.

— Если вы все знаете, к чему спрашивать меня, сэр? Вот что я вам скажу. Я ваша гостья, незваная и нежеланная, но всё же гостья. И у него не было оснований надеяться, что я пойду ему навстречу.

— Садитесь! — снова резкий приказ. Миссис Прайор пододвинула кресло, в котором Персис сидела ночью. Девушка меньше всего хотела продолжать эту встречу, но в данный момент не видела возможности бегства. — А вы, миссис Прайор, — он чуть повернул голову, — оставьте нас, пожалуйста. Но присматривайте за Лидией.

Такие резкие команды… Персис взглянула на домоправительницу, ожидая увидеть признаки гнева из-за того, что её так бесцеремонно выпроваживают. Но если женщина и испытывала какие-то эмоции, они никак не отразились на её внешности или поведении. Она взяла поднос с чашкой, ложкой и прикрытой тарелкой.

— Четверть часа, Крю, — сказала она, — но это всё. Это гораздо больше, чем позволил бы врач.

Капитан ждал, но нетерпеливо хмыкнул ещё до того, как она закрыла дверь.

— Итак, вы ему отказали, — Крю Леверетт поднял здоровую руку и почесал подбородок. — Думаю, это его разозлило. Гриллон не привык, чтобы юбки отказывали ему.

Заметив сердитое выражение Персис, капитан рассмеялся.

— Ага, вас это задело! Но вы должны рассказать больше. Что предложил Гриллон со своей стороны в этой сделке?

— Ничего, — Персис пыталась говорил нейтральным тоном. Этот человек просто невыносим. А она ещё собиралась обратиться к нему! Теперь ей хотелось только одного: сбежать в Ки-Уэст. Она не дурочка и со времён неудач дяди Огастина научилась искать помощь в нужных местах и у нужных людей. — Ничего, — повторила она, — кроме моих личных дел, касающихся поездки сюда дяди.

— Вот как? Должен вас предупредить, мисс Персис Рук. В местах, где собираются подобные Ральфу Гриллону, вы будете очень искушающим голубем в глазах ястреба. У него нечистые руки, и многие из нас это знают. Как и в любой профессии, у нас есть свои ренегаты, мисс Рук. Встречаются капитаны, которые заключают договор и сознательно направляют свой корабль на самый удобный риф, чтобы втайне разделить призовые деньги.

— Пираты, — она не удержалась, чтобы не произнести слово, которое всё время возникало у неё в сознании в этом доме.

Он пожал плечами и тут же сморщился от боли.

— Если хотите — пираты. Эти воды давно привлекали преступников. По всем островам лилась кровь, и не всегда это была кровь врагов. В сущности, — он помолчал, словно не решался говорить дальше, — в сущности, прямо сейчас нам угрожает опасность.

— Со стороны Ральфа Гриллона? — в это она не могла поверить.

— Вряд ли. Гриллон — просто комар. Он надоедлив, но его легко отогнать. Нет, я говорю об индейцах.

Персис оторвалась от своих тревожных мыслей и повторила:

— Об индейцах?

— Корабль, который мы спасали, — теперь он говорил откровенно, — встретил канонерку из Ки-Уэста. Она везла сообщение о бойне на Кроу Ки и должна была всех предупредить. До сих пор острову Исчезнувшей Леди не угрожали. Те, кто когда-то здесь жил, Древние, все вымерли. Но семинолы, которых испанцы призвали, чтобы истребить эту древнюю культуру, верят, что некоторые места ещё находятся под невидимой охраной. Я пытался поддержать эту веру… тут есть старуха, что-то вроде ведьмы…

— Аскра. Она приходила во время бури, — пробормотала Персис, когда он смолк.

— Да, Аскра. У неё лицо Древней. И она знает «волшебство», если хотите это так назвать. Семинолы боятся её. Она приходит сюда, потому что эти насыпи были священны для её народа, а я ей не мешаю. Так что до сих пор мы избегали набегов. Но это не значит, что так будет всегда. И сообщение я получил тревожное. К несчастью, «Непревзойдённый», как и его капитан, пострадал во время бури, — он пошевелил ногами под покрывалом, словно ему было неудобно. — Я велел Вирингу держаться подальше от Верде и послал Макмастера за подкреплениями в Ки-Уэст…