— Я ухаживала за дядей, — она старалась говорить спокойно и небрежно. — Когда нужно, быстро учишься.

— Это утверждение подходит ко всей жизни, — заметил капитан Леверетт. — И мы всё время продолжаем учиться, Персис, не забывайте об этом. Итак, вы считаете остров Исчезнувшей Леди тёмным и жестоким.

— Может, не сам остров, а его историю, — Персис была благодарна ему за возвращение к этой теме. — Да, Лидия показывала мне веер, очень необычный и красивый. Но не думаю, чтобы мне хотелось таким пользоваться.

Рассказать ли ему о втором веере, поддельном, в котором скрывается смерть? Очень хотелось, но девушка почему-то не могла найти слов.

— Наверное, вы правы. Островитяне считают, что Исчезнувшая Леди ревниво относится к своим владениям и не любит, когда они попадают в чужие руки. Говорят, она бродит по острову. Но увидеть её могут только те, кто попал в опасность, или рассердившие её островитяне. Так что берегитесь нашего призрака, Персис! — он снова улыбнулся, и на этот раз в его голосе явно прозвучала насмешливая нотка.

— Сэр… — она хотела сказать, что подобные суеверия недостойны просвещённого разума, но, помня о том, что лежит в её ящике, не решилась. — Сэр, — снова начала она, — я запомню ваше предупреждение.

— Капитан! — дверь приоткрылась и в неё заглянула миссис Прайор. — Пришёл помощник Хокинс…

Персис воспользовалась этим предлогом для бегства. Бегства от чего? Она не могла бы ответить. Но больше она не хотела думать о веере… и об Исчезнувшей Леди. И если говорить правду, то и о Крю Леверетте. Лучше вернуться к Молли, к таким знакомым и успокаивающим взаимоотношениям.

Глава двенадцатая

Молли клонило ко сну. Она сказала, что миссис Прайор дала ей снотворное.

— Принесла его мисс Лидия, — говорила Молли. — Очень любезно с её стороны.

Глаза её закрылись, как будто она больше ни секунды не могла держать их открытыми. Через одну-две секунды она начала тихонько похрапывать. Но Персис продолжала сидеть на единственном стуле. Глаза её были устремлены на потное лицо Молли, но мысли ушли совсем в другом направлении.

Даже если письмо её отправят немедленно, пройдёт немало недель, прежде чем она получит ответ. А оставаться здесь так долго они не могут. Отзовётся ли на её просьбу какой-нибудь юрист в Ки-Уэсте? И если отзовётся, сколько времени ему потребуется, чтобы узнать всю правду? Она взглянула на свои руки, лежащие на коленях.

Кошелёк, который принадлежал дяде Огастину, теперь был в её распоряжении, но сумма в нём оказалась совсем небольшой. Хватит ли этих денег, чтобы втроём прожить в Ки-Уэсте и, может, заплатить за проезд на север? Впервые Персис подумала, что слишком мало знает о делах своего дяди.

Она медленно встала и подошла к единственному маленькому окну. Эта комната, как и комната капитана, выходила на ров и на канал. Внизу на пристани работали: «Непревзойдённый» стоял у берега, и вокруг него суетилось много людей. Рядом лежала «Стрела», её вытащили на берег. Нос разбитого корабля наклонился, и теперь резной индеец целился своей стрелой в небо.

Ещё дальше девушка увидела почтовый корабль, уже поднимающий якорь и готовящийся к отплытию. Несмотря на необходимость заниматься своими делами, Персис порадовалась, что она не на его борту. Он был совсем маленький, гораздо более убогий, чем даже «Стрела».

— Нет!..

Персис повернулась к кровати. На лице Молли появилось выражение, какого девушка никогда не видела. Глаза служанки были по-прежнему закрыты, но лицо исказила гримаса страха.

— Нет!.. — повторила спящая, словно отказываясь видеть какой-то сон.

— Молли! — вспомнив собственный кошмар, Персис быстро подошла, готовая разбудить служанку. — Молли, это только сон!

— Нет! — в этом отрицании прозвучало такое отчаяние, что Персис схватила Молли за плечи и яростно затрясла. Очевидно, Молли видела что-то ужасное.

— Молли! Проснись! — она трясла служанку, вначале легко, потом всё более энергично, потому что Молли не просыпалась.

Вместо этого женщина неожиданно подняла руку и ударила Персис.

— Отпусти… дьявол! Дьявол! — её бормотание перешло в крик. — Нож! Нет!

Персис склонилась к ней, взяла за оба плеча, потрясла. Она должна была прервать этот сон, потому что лицо спящей женщины превратилось в отвратительную маску.

Молли ахнула, дыхание со свистом вырывалось из её губ. Потом она открыла глаза, дико огляделась.

— Дьявол…

Медленно-медленно в её взгляде появилось сознание, а потом изумление. Персис продолжала держать служанку, как якорь, привязывающий её к настоящему.

Лицо женщины вновь исказилось, и впервые за все годы Персис увидела у неё на глазах слезы.

— Мисс Персис! — Молли схватила её руки с такой силой, что пальцы впились в тело девушки. — Мисс Персис, отошлите её!

— Кого, Молли?

— Её. Ту самую… — служанка повернула голову на подушке, осматривая комнату. — Но она была здесь! — капли пота выступили у неё на лбу и на верхней губе. — Я её видела, ведьму, индейскую колдунью! Она хотела убить меня — ножом — хотела убить! И вокруг стояло много других, они смотрели, как она это сделает! Я видела всё так же ясно, как сейчас вас.

— Это был сон, Молли. Я всё время была с тобой. Никого в комнате нет.

Слезы побежали по щекам Молли.

— У меня раньше никогда не было таких снов, мисс Персис. Это реальнее любого сна. Она… она была как дьявол, на лице ужасная маска, и она шла ко мне с ножом. А я не могла убежать… — рыдания сотрясали мощное тело Молли. — Что со мной, мисс Персис? Правду говорят об этой ведьме, что она может наслать зло и погубить?

— Вздор! — прервала её Персис со всем убеждением, какое могла призвать. Стоит Молли поверить, что её прокляли или сглазили, и она по-настоящему заболеет. — Это был сон, всего лишь сон.

Но Молли по-прежнему не выпускала её руку.

— У меня никогда не было таких живых снов, — повторила она с оттенком прежнего упрямства. — Словно кто-то заставил меня видеть этот сон. Там были все эти люди, язычники в масках и перьях, и горели факелы. И все стояли и смотрели, что со мной делают. И хотели, чтобы меня убили!

— Но ведь это не правда, — терпеливо проговорила Персис. — Ты в своей постели, и я с тобой.

Её собственный сон! Однако Персис не собиралась рассказывать служанке, что они видели один и тот же ужасный сон. Потому что стоит сделать это, как Молли тут же поверит, что их обоих заставила увидеть этот сон чья-то злая воля.

Может ли сон быть навязан извне? Очень странная мысль. Персис постаралась отодвинуть её подальше. Главное было успокоить Молли и заставить её поверить, что бояться нечего.

— Я… я была там… и всё выглядело так реально…

— Иногда сны кажутся очень реальными. Но этот был совсем не реальным, Молли. Я посижу с тобой, обещаю.

Молли чуть разжала руку.

— Если посидите, мисс Персис, я буду очень рада. Мне так хочется спать, — и снова глаза служанки закрылись, хотя она и пыталась помешать этому. — Не позволяйте мне видеть снова этот сон, пожалуйста, мисс Персис.

— Не позволю! — решительно ответила девушка, не зная, правда, как она сможет этому помешать. Однако тут же вспомнила, что видела кое-что на бюро. Мягко высвободив руку, Персис взяла изношенную Библию служанки, которую та читала каждое утро и каждый вечер.

— Смотри! — она протянула книгу с измятым переплётом, чтобы Молли могла хорошо её видеть. — Положи её под подушку. Как ты думаешь, могут тогда к тебе прийти дурные сны?

— Дайте мне её, мисс Персис. Как вы хорошо придумали! Это правда. Никакое зло теперь не подойдёт ко мне. Книга моей мамы, она меня по ней учила читать, — Молли ласково погладила книгу. — Словно мама опять со мной — когда я была маленькой и чего-нибудь боялась.

К служанке снова вернулась уверенность, и Персис благословила вдохновение, которое заставило её подумать о такой хитрости. Но хитрость ли это? Она вспомнила, что где-то читала — где именно, не могла вспомнить, — что если на какой-нибудь вещи долго сосредоточены добрые мысли, сама вещь становится преградой на пути зла. И Молли поверила, что она в безопасности. Сама её вера теперь помешает служанке видеть новые страшные сны.