– Милорд, я могу чем-нибудь?..

– Нет. Оставь меня, Жан. Мне необходимо побыть одному.

Я обошел спящую драконицу и безмятежно дремлющую под ее крылом Лию, сел с другой стороны, привалившись спиной к теплому боку Тени. Все плохо. Я воткнул меч в песок, и он серебряным крестом озарил темноту. Я стал на колени. Душу захлестывало неодолимое желание молитвы. Мысли путались, слова сбивались, мой шепот наверняка был сумбурен и малопонятен, но не это казалось главным. Боже, прости мне все, что я сделал! Прости, пожалуйста. У меня все в жизни перепуталось. Я сам не отсюда. Попал не по своей воле, сделался ландграфом, подвиги совершал, мечом размахивал… Ради чего? До сих пор не знаю. Отстаивал победу Добра над Злом и сам по мере собственного скудоумия пытался отделить одно от другого. Кто я такой? Кто дал мне право судить, что хорошо, а что плохо? Я научился убивать, ни разу в жизни не подумав замолить этот грех. Сказано «не убий», но тогда убили бы меня или моих друзей. Прости, Святый Боже, я не убивал ради забавы, но… Может быть, это не тот путь? Все равно Зло продолжало копить силы, полнясь ненавистью и местью. Наверно, нужно как-то иначе. Говорят, что истинно верующие люди просто призывали тебя на помощь или побеждали своих врагов кротостью и смирением, безропотно принимая мученический крест. Почему я так не смог? Почему из-за меня гибнут такие хорошие люди, как сэр Чарльз Ли? Почему жизнь всех, кто со мной дружит, вечно висит на волоске? Я грешник. В том мире у меня есть жена, у нас с ней сын. Я давно его не видел, но надеюсь, что с ним все в порядке. А я люблю другую. А она уже замужем, но тоже не может без меня. Что нам делать, Господи?! Я так хочу, чтобы всем было хорошо, а ничего не получается. Научи меня, Боже… Вразуми! Хотя бы прости…

На мое плечо легла чья-то рука. Я повернул голову. Рядышком на песке стояла Кэт. Я грустно улыбнулся.

– Здравствуйте, лорд Скиминок.

– Здравствуйте, Катариада. Как хорошо, что вы живы. Мы с Жаном подумали…

– Я же бессмертна. Просто было так много дел… Да и сейчас у меня нет времени посидеть с вами лишнюю минутку. Вы хотели о чем-то спросить?

– Может быть… – Признаться, особенных вопросов у меня не было. – Вы, случайно, не знаете, кто сейчас на Локхайме?

– Знаю. Там Вероника, ваш сын и принцесса Ольга. Вы увидите их завтра.

– Спасибо.

– Мне пора. Держитесь, ландграф, скоро все это кончится. Поверьте, что самое трудное позади.

– А впереди? – спросил я. Таинственная богиня красоты уже таяла в ночном небе.

– Впереди – битва с Люцифером. И еще… она вас любит.

Утро. Холодно. Ноги совсем закоченели. Спиной я грелся о теплый бок драконицы, но выпала роса, и пробуждение оказалось не столь радостным. Верный Бульдозер ходил вокруг костра, подбрасывая новые ветки. Похоже, парень пожалел всех нас, всю ночь прошагав бдительным часовым. Надо встать и до отправления в полет дать ему подремать хотя бы часа три, а то уснет в воздухе в самое неподходящее время.

– Как спали, милорд?

– Спасибо. Возьми мой плащ и ложись. Я тебя подменю. На завтрак не вставай, перекусишь в пути.

Он кротко кивнул и уснул, едва опустившись на землю. Я присел на бревнышко у костра, пошевелил палкой угли, зевнул… Что делать-то будем, господа-товарищи? Трупов упырей не видно, наверно, Жан оттащил. Значит, первое дело – догнать Локхайм и объяснить разгоряченной Веронике, кто есть «ху». Дальше – по обстановке. Из-под крыла сопящей Тени выбралась заспанная Лия. Она присела рядышком, зябко потирая ладошками колени.

– Доброе утро, лорд Скиминок.

– Привет, подружка. Как спалось?

– З-замечательно… Такой сон видела страшный. Рассказать?

– Валяй.

– Значит, идем мы с мужем по незнакомому городу ночью. Везде огни, как тысяча свечей, дома огромные, даже не знаю, во сколько этажей, а на холме белая крепость. Колокольня красивая, башни, храмы – мы мимо идем. Разгуливаем пешком, мне хорошо, а Жан доспехами лязгает, и тут навстречу вы с Луной под ручку. На ней рубашка грубая и штаны черные, как у вас… джинсы! А лица у обоих такие счастливые. Мы к вам, рады все, болтаем, смеемся, и тут… Вот как тьма легла, огни погасли, а из темных переулков полезли струи тумана. Вы как закричите: «Встать в кольцо, спина к спине!», ищете меч, а его нет. Потом небо раздвинулось, и жутко захохотал Люцифер! Я вздрогнула и проснулась… К чему бы такое, а?

– К завтраку, – подумав, решил я. – Будь лапушкой, посмотри, что у нас на сегодня. Может быть, за вчерашний бой мы с Бульдозером заслужили по бутерброду?

– Вы – да! Но он?! Вот пусть только проснется, я ему все скажу. Он что, не мог меня нежно перенести? Обязательно кидаться? Я же едва себе нос не свезла, рот полон песку и лбом так об локоть Тени треснулась, что только звездочки брызнули!

– По-моему, на небе звезд не прибавилось.

– Прибавилось! Еще как! Вы посмотрите, какая у меня шишка. Милорд, а научите его постоянно носить меня на руках… И слова говорить ласковые, ну, из тех, какими вы принцессу Бумбрумгильду уламывали.

– Обязательно. Как только все дела закончим, так и возьмусь за пробелы в его образовании.

– Ах, милорд, – тяжело вздохнула Лия, прильнув головой к моему плечу, – я так не хочу, чтобы вы уезжали…

– Ты о чем? – не сразу понял я.

– Ну… вы ведь всегда уходите, когда самое страшное позади. Когда Ризенкампфа победили, а королева хотела за вас замуж. Когда Зубы взорвали, а королева опять хотела за вас замуж, но Луна сказала… ой! Простите, лорд Скиминок, я не хотела…

– Да брось! Не хватало еще, чтобы ты подстраивалась под мое настроение. Друг потому и друг, что не выбирает слов. Вы должны говорить мне правду. Если уж мы трое начнем думать о том, что будет, если я скажу то, а не это…

– Спасибо, милорд. Я… иногда мне казалось, что я нужна вам только как паж… Не будет меня, будет другая. Я так страдала! Ох… Вы мне очень дороги, милорд.

Я тоже опустил глаза и… вместо ответа бросился на Лию, повалил ее на спину и, крепко прижав к себе, покатился по песку.

– Лорд Скиминок! – перепуганно заскулила она, глядя на меня круглыми умоляющими глазами. – Я не… Вы меня не так поняли… Я сейчас не могу… и… и… и тут мой муж!

– Тихо! – сквозь зубы прошипел я. – Лежи и не двигайся, ветреница!

Рядом с тем местом, где мы только что сидели, зашевелился песок. На свет Божий показалась когтистая лапа упыря. Не найдя нас, она снова скрылась в песке. Я осторожненько слез с Лии, на цыпочках подкрался по песку и вонзил Меч Без Имени аж на половину лезвия в глубину. Что-то хрустнуло… Из песка вылезли обе лапы, судорожно сжали клинок и бессильно обмякли. Надеюсь, насмерть… Я выдернул меч, снизу ударил родничок черной крови.

– Это был последний, шестой. Вчера ему удалось уйти. Так что ты мне хотела сказать насчет мужа?

– Н-ничего… – запинаясь, выговорила Лия. – Я не думала… Так эти твари и днем укусить могут?!

– «Мертвые не кусаются», как говаривал старый пират Флинт. – Я протянул ей руку и помог подняться. Девчонка прижалась ко мне, еще не совсем придя в себя от быстрой смены впечатлений. – Не надо ничего говорить. Ты тоже мне очень дорога. Вы с Жаном и Вероникой для меня давно стали родными. Просто теперь я должен найти сам себя, свое место в вашем мире. Если найду, то никуда уже больше не уеду… Обещаю.

Часом позже проснулась Тень. Драконица долго продирала глаза и ворчала, что неразумно отправляться в дальний путь на голодный желудок. Якобы непременно надо поохотиться, выкупаться, отдохнуть, а уж потом…