Мы молча выслушали весь монолог, после чего Бульдозер, вздохнув, пошел надевать доспехи, Луна надела пояс с ножами, а я поставил перед своим отрядом прежнюю боевую задачу.

– Главное – вести себя тихо и незаметно. Никто не должен знать, зачем мы здесь. До любых известий о Брумеле – никаких активных глупостей не предпринимать. Драк избегать, в кабаки не лезть, знакомств не заводить, темных мест избегать, в одиночку не шляться. Разбиваемся на две группы и делим город пополам. Не такой он большой, между прочим, тут частных домов-то не больше сотни. Пара замков, один храм… был. Это здорово сужает круг поисков. Приметы девочки вам известны. Любого, кто обладает хоть какой-нибудь информацией, хватать за шиворот, крутить руки за спину и тащить сюда на правеж. Если попадется что-то сверхсрочное, велю лезть на крышу и жечь там костер, будет черный дым, видно издалека. Это сигнал общего сбора! Вопросы есть?

– Один момент, начальник, – подняла руку Лия, сбившись на излюбленный жаргон. Ей он казался очень оригинальным, но я знавал многих дворцовых дам, падавших в искренние обмороки при уголовных выраженьицах нашей белобрысой подружки. – Значит, мы, в натуре, гоним всех подряд, наводим шорох и не чураемся гоп-стопа. Вы шебуршите по другому классу, а я беру этого мокрушника с собой. Тут все чики-чики! Но, если дело вянет на корню… короче, назначьте время и место встречи, которое изменить нельзя.

– Собираемся здесь за два часа до заката. Строим баррикаду и держимся до утра. Суккубы не страшны, если их не видеть и не слышать. Что еще?

– Все ясно, милорд, только скажите Лие, чтоб она не задерживалась в торговых рядах, а то…

– Да?! Не слушайте его, лорд Скиминок, именно в лавках, у лотков и на базаре мы почти наверняка выясним, где принцесса. Купцы всегда все про всех знают. Обычно я изображаю рядовую покупательницу, все меряю, все смотрю, ко всему прицениваюсь. Ну так, слово за слово, постепенно выуживаю из продавцов то, что мне необходимо. Милорд, поверьте, уже через пару часов моего активного копания в их товаре они готовы выложить все!

– Еще бы! – сухо выдавил Жан. – Когда она перековыряет три корзины апельсинов, с тем чтобы выбрать один, но очень хороший, для больной бабушки. А потом, подумав, начнет торговаться, а сбив цену, вдруг решит, что старушке в ее возрасте вредны цитрусовые и лучше она купит яблочко, а для этого надо столь же тщательно исследовать последний яблочный обоз… Представляете, на что согласны продавцы, лишь бы она ушла?!

Хлопнув ладонью по столу, я задавил скандал еще в зародыше.

– Напоминаю в последний раз: у нас серьезная миссия! Не надо вовлекать общественность. Никто не должен знать, кто мы, зачем пришли, где живем и что делаем. Поняли наконец?

После чего быстренько вывел сладкую парочку на улицу и пустил налево. Четкого плана действий, честно говоря, не было… Лично я сроду не пробовал найти маленькую девочку в чужом городе. Как хоть начать-то? Припоминая популярные сериалы, мы поинтересовались у хозяина нашей харчевни. Он ничего не знал, а может, врал, но убедительно. По его совету мы обошли еще шесть ближайших забегаловок гостиничного типа. Тоже ничего. В смысле информации по поводу наших поисков, но зато разговоров о разрушении храма Великой Черной Сукки… Если верить общественному мнению, то там вчера произошла Страшная Битва Могущественных Богов! Причем о Катариаде не звучало ни слова, а вот о двух ужасных монстрах, свирепо напавших на беззащитную черную девушку, мы наслушались по уши! К вечеру, утомленные до предела и огорченные полным отсутствием результата, мы вернулись назад, на базу. По-моему, весь городок состоял из торгашей и трактирщиков. В их среде ничего полезного мы не нашли. Двумя высотными замками было решено заняться завтра. Сегодня умотались донельзя! Будем надеяться, что хоть у Лии с Бульдозером что-то получилось. Не знаю, что конкретно, но… над крышами знакомого района клубился столб дыма. Надо прибавить шаг. Скорее всего, ничего серьезного нет, только оставлять их одних надолго тоже не стоит. В противном случае обязательно придется кого-нибудь спасать. Вполне возможно, что именно суккубов…

– Эгей, милорд! – восторженно вопила упоенная Лия, размахивая руками и высоко подпрыгивая на крыше харчевни. От густого дыма ее лицо приобрело ровный цвет мокрого асфальта. – Мы их всех повязали! Жан выбивает из скрытных мерзавцев истину, но там слишком много народу. Некоторые пока упорствуют…

– Господи! – ахнула Луна. – Что же они там натворили?

Весь двор перед входом в харчевню был под завязку забит встревоженными людьми. Женщины плакали, дети звали родителей, мужчины сжимали кулаки, но, не до конца понимая, в чем дело, пока хранили терпение. С извинениями протолкавшись сквозь толпу, я забарабанил в дверь:

– Бульдозер! А ну, впусти меня сейчас же, хуже будет!

– Это вы, лорд Скиминок?

– Нет, это добрый налоговый инспектор!

– Сию минуту, отпираю… – Мы с наемницей протиснулись в узкую щель, образованную приоткрытой дверью. Нас встречали уже спустившаяся с крыши Лия и ужасно смущенный Жан. Поглядев на дело рук шумной семейки, я в изнеможении опустился на пол. Луна в тихом хохоте, закрыв лицо руками, бухнулась на скамью. Харчевня более всего напоминала камеру предварительного заключения. Здесь толпилось столько народу, сколько это заведение не знало даже в свои лучшие дни многолюдных гуляний, общегородских праздников или национальных демонстраций. Мужчины и женщины, дети и старики, в большинстве связанные, а некоторые и со следами побоев, дружно уставились на меня. Кто с явной злобой, кто с надеждой, кто уже просто обреченно, в ожидании исполнения последнего приговора. Я остановил красноречивый взгляд на деятельных супругах. Оба мгновенно припухли, переминаясь с ноги на ногу.

– Позвольте, мы все вам объясним…

– Да уж объясните! Растолкуйте мне, недалекому, – на фига здесь столько народу?

– Это подозреваемые.

– Все?!

– А что, много? Да вы только взгляните на их хитрые рожи. Они же наверняка все знают, но скрытничают.

– По каким критериям вы определяли степень их вины, Пинкертоны?

– Мы осторожненько выспрашивали: не слышали ли свидетели чего-нибудь о похищенной девочке с именем N, являющейся единственной дочерью князя N и любимой внучкой великого короля N из N-ского королевства? – пунктуально рапортовала Лия. – Милорд, дальше в дело вступает неумолимая женская логика, железная дедукция и просто банальная интуиция. Те, у кого начинали трястись руки, бегать глазки, а язык заплетался, сразу становились потенциальными подозреваемыми. Как, собственно, и те, кто после подхода Бульдозера, поигрывающего булавой, начинал заикаться, пытался бежать или изображал обильную потливость.

– Вы затащили сюда полгорода!

– К сожалению, меньше, но мы старались. С некоторыми, особо буйными, нам пришлось обращаться не очень корректно. Если Жан кого излишне пристукнул, то после справедливого решения суда он готов принести извинения.

– Бульдозер, – сдался я, – открой дверь и выпусти всех на свободу.

– Что?! Опомнитесь, милорд! – взвыли оба. – Столько трудов – и все зазря?! Ну, не нравятся вам эти… Пусть посидят, пока мы других наловим. Ведь легче выбирать, когда знаешь, что основная масса подозреваемых уже под замком. Не начинать же снова-здорово?!

Но Луна молча отодвинула засов, и счастливая толпа народу рванулась навстречу своим близким. Сцена столкновения исстрадавшихся в разлуке людей была душераздирающей. Повесив головы Лия и Жан отправились наверх в наши комнаты, ожидая заслуженного разноса. Следом направились и мы, за нами увязался хозяин, уверяя, что обед будет подан сию же минуту, робко поскуливая по поводу затоптанных полов, потерянного рабочего дня, так как в «следственный изолятор» рядовые посетители не допускались. Я махнул рукой, пообещав выдать бедолаге двойную оплату. Войдя в комнату, я просто рухнул на кровать, позволив наемнице обмахивать меня платочком. Супруги стояли рядом, ожидая разноса. Ну, вот… Хана всей секретной миссии!