– Луна, любимая, скажи им все, что я о них думаю…

Она сказала. Жан пристыженно молчал, Лия пыталась пару раз протестовать, но, осознав, примолкла. Теперь весь город знал, что сюда заявился кровный враг всей нечисти, самонадеянный лорд Скиминок. Мало того, в первый же день приезда он не позволил рыцарям дружественного Ада взять себя в плен, учинив грандиозную баталию в приютившей его харчевне, переломав всю мебель, перебив всю посуду и не заплатив за ущерб ни копеечки. Думаю, что отныне к моему длинному титулу добавится еще и звание Драчливого Скупердяя. Городок маленький, сплетни распространяются быстро, и если выжил хоть один бритоголовый евнух, то вскоре всем будет известно, кто именно приложил руку к разрушению храма Черной Сукки. Вряд ли местные возведут нас за это в ранг национальных героев. Фактически за уничтожение архитектурного памятника верховному божеству мучительная смерть будет казаться слишком легким наказанием, вроде постановки в угол. (Пользуясь случаем, я тут же приказал Луне поставить в угол Лию и Бульдозера…) Да и археологи будущего не поймут моих мотивов. Я насчет храма… Кроме того, покажите мне глухого, слепого и тупого, который бы не знал, что мы ищем принцессу Ольгу. Если каждый отдельный гражданин, взятый в перекрестный допрос моими умниками, расскажет об этом хотя бы одному знакомому… все! Полгорода в курсе дела! А ведь они наверняка обиделись за необоснованный арест, да еще не законноконтролируемыми органами, а чьим-то там пажом и оруженосцем. Уверен, что если прошлой ночью население разбрелось в поисках жертв по всей территории, то в этот раз они уделят такую честь исключительно нам! Отмахаться мечом от двух девушек-суккубов еще кое-как, но можно… Что мы будем делать, когда возбужденная толпа возьмет злосчастную харчевню на абордаж?! Нам четверым не справиться с всепоглощающей чувственной магией похотливой нечисти. Бежать бы надо, да куда теперь? Это раньше мы могли легко закосить под безобидных путешественников, но сейчас стоит только выйти за дверь, как десятки добровольных шпионов быстренько сообщат заинтересованным лицам, куда мы направились и в каком месте за городом скрылись. За нами пойдут. За другими нет, а за нами – да! Потому что разобидели мы тут всех до кончика хвоста…

– Любимый, к нам стучат в дверь. – Голос наемницы вывел меня из глубокой хандры и вернул в безрадостную действительность. Наказанные супруги с надеждой повернули носы – если что-то серьезное, мне придется их выпустить. Я взял в руки Меч Без Имени. Луна поправила пояс с ножами.

– Войдите.

– Э… Вы позволите? – В комнату осторожно ступил щупленький старичок с внешностью потертого Казановы. Живые черные глазки маслено ощупали наших девушек и остановились на моем мече. – Я полагаю, что имею честь обращаться к единственному в своем роде лорду Скиминоку, Ревнителю и Хранителю, Шагающему во Тьму, тринадцатому ландграфу Меча Без Имени?

– Да.

Для оригинальности я решил быть краток. Тем более что это здорово экономило время беседы с такими вежливо-болтливыми типами. Дедок еще раз огляделся в поисках, куда бы присесть, но не нашел. На одном табурете сидела Луна, на другом были свалены доспехи Жана, а на кровати возлежал я. Не подумайте, будто мне неведом этикет или элементарное уважение к пенсионерам. Просто здесь другой мир, и, рассыпься я в придвигании стульчиков, меня бы перестали уважать.

– Моя фамилия – Жигало. Сутнер Жигало. Надеюсь, вы обо мне достаточно наслышаны?

– Угу… Жан, вышвырни негодяя за дверь.

– С радостью, милорд!

– Нет! Погодите! Ради всего святого, выслушайте меня!

По правде говоря, я блефовал. Мне было страсть как интересно узнать, зачем этот хрыч сюда приперся. А Бульдозером я припугнул так, для острастки, чтобы быстрее переходил к делу. Знаем мы таких старичков, им только дай рот раскрыть. Весь день будешь слушать о симптомах его геморроя, усиленных радикулитом и щедро сдобренных склерозом. Господи, как я здесь грубею! Ужас… Жан демонстративно привалился широкой спиной к дверям, поигрывая кулаками.

– Господин ландграф, у меня к вам весьма заманчивое предложение. Судя по тому, как вы отреагировали на мое имя – вы меня знаете. (Отродясь о нем не слышал, но пусть так…) Следовательно, понимаете, что я занимаюсь очень деликатными делами.

– Краткость – сестра таланта, – напомнил я.

– О да! У вас, молодых, горячая кровь, вы не терпите промедлений, вы гоните коней до изнеможения, а в результате редко доживаете до счастливой старости. Я слышал, будто бы вы ищете себе девочку? Могу предложить…

– Что за грязные намеки?! Лорд Скиминок, можно я быстренько сбегаю за сковородой, она у меня в соседней комнате?

– Смилуйтесь, ландграф! – возмутился Сутнер. – Защитите же меня, наконец, от ваших не в меру агрессивных попутчиков.

– А зачем мне это? – хмуро зевнул я. – Пока вы не сказали ничего интересного, а заняли не меньше пятнадцати минут моего полноценного отдыха.

– Но… слухи о вашей справедливости…

– Сильно преувеличены! Увы, многое изменилось… Я уже не так хорош, как раньше. Да и ваш любвеобильный городок не способствует улучшению манер. Впрочем, уважая ваши седины, я готов отозвать оруженосца и позволить даме изящно спустить вас с лестницы. (Луна рассмеялась так, что он поверил…)

– Снизойдите к старику в последний раз. Буду краток. У меня есть информация о похищенной принцессе Ольге. Я понимаю, как неблагородно пытаться сделать на этом деньги, но все хотят кушать…

Мне ужасно хотелось дать шантажисту по уху, но существовала опасность того, что он попросту скопытится. Потом я вспомнил Ивана и даже слегка взгрустнул. Если бы для спасения моего ребенка нужны были деньги – Злобыня не задумываясь отдал бы все королевство. Хотя… не без задней мысли отвоевать его назад на следующей же неделе. За окном слегка потемнело. Наверно, уже часов семь вечера. До полуночи не так далеко, надо выяснять все побыстрее и делать отсюда ноги.

– Сколько вы хотите?

– Пятьдесят золотых.

– Поселившись здесь, мы рассчитались за неделю вперед, со столом и ванной это обошлось в две монеты. Причем хозяин ходит за нами на цыпочках – мы самые платежеспособные клиенты. Вы уверены, что не ошиблись суммой?

– Никто другой не знает о ее судьбе. Девочку привезли сюда тайно, держали под замком с наивысшим уровнем секретности. Следом за ней должен был быть доставлен мальчик, но, говорят, его держат в Аду как приманку.

– Держали, а птичка – раз и улете… – гордо фыркнула Лия, прежде чем Луна успела захлопнуть ей рот. Жигало сделал вид, что ничего не заметил. Я нахмурил брови. Хорошо, если у нас наберется монеты три…

– Тот факт, что вы отказываетесь помочь нам безвозмездно, да еще требуете совершенно нереальную сумму, ставит под сомнение вашу лояльность по отношению к похитителям.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ландграф имеет в виду – почему бы нам не применить пытку?! – плотоядно улыбнулась Луна. Старичок затравленно огляделся по сторонам. Бульдозер по-прежнему закупоривал дверь, его милая жена охотно засучивала рукава, и при любом раскладе нас было четверо против одного. Вымогатель пустил слезу, решив бить на жалость.

– Я иду к вам… Добровольно! Предлагаю свои услуги, горю желанием помочь, а вы… Мне ведь тоже жаль девочку! Беленькая такая, симпатичная, улыбчивая… Пытки, угрозы, насилие – нет, не такая слава идет о вас, милорд! Даже нечисть ценит, когда с ней обращаются по совести. Между нами говоря, после сегодняшнего ареста столь многих неповинных людей народ заволновался – вы ли это? Но ваш благородный жест – «Свободу всем без разбора!» – вернул симпатии населения. Горожане настолько зауважали вас, что этой ночью ни один честный суккуб не подойдет к вашим дверям. Что будет, если хоть кто-то узнает о неосторожных угрозах пытками беззащитному старику, пытающемуся выпросить корку хлеба на пропитание?

– Постыдился бы, дедуля! На пятьдесят золотых можно весь город батонами завалить по самые крыши, – слабо огрызнулась Лия, но в целом он нас срезал. Бить его мы не могли, оставалось только торговаться. Хотя и в этом наши возможности весьма ограничены существенной нехваткой финансов. Все наличные честно легли на стол.