Там они начертили себе по кругу футах в ста друг от друга, и после некоторых церемоний Вандермаст приступил к делу. Вызвал он своим колдовством огромного дракона, который жег круг брата Банджи огнем так, что тот готов был уже растаять. Монах пытал чародея другой стихией: он вызвал морское чудовище, которое убил Персей, чтобы освободить Андромеду. Это чудовище металось вокруг Вандермаста, изрыгая такие потоки воды, что тот едва не утонул. Тем временем брат Банджи вызвал дух, подобный святому Георгию, и тот дракона убил. Вандермаст последовал его примеру и вызвал Персея, который справился с морским зверем. Так оба чародея опасностей избегли.

Но на этом не удовлетворились они проверь кой своих способностей, а продолжали колдовать дальше и вызвали каждый еще по одному духу, Банджи вложил в своего всю доступную ему силу, чтобы одолеть Вандермаста. Дух обещал помочь монаху, если тот даст ему три капли крови из левой руки, и пригрозил, что если он крови пожалеет, то победа будет за Вандермастом. То же самое сказал Вандермасту и вызванный им дух. На это требование оба соперника согласились, но дьявол перехитрил их обоих.

Отдав требуемую кровь, продолжали они колдовать. Сначала Банджи вызвал Ахиллеса с греками, которые приступили к Вандермасту и стали ему грозить. Тогда немец поднял Гектора и троянцев, и они защитили его от греков. Разгорелась тут между греками и троянцами великая битва и продолжалась долгое время. Наконец Гектор пал, и троянцы отступили. Разразилась тогда ужасная буря, с громом и молниями, и двое волшебников пожалели, что оказались в поле в такое ненастное время. Но поздно было жалеть, настало время платить дьяволу за те знания, которые он им дал, ибо он не желал больше ждать, но, застигнув их за непотребным делом, лишил обоих жизни.

Когда буря утихла — а жители близлежащих городов сильно напугались, — горожане нашли в поле тела Вандермаста и Банджи, бездыханные и странно опаленные огнем. Одного похоронили по христианскому обряду из уважения к его сану, другого потому, что он был чужеземец. Так закончилась жизнь двух великих волшебников.

О том, как Майлз хотел наколдовать деньжат, да сломал ногу со страху

Однажды Майлз увидел, что кабинет его хозяина открыт, и утащил оттуда магическую кни-гу. Книга ему понадобилась, чтобы наколдовать денег. Он видел, что у хозяина золота предоста-точно, и хотел для себя того же и потому решил потревожить демонов. Подумалось ему, что лучше бы найти для этой цели местечко поспокойнее. Залез он на крышу и начал там читать. Не успел прочесть нескольких строк, как явился ему дьявол, страшный-престрашный, и спрашивает:

— Чего тебе надобно?

Майлз со страху слова вымолвить не может, трясется как осиновый лист. Дьявол, увидев Майлза в таком страхе, захотел его еще сильнее напугать, устроил бурю и начал швырять пламя в разные стороны. Майлз со страху сиганул с крыши и сломал себе ногу.

Брат Бэкон, услышав шум, тут же прибежал и видит: слуга его Майлз лежит на земле, а на крыше дома сидит дьявол и кидается огнем. Прежде всего отослал он дьявола обратно в преисподнюю, потом подошел к слуге и спрашивает:

— Как же тебя угораздило сломать ногу? Тот ответил, что во всем виноват дьявол: он,

мол, его напугал и заставил с крыши прыгнуть.

— А что ты там делал? — спрашивает его опять хозяин.

— Хотел наколдовать денег, сэр, — отвечал Майлз. — Но вот сломал ногу, и придется мне теперь, ваша милость, взаймы у вас просить на лечение, если вы надо мной сжалитесь.

Бэкон ему говорит:

— Сколько раз я тебе запрещал рыться в моих книгах, а ты опять за свое! Берегись связываться с дьяволом: тот, кто сломал тебе ногу, в следующий раз и шею запросто свернуть может. Теперь я тебя прощаю, за свою дерзость ты уже поплатился сломанной ногой. А вместо того чтобы проломить тебе еще и голову, лучше дам денег на лечение. — И отправил его к хирургу.

О том, как два молодых джентльмена, которые пришли к брату Бэкону узнать, как поживают их отцы, убили друг друга, и о том, как брат Бэкон с горя разбил зеркало, в котором можно было видеть все, что пожелаешь, на пятьдесят миль в округе

Прежде уже говорилось о том, что у брата Бэкона было зеркало, исключительная природа которого была такова, что всякий мог увидеть в нем, что пожелает, на пятьдесят миль в округе. Этим зеркалом доставил он много удовольствия разным людям. Так, отцы часто приходили взглянуть, как ведут себя в их отсутствие дети, дети же приходили справиться о здоровье родителей. Один приятель интересовался, как поживает другой, враги шпионили друг за другом. Словом, люди сходились к чудесному зеркалу издалека. Пришли однажды к монаху два молодых джентльмена, дети деревенских сквайров, что жили по соседству, дабы увидеть в зеркале, как поживают их отцы. Он, никогда не жалевший своего искусства для людей, позволил им заглянуть в зеркало. Там оба немедленно увидели то, что. желали, однако заплатить за это им пришлось жизнью, а как такое случилось, вы сейчас и узнаете.

Отцы этих двух джентльменов в отсутствие сыновей сделались заклятыми врагами. Ненависть между ними достигла таких пределов, что, где бы они ни повстречались, дело доходило не только до оскорблений, но и до ударов. Случилось так, что в тот самый момент, когда сыновья их склонились над зеркалом, вопрошая о здоровье родителей, те сошлись врукопашную. Сыновья, увидев это, не знали, что и сказать, ибо всегда были хорошими друзьями, а только обменивались гневными взглядами. Наконец один из отцов упал, а второй, используя преимущество своего положения, встал над ним, готовясь нанести удар. Сын поверженного, не в силах больше сдерживаться, заявил своему другу, что с его отцом обошлись не по совести. Тот ему отвечал, что все было честно. Так, слово за слово, разругались два друга, и до того кровь у обоих взыграла, что схватились они за кинжалы и через несколько минут упали замертво.

Брат Бэкон, видя, как они упали, кинулся было к ним, да поздно: оба лежали бездыханные. Это происшествие заставило его сильно горевать. Рассудив, что в их гибели повинно зеркало, взял он его в руки и такие произнес слова:

— Злосчастный Бэкон, злосчастные твои знания, злосчастная твоя мудрость! Твое искусство стало причиной гибели этих молодых людей. Занимайся я, как и надлежит мне по сану, святыми вещами, не было бы у меня времени на изготовление премудрых зеркал. Дурное это зеркало, ибо стало оно причиной столь страшной трагедии. Будь в нем разум, трепетало бы оно от моего гнева. Но, поскольку разума в нем нет, я его уничтожу своей рукой. — И с этими словами разбил он удивительное зеркало, равного которому во всем мире не было.

Пока он горевал, дошла до него весть и о смерти брата Банджи и Вандермаста. От этого его горе стало еще сильней, а печаль во много раз глубже так что три дня не покидал он своей комнаты и не притрагивался к пище.

О том, как брат Бэкон сжег все свои магические книги и посвятил себя изучению Божественного, и о том, как он стал анахоретом

В то время, что брат Бэкон провел в своей комнате, предавался он разного рода размышлениям. Иногда думал он о тщете всякого искусства и науки. Иногда вдруг принимался проклинать себя за то, что занимался вещами, противными его сану, а также вредными для здоровья души. Тогда говорил он, что магия превращает человека в дьявола. Иногда он размышлял о Божественном и тогда восклицал, гневаясь на себя, что слишком долго пренебрегал этими занятиями, чрезмерно увлекшись магией. Иной раз принимался он размышлять о краткости человеческой жизни и жалеть, что использовал столь драгоценное время так дурно. Так текли его мысли по одному и тому же кругу, и всякий раз возвращался он к своим прошлым занятиям и проклинал их.