– Все это нам известно, Джо, – нетерпеливо произнес Грей. – Более того, мы знаем, что баасисты ведут переговоры с целью вернуться к власти в обмен на обещание положить конец насилию, – добавил он и посмотрел на президента.
– Но как мы можем уйти из Ирака? Ведь мы же не хотим, чтобы Ирак и Сирия, объединившись, снова привели к власти дружков Хусейна. Штаб-квартиры «Хезболлы» и «Группы шариата» пока находятся в Сирии, но скоро они могут приступить к активным действиям как в Ираке, так и за его пределами, – сказал Бреннан, имея в виду две антиизраильские террористические организации. – В двадцатых годах Франция отхватила у Сирии береговую линию и создала Ливан. Сирия всегда мечтала вернуть побережье и ради этой цели готова объединиться с Ираком. Кроме того, они могут попытаться вернуть Голанские высоты, развязав войну с Израилем. Это дестабилизирует регион еще сильнее.
– Если бы какая-нибудь страна явилась сюда, оттяпала бы у нас Новую Англию и создала на ее месте новое государство, мы тоже были бы сильно огорчены. Не так ли, мистер президент?
– Кроме баасистов, – вмешался Деккер, – в законодательных органах Ирака имеются и другие экстремистские фракции исламистского толка. Если они возобладают, ситуация для США окажется опаснее, чем даже во времена Хусейна. Но мы обещали Ираку покинуть страну, когда там появятся адекватные ситуации силы безопасности и после формального обращения правительства. Этот момент вот-вот наступит.
– Куда вы гнете, Джо? – спросил Грей.
– Я пока не обсуждал эту проблему с президентом, – ответил Деккер, глядя на Бреннана. Он откашлялся и продолжил: – Изъяв из законодательных органов часть экстремистских фракций, мы сможем сместить центр тяжести власти в сторону демократического правительства Ирака и предотвратить возвращение баасистов к власти. Кроме того, нам, сэр, следует учитывать и нефтяной фактор. Цена бензина приближается к трем долларам за галлон. Нам надо удержать контроль за нефтяными запасами Ирака.
– Изъять? Каким образом? Убийство?! – недовольно скривился Бреннан. – Мы этим больше не занимаемся. Это же незаконно.
– Незаконно убивать глав государств или премьеров, мистер президент, – внес поправку Грей.
– Именно, – согласился Деккер. – Люди, о которых я говорю, в указанную категорию не входят. Это то же самое, что назначить цену за голову Бен Ладена.
– Но объекты, о которых вы говорите, являются законно избранными членами иракской легислатуры, – возразил Бреннан.
– Инсургенты в данный момент безнаказанно уничтожают умеренных членов законодательного собрания. Это их игровое поле, сэр, – сказал Деккер. – Если мы ничего не предпримем, сэр, то там скоро не останется умеренных законодателей.
– Но если мы это сделаем, Джо, – вмешался Грей, – то просто развяжем гражданскую войну.
– Надо сделать это так, чтобы все выглядело законной местью умеренных фракций и что мы здесь ни при чем. Я уже обещал умеренным полную поддержку.
– Но вспыхнувшая в результате наших акций гражданская война… – протянул Бреннан.
– Даст нам законное основание держать в обозримом будущем в Ираке вооруженные силы, – поспешно заявил явно довольный собой Деккер. – В то же время, если мы позволим баасистам вернуться к власти, они уничтожат любую оппозицию и Ирак вернется к диктатуре типа Хусейна. Мы не можем этого допустить. Огромные средства и множество жизней окажутся напрасно погубленными. А если это случится в Ираке, то у нас нет никаких оснований надеяться, что в Афганистане к власти не вернутся талибы.
– А что думаете вы, Картер? – спросил президент, глядя на Грея.
Грей злился на себя за то, что не предложил эту идею первым. На сей раз этому сукину сыну явно удалось его обскакать!
– Вы будете не первым президентом США, давшим добро на подобные акции, – неохотно произнес он.
Однако Бреннан, видимо, еще не был убежден до конца.
– Я должен подумать, – сказал он.
– Естественно, мистер президент, – согласился Деккер. – Но следует учесть, что мы очень ограничены во времени. И вы, конечно, знаете, что, если Ирак и Афганистан попадут под контроль враждебных нам правительств, в нашей стране разверзнется сущий ад. – Он выдержал паузу и добавил: – Это ведь не то историческое наследие, мистер президент, которого вы могли бы себе пожелать и которого вы заслуживаете, не так ли?
Несмотря на свою, мягко говоря, нелюбовь к министру обороны, Грей, глядя на президента, вынужден был признать: Деккер безукоризненно разыграл свои карты.
Когда Деккер ушел, Бреннан снова занял свое место за столом и снял очки.
– Прежде чем вы приступите к брифингу, Картер, я хотел бы кое-что прояснить для себя. Одиннадцатого сентября я собираюсь в Нью-Йорк, чтобы произнести речь на мемориале. – Грей знал о планах босса, но предпочел хранить молчание. – Не составите ли вы мне компанию? Ведь вы же сделали больше, чем кто-либо иной, чтобы подобное никогда не повторилось.
Отказ от приглашения президента сопровождать его в поездке был делом неслыханным, но традиции или соображения протокола никогда не волновали Грея.
– Благодарю вас за лестное предложение, сэр, но я предпочел бы присутствовать на церковной службе здесь, в Вашингтоне.
– Я знаю, Картер, что это для вас очень больной вопрос, но спросить я был обязан. Вы уверены, что хотите остаться?
– Абсолютно уверен, мистер президент. Благодарю вас.
– О'кей. Вы знаете, что мой родной город переименовали в мою честь?
– Да, конечно. Примите мои поздравления.
– Это одно из тех событий, – улыбнулся Бреннан, – которые льстят и в то же время вгоняют в краску. Мое эго не настолько велико, чтобы я не видел стремление руководства этого города погреть на моем имени руки. Это стремление по меньшей мере равно желанию оказать честь местному парнишке, ставшему президентом страны. Я намерен выступить на торжестве и подарить там пару-тройку улыбок. Почему бы вам ко мне не присоединиться?
Если первое, наиболее важное правило гласит: «Никогда не отклоняйте предложений президента», – то второе важнейшее правило требует: «Ни в коем случае не отвергайте предложения президента дважды».
– Благодарю вас. Я сделаю это с огромным удовольствием.
Президент легонько постучал очками по столу.
– Вполне вероятно, что я задержусь здесь еще на четыре года.
– Я бы сказал, это более чем вероятно!
– Я хочу, чтобы вы со мной были абсолютно откровенны, Картер. Все, что вы скажете, останется между нами. Вы верите, что в результате всех ваших достижений в деле защиты страны мир стал более безопасным по сравнению с тем временем, когда я занял этот офис?
Картер задумался, пытаясь определить, какого ответа ждет шеф. Однако лицо Бреннана оставалось неподвижным и прочитать что-то по нему было совершенно невозможно. Грей решил сказать правду.
– Нет, не верю. На самом деле положение сейчас даже более неустойчивое, чем тогда.
– Мои эксперты утверждают, что при сохранении текущего уровня потребления энергетические ресурсы планеты полностью истощатся через пятьдесят лет. Прекратятся полеты самолетов, сохранятся лишь автомобили с электрическими двигателями, города от недостатка энергии начнут приходить в полный упадок. Система связи, работа, путешествия, способы добывания пищи претерпят радикальные изменения. А в этой стране не останется средств, чтобы сохранить должный уровень как ядерного, так и иного вооружения.
– Да, такое вполне возможно.
– Но как мы сохраним свою безопасность, не имея оснащенной должным образом армии?
– Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос, сэр, – не без колебаний ответил Грей.
– Я считаю, что все различие между хорошим и не очень хорошим президентом состоит в способности использовать возможности.
– Вы отлично поработали, мистер президент. Вам есть чем гордиться.
Вообще-то Грей считал, Бреннан не совершил ничего выдающегося.
Час спустя, выходя из Белого дома, Грей думал уже не о том, как бороться с врагами Америки или каким образом лучше ублажить своего главнокомандующего. Поднимаясь на борт вертолета, он думал о дочери. Шестилетней, ей очень нравился красный цвет. А потом вдруг ее любимым цветом стал оранжевый. Он спросил ее, почему она сменила свои предпочтения. Уперев ручонки в тощие бедра, дочь заявила, что оранжевый – цвет более взрослый. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, он, припоминая эту картину, не мог сдержать улыбки.
