Ведьма что-то забормотала. В ее груди клокотали приглушенные хрипы. Монотонное дребезжание, побулькивание, визгливые басы… Голос оказался настолько страшным и потусторонним, что слесарь даже положил ладонь на рукоять разводного ключа. Зашуршала бумага.

«Неужто бесы у нее внутри шевелятся? – думал Иштван, прислушиваясь к страшным хрипам старухи».

«Проклятая астма, – думала ведьма».

Бабулька вскинула руки в ритуальном жесте и повернулась к слесарю спиной. Она поклонилась каменной кадке, отвесила поклоны каждому цветку.

Слесарь вдруг разглядел, что головка каждого цветка имеет форму хищного рта. Полные губы пошло приоткрывались, из-за бутонов выглядывали угольно-черные пестики.

Миролюбивое настроение как ветром сдуло. Герой почувствовал, что не только готов убить старуху, но и размозжить каждую ее дряхлую косточку.

– Это что за цветы такие? – пробормотал он.

Ему не ответили, лишь приоткрылось распятье, когда темная ткань сползла с одного гвоздя. Христос угрюмо посмотрел на слесаря.

– Убить? – глухо спросил у распятья Иштван, но Иисус не ответил.

Бабка тем временем вовсю размахивала руками над каменной вазой. Ее голос огрубел и совершенно не походил на женский. Посетителю показалось, что перед ним самый настоящий демон – выбрался из Преисподней и оделся в шерстяной свитер, косынку и валенки.

Один из цветков вдруг вытянулся в струнку, словно солдат. Листики затрепетали на невидимом ветру. Иштван вскрикнул.

Не дожидаясь окончания ритуала, слесарь размахнулся увесистым разводным ключом. И обрушил его на макушку ведьмы.

Старуха оглушительно закричала множеством голосов. Из разбитого черепа выплеснулась темно-бурая жидкость. Разбитые мозги окатили героя, брызнули на белоснежные стены и на цветные вьетнамские обои.

Бабка упала на колени, ухватившись руками за кадку. Ваза перевернулась и цветы, вперемешку с землей, покатились Иштвану под ноги. Головки цветков заплескали лепестками и листиками, будто в попытке взлететь. А ошалелый от ужаса и содеянного, слесарь давил их тяжелыми резиновыми сапогами.

Крика старухи медленно затихал, но превращался в ультразвук. Рядом с домом отчаянно залаяли собаки. Занавешенное тюлю окно треснуло и брызнуло на улицу каскадом серебристых осколков. Иштван уронил свое оружие и зажал уши.

Спустя какое-то время он понял, что бабка умолкла. Но крик по-прежнему вырывался из разбитого окна.

Повернув голову, слесарь увидел красивую девушку, лет двадцати. Симпатичная, в белом халатике медсестры. Она стояла в дверях и заливалась слезами, прижав тонкие пальчики к побледневшим щекам.

– Убил! – орала девица. – Милиция!

«Странно, – подумал Иштван Игнатович. – Обычно менты не приезжают так быстро».

Вопреки ожиданиям слесаря, на улице послышался визг тормозов и завывание милицейского «воронка».

– Где-то тут, – сказал кто-то негромко. – Двое остаетесь в машине, остальные – за мной.

Звук от передернутого затвора сухим щелчком разнесся по ночной улице.

И тут случилось что-то совершенно невозможное. С явным намерением кинуть в милиционеров какую-нибудь вещицу потяжелее, слесарь подбежал к окну. И открыл рот от удивления.

Все вокруг остановилось. Бегущие блюстители закона так и замерли с коротконосыми автоматами наперевес. Свет от фар «бобика» словно бы обрезало на половине дороги: хотя машина стояла перед подъездом, но освещались лишь несколько метров впереди, стены оставались в тени. Над противоположным домом, распростерши темные крылья, зависла седая сова. Даже вырывающийся пар застыл, точно нарисованный, перед разбитым окном.

– Повезло? – Иштван не слишком задавался ненужными вопросами. Он обрадовано подпрыгнул и двинулся к выходу из кухни.

– Не пущу! – девица расставила руки и грудью перегородила дорогу.

– Какая красивая, – причмокнул губами слесарь. – Дай я тебя…

Кухня наполнилась грохотом и дымом. Что-то сверкнуло, дом затрясся от фундамента до крыши. Выбитые стекла тут же повисли перед треснутыми створками окон.

– Вот этот геройчик! – закричал кто-то.

Тяжелый сапог ударил Иштвана под дых. Слесарь упал и почувствовал, как рифленая подошва второго сапога опускается на голову.

Череп у Мозгового всегда считался самым крепким на сталелитейном комбинате. В очень нетрезвом состоянии Иштван забивал гвозди. Лбом – на спор. Лишь бы только дали достойные деньги.

Потому страшный удар не поверг слесаря в пучину бессознательного. Падая, он ухитрился подхватить со стола непочатую бутылку спиртного. И тихонько забулькать ею, откусив пластиковую крышечку.

Вокруг него толпились какие-то люди в пятнистых комбинезонах и со странными штопорами на поясах.

«Нет, не люди! – с ужасом понял Иштван Игнатович. – Это какие-то твари!»

Ему удалось разглядеть глаза с вертикальными зрачками. А еще у парочки пришельцев вместо рук виднелись настоящие крылья. И еще волосатые уши, словно у волков…

– Пакуйте этого недоноска, – сказал грубый голос. – Долго ему придется в Скале-под-Небом сидеть.

– Есть, глубокоуважаемый Клубукус! – кто-то из пришельцев отдал честь и щелкнул каблуками рядом с носом лежащего Иштвана. – Только соберем вещественные доказательства…

– Несанкционированная трансляция из Большого Мира, – голос донесся сквозь туман алкогольных паров – слесарь уже успел изрядно набраться.

– Кого там несет?

– Может, другой отряд на подмогу кинули?

– Сейчас посмотрим, – ответил Клубукус.

Дом снова затрясся.

«Как будто в кирпичной температуре, – мысленно пошутил герой».

Блеснуло, запахло серой и кипяченой водой. В проеме разбитого окна появился силуэт.

– Ты пришел за мной! – восхитился Иштван. Он приподнял голову, преданно взирая на своего бога. – Неужели ты пришел?

– Молчать! – рассердился бог. – Кто тебя за язык тащил, тварь?!

– Мой друг, – улыбнулся Клубукус. – Тебе придется кое-что объяснить на Трибунале Девятнадцати Демонов. Занимаешься наймом смертных для грязной работы? Взять его!

Слесарь не мог поверить, но пришельцы вдруг бросились на самого бога!

– Вы арестованы! – успел выкрикнуть кто-то.

И тут взорвалось. Иштван увидел, как из руки «нанимателя» вылетел крохотный огненный шарик. Снаряд мгновенно разросся до размеров волейбольного мяча и оглушительно лопнул. Струя жидкого пламени захлестнула кухню. Затрещала мебель, лопнула каменная ваза, стол полыхнул, как свеча.

Пришельца беззвучно повалились на пол. Нет, не повалились – посыпались. Странный зеленый огонь, вырвавшийся из сферы, разорвал их на мелкие куски. Девица, застрявшая в кухонных дверях, тоже взорвалась. На голову слесаря прилепился маленький обрывок платья. Мимо пролетела чья-то оторванная нога в окровавленном армейском сапоге-полуботинке.

– Бери свой ключ, – бог рывком поставил Иштвана на ноги и бросил ему «оружие». – Планы изменились.

– Что? – только вымолвил слесарь.

– Ты нужен мне в Мире Богов, – ответили ему.

Длинные скачок, и они вылетели из разбитого окна.

– Третий этаж, – прошептал герой.

– Нет времени! – гаркнул бог.

Толчок, что-то хрустнуло внизу. Иштван с ужасом понял, что сломалась лодыжка.

«Странно… не болит… Водка помогла?..»

На улицу вновь возвратилось динамическое время. Сова над домом напротив взмахнула широкими крыльями. Издалека донесся размеренный гул работающего сталелитейного комбината. Милиционеры задвигались, сверху обрушился целый водопад разбитого стекла.

– Быстрее, – бог подтолкнул слесаря меж лопаток. – Бежим к Порталу, там Перемещатель!

Не соображая, что делает, не вспоминая о сломанной ноге, Иштван побежал мимо милиционеров. Те, служители порядка, кто находился рядом с подъездом, превратились в кровавое месиво – в них ударился «наниматель». Еще двое милиционеров находились в «бобике». Один из них открывал заднюю дверцу. За стеклом тускло заблестел пламегаситель автомата.

Понимая, что совершает глупость, Иштван все же поддался внезапному порыву. Коротко размахнувшись, он опустил разводной ключ на капот машины. Результат удивил.