Влюбленный видит любимую во сне
Печальные мысли всю ночь мне заснуть не давали,
И только к утру был похищен я сном у печали.
Душа улетела куда-то в далекие страны,
И будто бы зажили сразу сердечные раны.
И там, далеко-далеко, я любимую встретил.
Ее исхудалые руки висели как плети.
Была она бледной, увял ее рот ярко-алый,
Казалась больною она или очень усталой.
«Как долго, — сказала она, — я тебя не видала!»
Я обнял за плечи ее, и она зарыдала.
Став жертвой врагов беспощадных, коварных и низких,
Одна на чужбине далекой, лишенная близких,
Тоскуя по мне, моя радость томилась в неволе,
И нежное сердце се изнывало от боли.
«О милый, — она говорила, меня обнимая,—
О милый, тебя вспоминая, сходила с ума я!
Как нежно любил ты меня, мой желанный, как страстно!
Навеки любовь твоя станет легендой прекрасной.
Навеки подругой меня в этом мире избрал ты.
Своим божеством несравненным меня называл ты.
Теперь же один ты остался, теперь далеко я,
Теперь ты навеки, мой нежный, лишился покоя.
Теперь тебе солнце покажется тусклым, унылым.
Отныне весь мир для тебя будет злым и постылым.
А я вдалеке от тебя только плачу и плачу,
Все дни на мечты о тебе безрассудно я трачу.
И что бы ни делала я, ты повсюду со мною,
Но злые невзгоды меня окружают стеною.
Все мечется сердце мое, все к тебе оно рвется.
Лишь чудом в груди моей сердце еще остается.
Ты помнишь веселой меня, но я стала иною,
Лицо полумесяцем стало, а было луною.
Брожу я как призрак, везде, ко всему безучастна.
Ах, если б ты знал, мой возлюбленный, как я несчастна!»
Был сладостно горек мой сон, был подобен отраве,
Был ясен к четок мой сон, был подобен он яви.
Я слушал рассказ этот горестный, эти рыданья,
Не мог я поверить никак в это чудо свиданья.
И стал я рассказывать ей о своих злоключеньях,
О том, как я жил без нее, обо всех огорченьях.
От рока я много терпел, но ему было мало —
Меня разбудил он внезапно, и милой не стало.
Опять она слезы лила в стороне своей дальней,
Опять я один горевал в опостылевшей спальне.
Душевные муки мои стали вдвое сильнее,
Несчастному сердцу теперь стало вдвое больнее.
Не все о страданьях своих я успел ей поведать,
Не все рассказать удалось мне о собственных бедах.
В пустыне печали своей не нашел я колодца,
И то сновиденье ко мне никогда не вернется.
Кто смог бы любимой моей отнести мое сердце?
Кто мог бы открыть для меня хоть ничтожную дверцу?
Один только ветер тогда понимал мои муки,
И только ему свое сердце я отдал бы в руки.
Лишь ветер вручил бы его моей дальней подруге,
И я, обратившись к нему, попросил об услуге.
Возлюбленный посылает весточку подруге
О ветер, ты мускусом пахнешь, ты скор и упруг!
Всех бедных влюбленных ты, ветер, надежнейший друг!
Любовь беспощадна порою, порою хитра,
Один только ты избавляешь влюбленных от ран.
Любого от скорби всегда ты готов оградить,
Любой дуновенье твое ощущает в груди.
Несешь ты надежду тому, кто се потерял.
Не раз я судьбу свою, ветер, тебе доверял.
О ты, письмоносец мой верный, отрада души!
С тобою беседую я в полуночной тиши.
Ты знаешь все тайны мои, и хранишь среди туч
Ты ключ от печали моей и от радости ключ.
Жестокую шутку со мною сыграла любовь,
И вот я о помощи, ветер, прошу тебя вновь.
Лети поскорее, мой ветер, лети в те места,
Где в тяжкой неволе томится ее красота,
Куда увезли от меня ее царственный стан,
И брови, и кудри ее, и рубины-уста.
Скорее лети, о мой ветер, в далекий тот край,
Который в мечтах моих стал лучезарней, чем рай.
О нем помышляю я всюду, и только о нем,
К нему мое сердце стремится и ночью и днем.
Когда прилетишь ты туда, перейди тот порог,
Который хранит, как святыню, следы ее ног,
Коснись покрывала ее и с лица отведи,
Склонись до земли перед ней, но в глаза не гляди,
Не то ослепит ее взор, словно солнечный свет,
И ты не сумеешь потом передать мой привет,
Привет удивительный мой, продлевающий день,
Привет ослепительный мой, изгоняющий тень,
Привет всем движеньям ее, аромату волос,
Привет восхитительной той, что прекраснее роз,
Привет мой, как отзвук далекий тех сладостных встреч,
Привет мой — и шепот чуть слышный, и страстная речь,
Привет мой и сердца биенье, и голос души.
Неси его, ветер весенний, не мешкай, спеши!
Снеси ради дружбы его, передай его той,
Что стала опять для меня недоступной мечтой.
Скажи, что зачах я совсем от печали и слез,
Скажи, что слова для нее от меня ты принес:
«Теряю я разум последний в разлуке с тобой.
Над горькой любовью моею смеется любой.
Ты стала душою моею, всей жизнью моей,
Неверие, вера моя — все во власти твоей.
Была наша близость с тобою как сладостный сон,
Твоею взаимностью был я от смерти спасен,
Дала ты мне радость тогда и лишила невзгод,
Но счастье продлилось мое всего-навсего год.
Не видел опасностей я и не слышал угроз,
Доверчивым сердцем к тебе я навеки прирос.
Едва я лишился тебя, как почудилось мне,
Что солнце за тучи зашло и весь мир потемнел.
От горя я каменным стал, и не мог я вздохнуть,
Как будто бы пламя внезапно прожгло мою грудь,
Давно уж вдали от тебя я влачу свои дни.
Остались мне вздохи одни, только вздохи одни.
Тебя лишь одну поджидая, тебя лишь одну,
У края дороги сижу, как печальный Меджнун[172].
А бедное сердце мое полыхает во мне,
Горит не сгорая оно в этом жарком огне.
Быть может, забыла уже ты о нашей любви?
Быть может, послание это тебя удивит?
Быть может, с другим предаешься любовной игре?
А я ради встречи с тобою готов умереть.
Быть может, полна твоя жизнь всевозможных утех,
Быть может, смеешься ты там, но не слышу я смех?
Безмерной печалью объят, я гляжу тебе вслед,
Все жду я вестей от тебя, но все нет их и нет.
О, где же ты, юность моя, моя радость, мой рок?
Куда мне скакать за тобой, но какой из дорог?
В тебе лишь спасенье мое, ты мой лучший бальзам,
Услада души моей хворой, отрада глазам.
О, как ты любила меня, как была ты нежна!
О, если бы знала ты только, как ты мне нужна!
Ведь целая вечность прошла без тебя, кипарис!
Ты видишь, нет сил у меня, я над бездной повис.
Ужели забыла ты все и не вспомнишь хоть раз
О том, кто горюет все дни, кто не спит до утра?
Ужели ни разу теперь не вздохнешь ты о нем,
О том, кто любовью к тебе так коварно пленен?
Ужель от безумства его ты теперь не спасешь?
Ужели ты весть о себе никогда не пошлешь?
Ужели затем ты себя заставляешь любить,
Чтоб с легкой душою потом о любви позабыть?
Нельзя столь жестокою быть на дорогах любви,
Открой мне всю правду, молю, и душой не криви.
Как прежде, люблю я тебя, умираю любя,
К тебе я мечтою стремлюсь и живу для тебя.
Пока не умру, ты мне верь, я твой преданный друг,
Но жить мне недолго осталось — не вынесу мук.
О радость, о горе мое, о мой редкий цветок!
О дивная птица моя, о мой горный поток!
Всей радостью встреч наших прежних, всей злобой стихии,
Юсуфа прекрасным лицом и тоской Зелихи[173],
Той песней, что утром весенним нам пел соловей,
Всей горечью слез бесконечных, всей болью моей —
Всем, всем заклинаю тебя: будь верна той весне!
Щади мое сердце чуть-чуть, приходи хоть во сне!
Хоть раз ты явись, солнцеликая, мне наяву,
Ты знаешь, как жду я тебя и как страстно зову.
Хоть раз бы увидеть тебя, на одни только миг
Пускай промелькнет предо мною прекрасный твой лик!
Хоть раз погляди на меня, мое горе измерь,
Хоть раз отвори для меня эту тяжкую дверь!
О, дай хоть однажды ступить на заветный порог,
Коснуться руки твоей нежной позволь хоть разок!
Избавь от мучений меня на один только час,
Никто наше счастье, поверь, не отнимет у нас».
Все эти слова, о мой ветер, ты ей передай,
Потом на колени пади, умоляй и рыдай,—
Но должен ответ тебе дать этот сладостный лал,
Который так нежно когда-то меня целовал.
Потом возвращайся скорее с ответом сюда,
Пусть в русло души моей высохшей хлынет вода.
И снова, как прежде, поверь, буду жизни я рад.
Скорей донеси до меня ты ее аромат.
Спаси меня, ветер могучий, развей эту ночь,
Терзают сомненья меня — унеси же их прочь!
А я, поджидая тебя, буду к богу взывать
И буду стонать я все так же и горько вздыхать.
Все так же о ней буду думать, и только о ней,
И будет тоска меня грызть все сильней и сильней.
