– Да не в этом дело, – говорю. – Машка мне не нравится.

– Тогда давай на Ольге Бубликовой тебя женим. У неё бабушка готовит – пальчики оближешь. Помнишь, Бубликова нас бабушкиными пирожками угощала? Ох, и вкусные. С такой бабушкой не пропадёшь. Даже в старости.

– Не в пирожках счастье, – говорю.

– А в чём же? – удивляется Петька.

– Мне бы на Варьке Королёвой жениться, – говорю. – Вот это да!

– А что у Варьки? – удивляется Петька. – Ни пятёрок, ни Мерседеса, ни бабушки. Что это за жена такая?

– За то у неё глаза красивые.

– Ну, ты даёшь, – засмеялся Петька. – В жене самое главное – приданое. Это ещё великий русский писатель Гоголь сказал, я сам слышал. А что это за приданое такое – глаза? Смех, да и только.

– Ничего ты не понимаешь, – махнул рукой я. – Глаза – это и есть приданое. Самое лучшее!

На том дело и кончилось. Но жениться я не передумал. Так и знайте!

К нам в школу вчера приходили делать прививку от гриппа. Говорят, всех детей в обязательном порядке будут прививать. Я как услышал про это, то чуть со стула не упал. Мне ещё ни разу в жизни не делали прививок.

– Говорят, это очень больно, – поправив очки, сообщил Толик. – Я знаю точно!

– Некоторые люди прямо во время укола сознание от боли теряют, – сказала Светка Овсянкина.

– Подумаешь, сознание, – начал запугивать всех Федька. – У некоторых людей от страха ноги отнимаются. Они потом ходить две недели не могут.

– А другие от боли так кричат, что потом целый год говорить не могут, – сказал Андрей.

– Ой, а может нам сбежать из школы, – предложил я. – А что, вылезем в окно и дёру.

– Ты что, забыл, наш класс на втором этаже, – покрутил пальцем у виска Толик. – Расшибёмся.

– Димка Пузяев из 2 а, видел медсестру, которая нам уколы будет делать! – вбегая в класс, поделился Пашка Булкин. – Ух, и страшная…

– Медсестра страшная? – испугался я.

– Да не медсестра, – отмахнулся Антон. – А игла, которой уколы делают. А шприц, вообще размером с огурец.

– Такой иглой вколют – мало не покажется, – заранее потёр место укола Федька. – Такой иголкой можно человека запросто насквозь проткнуть.

– Она, говорят, раньше коров на ферме колола, – подлил масла в огонь Пашка, – сильная она очень!

– Кто корова? – не понял я.

– Какая корова, медсестра, – разозлился Пашка. – Уж если она с коровами справлялась, то с нами и подавно справится.

– Ей что коров колоть, что людей, никакой разницы нет, – встряла Светка. – Что я, корова что ли!?

– А ещё у неё хватка железная, – продолжал пугать нас Пашка. – Она в прошлом штангой занималась. Под ней, я слышал, штанги ломались на две части.

– Вот это силища! – уважительно произнёс Антон.

– А тех, кто боится или вырывается, она к столу специальными жгутами привязывает, – вспомнил Пашка. – Чтобы не вырывались.

– Я б-боюсь, – честно признался я.

– Вот тебя, значит, точно привяжут, – сказала Светка. – Будь спокоен.

И тут дверь распахнулась и в класс вошла наша учительница Марья Степановна.

Я эти стихи раньше наизусть знал. И мне всегда было смешно, когда я их читал вслух родителям или друзьям. А теперь, что-то мне совсем не смешно стало.

– Марья Степановна, что-то мне нехорошо, температура, наверное, – говорю. – Отпустите меня домой.

– Нет, дружочек, – говорит учительница. – Вот на прививку сходим, и все по домам пойдём.

У кабинета врача выстроилась очередь из ребят. Тут были и первый класс и второй, и даже третий. Мы встали в самый хвост очереди.

– А может быть, у неё на всех прививок не хватит? – с надеждой произнёс Толик, поправляя сползающие на нос очки. – Вон нас сколько.

– Говорят, целую бочку привезли, кто-то из ребят видел, – ответил Пашка.

– Всё ребята, мы пропали, – выкрикнул Игорёк, подбегая к нам с ребятами.

– Как? Почему? – загалдели мы.

– Ребята сказали, что некоторые заходят в кабинет, и оттуда уже не возвращаются, – бубнил от страха Игорёк.

– А-а-а-а-а! – только и смог произнести я. – Караул!

– Люди пропадают там, как в бермудском треугольнике, – продолжал Игорёк. – Вон, Витька из 2б класса, зашёл в кабинет, а обратно не вернулся. И Славка тоже не вернулся.

– А может быть это и не медсестра вовсе? – решил окончательно Федька.

– А кто же? – не понял Игорь.

– Ну, не знаю, какой-нибудь пришелец из космоса. Делает всем уколы и дети улетают на другую планету, – твёрдо заявил Вадик. – Я такое в кино видел.

– Хватит нас пугать, – насупился Федька. – И без тебя страшно.

– А мне, думаешь не страшно, – сказал Игорёк.

– Я первым на укол ни за что не пойду, – сказал Вадик. – Я сначала посмотрю, на вас, а там видно будет.

– А что на нас смотреть-то? – спросил я.

– Ну, посмотрю, улетите вы в космос или нет, – ответил Вадик.

– Эх ты, трусишка, – засмеялся Игорёк.

– А ты будто бы не трусишка?

Но не успел Игорёк ответить, как дверь кабинета распахнулась и оттуда показалась рука со шприцом.

– Слудующий! – словно выстрел прозвучал чей-то голос.

– Иди ты первый! – толкнул меня Вадик.

– Сам иди!

– Тогда ты, – велел Вадик Игорьку.

– Ни за что на свете! – уцепился Вадик руками в шкаф.

– На прививку, первый класс, вы слыхали, это вас! – снова повторила наша учительница. – А после прививки, сразу идём в кино.

– В кино? – хором спросили мы.

– Да, в кино. На новый фильм ужасов. Но учтите, билетов у меня на всех не хватит. Так что, тот из вас, кто первый сделает прививку, тот в кино и попадёт.

– Вот здорово! – закричал Вадик. – А фильм страшный?

– Очень страшный! – зажмурилась Марья Степановна. Про вурдалаков. – Так что кто трусит, может не ходить.

Мы бросились к кабинету медсестры и, растолкав остальных, первыми очутились внутри.

Через два часа, когда закончился сеанс, Пашка сказал:

– Ух, и страшные были клыки у этого вурдалака. Прямо как ножи. Длинные и острые.

– Я тоже здорово испугался, – сказал Федя.

– А я так вообще полфильма с закрытыми глазами просидел, – признался Вадик.

– Да, сказал Пашка. – Этот фильм пострашнее любой прививки будет.

– Да прививка вообще ерунда, – сказал я. – Вот фильм ужасов – это да, настоящая прививка.

– Прививка? – удивились ребята.

– Да, – решительно заявил я. – Прививка от страха. Теперь, мне ничего не страшно.

У нас в школе объявили сбор макулатуры. Я не знала, что это значит, потому что до этого я ни разу в жизни не слышала такое странное слово: «Макулатура».

– Это разные старые газеты и журналы, – пояснила мне дома бабушка.

– Так старые газеты это и есть макулатура? – спросила я у бабушка.

– Да, – кивнула бабушка.

– А зачем кому-то нужны старые газеты? – удивилась я. – Читать?

– Старые газеты перемалывают в специальных машинах и делают из неё новую бумагу, – сказал папа. – А потом печатают на ней новые книги. Таким образом, сохраняют деревья.

– Деревья? – совсем запуталась я.

– Да, ведь бумагу делают из дерева, – ответил папа, включив телевизор.

– А сколько вам велели принести в школу макулатуры? – спросила мама.

– Пять килограммов каждому! – сказала я.

– Ого! – сказал папа.

– Ерунда, – сказал дедушка. – Сейчас мы быстро соберём тебе пять килограммов. – Каждый из нас выписывает какой-нибудь журнал или газету. И у нас дома как раз скопилось много ненужной макулатуры.

– Ура! – сказала я.

Я подбежала к полке и схватила пачку папиных газет «Спорт».

– Можно взять эти газеты? – спросила я у папы. – Они же старые?

– Нет-нет, сказал папа. Мне они нужны, их брать не нужно. Тут разные важные таблицы.