За время наступления Красной Армии с 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года нашими войсками захвачены следующие трофеи: самолётов – 1.490, танков – 4.670, орудий разного калибра – 15.860, миномётов – 9.835, пулемётов – 30.705, винтовок – свыше 500.000, снарядов – 17 миллионов, патронов – 128 миллионов, автомашин – 123.000, паровозов – 890, вагонов – 22.000, складов с разным военным имуществом – 1.825, а также большое количество радиостанций, мотоциклов и много другого военного имущества.

За это же время нашими войсками уничтожено 3.600 самолётов противника, 4.520 танков, 4.500 орудий.

Всего противник за время нашего зимнего наступления потерял: самолётов – 5.090, танков – 9.190, орудий – 20.360.

С 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года захвачено в плен 343.525 вражеских солдат и офицеров.

За это же время противник потерял только убитыми более 850.000 солдат и офицеров (к.63).

ДОНЕСЕНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СТАВКИ ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ О НЕОБХОДИМОСТИ ПРИОСТАНОВИТЬ НАСТУПЛЕНИЕ ВОЙСК

Копия: Военному совету Ленинградского фронта

1 апреля 1943 г. 22 ч. 25 мин.

1. Командованием Ленинградского и Волховского фронтов посланы на Ваше имя донесения с кратким изложением хода операции ударных группировок 55‑й и 8‑й армий за период 19–30 марта 1943 г. и своими предложениями.

2. По существу оба фронта предлагают временно приостановить выполнение Вашей директивы от 7 марта с.г. и разрешить им выполнение частных задач с целью улучшения тактической обстановки наших войск.

3. Мое мнение.

Ленинградский фронт:

а) войска 55‑й армии в данных условиях вести успешные активные действия не в состоянии как из-за недостатка сил (осталось из выделенных девяти – три стрелковых дивизии), так и вследствие распутицы;

б) ходатайство фронта о временном перерыве операции по Вашей директиве от 7 марта следует удовлетворить;

в) частные операции на подступах к Ульяновке не разрешать. Эти частные операции ничем не отличаются от общей операции, которую 55‑я армия с более крупными силами и лучшей подготовкой выполнить не смогла, следовательно, будет повторение неудавшихся попыток захвата намечаемых пунктов, что повлечет за собой ненужный расход средств и особенно живой силы;

г) предоставить Ленфронту не менее 25–30 дней для подготовки к выполнению Вашей директивы от 7 марта. В этот срок фронт обязан и может подготовить 7–8 дивизий для боевых действий в лесных условиях, привести в порядок свои танковые части и накопить необходимые боеприпасы, после чего войска фронта во взаимодействии с Волховским фронтом будут иметь все условия для выполнения Вашей директивы от 7 марта с.г.;

д) ввиду возможности перехода противника к активным действиям командованию фронта принять надлежащие меры по усилению обороны как перед 55‑й армией, так и на других участках Ленфронта.

4. Волховский фронт:

а) предложение командования в целях расширения прорыва повернуть ось наступления на северо-запад в сторону Славянки, пос. Михайловский для нанесения главного удара отсюда на Сологубовку, считаю неправильным. Наши войска для атаки Сологубовки должны будут обогнуть большой район болот, в это время залитый водой. Кроме того, указанный район находится в пределах разгранлинии 8‑й армии, составляя её правый фланг. Именно здесь 286 сд 19 марта и в последующие дни операции не имела никакого успеха. Противник здесь имеет достаточно сильные, подготовленные позиции;

б) расширить фронт прорыва возможно за счет северо-западного направления, действуя во фланг и тыл противника из района севернее болота Гороховое в направлении на Славянку. При успехе здесь нужно построить оборону фронтом на север, что в сочетании с системой болот даст весьма надежное прикрытие наших главных сил, действующих в направлении Турышкино, Петрово, Сологубовка;

в) направление главного удара оставить прежнее – Турышкино, Муя, Сологубовка. Наши войска в данное время ведут бой за населенный пункт Карбусель, что 3–3,5 км от Турышкино, т. е. на этом участке наши войска глубже, чем где-либо, проникли на запад. Кроме всего прочего этот район наиболее сухой и доступен в весеннее время;

г) разрешить Волховскому фронту провести частную операцию по расширению фронта прорыва;

д) для подготовки войск (нужно научить хотя бы отдельные батальоны действиям в лесу), приведения в порядок танковых частей и накопления огнеприпасов предоставить фронту 25–30 дней, после чего во взаимодействии с Ленфронтом выполнить намеченную Вашей директивой от 7 марта с. г. операцию.

5. Мои предложения вытекают из следующих предпосылок:

а) оба фронта поставленной перед ними задачи не выполнили;

б) вносимые ими предложения не гарантируют и в дальнейшем выполнение Вашей директивы;

в) потери в людях в этих операциях в обоих фронтах весьма велики, правда, и противник понес огромные потери;

г) расход боеприпасов, по сравнению с достигнутыми успехами, большой;

д) потери в танках значительные;

е) все это результат не только и, по-моему, даже не столько потому, что силен враг, сколько вследствие того, что мы недостаточно хорошо подготовились к этой операции и особенно плохо была подготовлена пехота к действиям в условиях лесисто-болотистой местности. Следует также учесть, о чем я однажды уже доносил Вам, что войска, привыкшие сидеть длительное время в обороне, медленно усваивают даже элементарные приемы наступательных действий;

ж) месяца, разумеется, недостаточно, чтобы обучить войска и особенно комсостав хорошо драться в лесу, но этого времени вполне хватит, чтобы дивизии сколотить и провести десяток разных войсковых учений в лесу, что обязательно даст свои положительные результаты. Прошу ваших указаний.

ЕФРЕМОВ
(ЦАМО РФ. Ф. 204. OIL 97. Д. 172. Л. 56–58)
Обстановка в Ленинграде 1 апреля 1943 г.

Незадолго до рассвета на одном из участков Карельского перешейка противник под прикрытием артиллерийского огня попытался атаковать наше боевое охранение. В завязавшемся бою был ранен пулеметчик Лукин. Обливаясь кровью, он продолжал вести огонь. Точно так же поступил и автоматчик Пономарев. Раненный в руку и ногу, он не переставал стрелять.

По примеру коммуниста Лукина и комсомольца Пономарева самоотверженно сражались и другие солдаты боевого охранения. Понеся большие потери, противник отошел на исходные позиции. Причем так поспешно, что оставил на поле боя оружие, убитых и раненых.

Наши разведчики, захватив в плен двух вражеских солдат, обнаружили, что те несут с полевой почты в свою роту 48 писем. В вечернем сообщении Совинформбюро за 1 апреля приведено несколько выдержек из этих писем.

Вот что пишет X. Эккгард из Бранденбурга солдату Вильгельму Хуту под Ленинград: «Меня призывают в армию. Россия проглатывает одну за другой наши дивизии и бесконечное количество маршевых батальонов. Она поглотит и всех тех, кто до сих пор был в тылу…».

Фриц Штарбек сообщает своему брату: «…скоро Карла тоже призовут в зенитчики. Ученики 6‑х и 7‑х классов были призваны в понедельник. Они содержатся как солдаты и носят форму. Подумай только, нашу жизнь вверяют детям. Они должны защищать нас от воздушных налетов англичан. Старых опытных зенитчиков посылают в Россию, где они будут сражаться в качестве пехотинцев» (к.61).

Из дневника руководителя отдельной диверсионной группой партизан Григория Васильевича Балицкого: «Первого апреля – это день брехунов. С утра началось, кто кого обманет. Еще темно было, как бежит командир 3‑й роты тов. Карпуша в штаб. Его никто не требовал, его купили, обманул командир 2‑й роты Авксентьев, и так целый день. Вечером приезжал Борикин со своей свитой партизан (начальник штаба Гомельского партизанского соединения). Гром гремел вечером…» (к.64).