- Лета сейчас короткие. Один день год кормит. Так говорили в старину. Все хорошо будет, нам всегда везет. - Ответил ей на это муж.

Тамара не стала спорить. Ее мужчины за этот год были в стольких переделках, что убеждать их быть осторожнее она, 'домашний цветок', не могла. В душе она переживала, но так было каждый раз, когда ее мужчины покидали дом. Внешне, все выглядело спокойно, и Тамара перестала себя мучить переживаниями.

Егор смазал все механизмы и подтянул все гайки на плоту. Накачал баллоны и спустил его на воду. До чего было приятно иметь в помощниках такой плот. Егор помахал семье рукой и отчалил от берега. Плот набирал скорость. Вода перед ним расступалась, оставляя позади белый бурлящий след.

Матвей выставил зарядное устройство на солнечных батареях на свет. Телефон его разряжался, и мальчику было скучно без него. Чем он будет заниматься, когда телефон сломается совсем? Не хотелось даже думать о том времени. Было бы здорово вернуться в свой город, найти магазины, торговавшие телефонами и планшетами и попробовать отыскать там работающий экземпляр. Матвей вздохнул. Он знал наверняка, что город их сейчас покрыт толщей воды, и ничего годного там не осталось. Мальчик осторожно погладил свой телефон. Открыл галерею, нашел фотографию Юли, провел по экрану пальцем, снова глубоко вздохнул и отключил телефон.

В спину дунул порыв холодного ветра. Матвей подумал, что скоро может начаться регулярный дождь со снегом. Он поднял голову к небу. Там все было спокойно. Тяжелые темные облака молча висели над головой, сохраняя спокойствие. Да и не по времени был дождь. Матвей уже привык к новому расписанию природы и знал, когда и что у нее происходит.

Взгляд его отвлекся на непривычный горизонт. Сквозь дымку, снова появившуюся в воздухе, ему показалось, что на горизонте что-то происходит. Матвей присмотрелся внимательнее. Вроде бы все было спокойно. Мальчик обернулся, чтобы увидеть плот с отцом. Тот уже пересек половину водоема. Тогда он присел на камни, обнял колени, уперся на них подбородком, и уставился в сторону горизонта. У него есть задание наблюдать за горизонтом, и он будет это делать.

Спустя пять минут, как Матвей принял решение наблюдать, он заметил, что горизонт как будто движется ему навстречу. Спустя еще минуту он понял, что это никакой не горизонт, а огромная волна, приближающаяся к их горе, и шла она под углом. Матвей оглянулся и увидел маленькую точку плота, почти достигшую Верблюда. Он залил смесь из бензина и масла в нишу с кусками покрышки и чиркнул зажигалкой. Она выпал из трясущихся рук и упала в жидкость. Матвей вынул ее и крутанул колесико. Кремний не высекал искры.

- Ах, ты ж, давай, гори! - Матвей подул на механизм и потер его об одежду. Одним глазом он смотрел на приближающуюся волну. Она все еще была далеко, чтобы рассмотреть ее в подробностях. Слабые искринки отлетели в сторону. Колесико и кремний все еще были в масле. Матвей снова подул на них изо всех сил, и снова потер об одежду. Раз, два, три. Пламя выскочило из сопла зажигалки. Егор приложил к нему кусочек смоченной в горючей жидкости покрышки. Та сразу занялась огнем. Егор бросил ее в нишу. Пламя сразу занялось и закоптило черным дымом.

Матвей стремглав бросился вниз, чтобы предупредить мать с сестрой.

- Мам! Мам! Катюха! Бегом наверх! Там волна идет!

Мать и сестра услышали его крики раньше, чем он успел добежать до пещеры. Они с испуганными лицами выбежали наружу. Матвей подбежал к ним и ничего не объясняя, схватил за руку сестру и потянул ее за собой вверх.

- Отец доплыл? - На ходу спросила мать.

- Почти. - Ответил Матвей.

Над вершиной поднялся черный столб дыма, сносимый ветром в сторону Верблюда. Все трое, изрядно запыхавшись, поднялись на гору. Они замерли в оцепенении, когда увидели водно-ледяной вал, приближающийся к их горе.

Егор насвистывал мелодию, и в самом благодушном расположении духа управлял плотом. Он даже позабыл время от времени бросать взгляд назад, чтобы проверить сигнал опасности. Егор и не верил уже, что плотина до сих пор стоит, поэтому относился к возможной опасности формально, как бы для порядка и дисциплины. Когда до Верблюда оставалось около пятидесяти метров, он вдруг почувствовал, что вода резко пошла назад от горы. Егор не сразу сообразил, чем могло быть вызвано такое ее странное поведение. Он обернулся назад и замер. Над их горой поднимался черный дым.

Вот тогда Егор понял, что опасность совсем рядом. Он налег на педали плота, стремительно удаляющегося от горы. Течение, к счастью скоро остановилось и даже повернуло в обратную сторону. В этот миг до него долетел гром. Егор обернулся и увидел, как огромная волна ударилась об их гору. Миллионы тон воды и льда подлетели в воздух и обрушились на гору. Вся округа содрогнулась от такого удара. Вода заколыхалась под плотом. Егор надеялся, что его семья оказалась расторопнее его и успела спрятаться.

Матвей, когда увидел высоту волны, приблизившуюся к горе, решил спрятать своих женщин под каменным навесом с противоположной стороны, и не прогадал. Сильный удар обрушился на их гору. Гора дрогнула под ним и на время скрылась под волной. Она обдала собой гору до самой вершины, обрушив на нее черную массу воды и серые льдины.

Льдины, с грохотом дробясь о камни, пролетели перед взором спрятавшейся семьи. Вода еще некоторое время текла по стенам, но Тамаре не терпелось выбежать на улицу, чтобы увидеть, что произойдет с Верблюдом.

Егор еле успел подняться на сотню метров вверх, когда до него дошла волна. Он кинулся в первую попавшуюся расщелину. Он смотрел на падающую волну открытыми глазами до последнего. Перед тем как удариться в гору, поднявшаяся над ним, как кобра распустившая капюшон перед броском, волна, как будто замерла. А затем ударила со всей силой. Егор почувствовал ее ледяное дыхание, зажмурился, уперся руками и ногами в стену и стал ждать.

Удар был невероятной силы. Егора вдавило в скалу как прессом. Ему показалось, что сейчас его раздавит. От удара в грудь, он выдохнул, потратив драгоценный кислород. Вода все не сходила, а дышать уже было нечем. В глазах закружились яркие круги, сознание стало постепенно уходить из тела. Егор знал, что как только оно совсем покинет тело, то оно сделает непроизвольный вдох, и тогда он точно погибнет. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем он почувствовал на теле, прикосновение ветра.

Егор глубоко вдохнул. В ушах стучало, картинка перед глазами ехала, как с сильного перепоя. Он минут пять приходил в себя. Если бы он знал, что с там с его семьей, то мог бы считать себя самым счастливым человеком. Сколько раз судьба покушалась на него, а он все живой.

Водоем, между их горой и Верблюдом был полон крупных и мелких льдин. Течение понемногу сносило их к краям. Уровень воды поднялся метров на пять. У Егора отлегло от сердца. Их пещеру не должно было затопить. Плот их унесло неизвестно куда. Наверняка его переломало льдинами и сейчас он находится где-нибудь на илистом дне. Та сторона Верблюда, что приняла удар стихии, вся была во льду. Льдины, таили опасность, готовые в любой момент скатиться вниз, увлекая за собой остальные льдины и все, что попадется на их пути.

Егор перешел на другую сторону горы, осторожно обходя льдины. Как только он перебрался, с обратной стороны горы послышался грохот. Льдины все-таки не пролежали долго. Егор поднялся на гору. Склон почти очистился. Огромная груда льда качалась у берега, понемногу двигаясь влево, к водопаду.

Как ни всматривался Егор в сторону Черной пещеры, никаких признаков того, что его семья удачно пережила наводнение, он не увидел. Да и как можно было что-то разглядеть с такого расстояния. Егор задумался над тем, как ему вернуться назад. Все плавательные средства, а это надувной матрац и еще один баллон с грузовика остались в пещере. Если с Матвеем все в порядке, то он непременно приедет за отцом.

Егор не заметил сразу, как над горой, где была Черная пещера, снова показался дым. Ему давали знак, что с семьей все в порядке. Егор, пока его никто не видел, растрогался до слез. В этот момент он любил свою семью сильнее всего на свете. В дополнение к этой радости, он увидел свой плот, лежащий вверх баллонами метрах в двухстах ниже.