- Извини, но ты так трогательно переживал, готовился торговаться со мной, что удержаться просто выше моих сил! - Смешки у Милославского все более мерзкие выходят, хотя, казалось бы, гаже уже некуда, но терпеливо слушаю, - Запомни! - неожиданно жестким тоном продолжил он без малейшего следа веселья, - Твоя мать - родственница действующего сотрудника приказа, а Дмитрий стал таковым, едва переступил порог академии! Никто и никогда не отправит ее в место, где есть шанс, что ее захватят, и будут шантажировать ее жизнью нашего человека! Пошел бы к нам служить - давно знал бы эту прописную истину! Во-вторых, если бы не начал паниковать, а дал себе труд разобраться, то узнал бы, что в экспедиционный корпус женщин не берут в принципе, ни на какие должности!

- Согласен, сглупил. - Кто бы знал, сколько сил потребовалось мне, чтобы не начать биться головой о поверхность ближайшей стены. Идиото!!! Дебило!!! Но все же почти ровным голосом оправдываюсь: - Но, даже зная это, все равно бы беспокоился. Влюбленная женщина - она как танк, сносит любые препятствия.

- Сомнительно, потому что есть еще и в-третьих! Это негласно, но тем не менее соблюдается повсеместно: одаренных женщин детородного возраста без защиты и сопровождения за пределы империи вообще стараются не выпускать.

- Спасибо, Тихон Сергеевич! Вы просто не сможете оценить размеры камня, который сняли с моей души! - от всего сердца поблагодарил я собеседника, вернувшего мне краски жизни.

- Теперь перейдем к ее жениху. Я, как ты знаешь, пока еще опекун их с Дмитрием рода, поэтому волей-неволей, но за ее жизнью присматриваю, как и за твоей, - объяснил свой интерес Милославский. А то я не знал! - За него просить будешь?

- Нет! - сразу же обозначил я свою позицию, продаваться за Большакова не собираюсь.

Тихон Сергеевич со странным интересом оглядел меня, но ничего не сказал, а подошел к бару и стал наливать себе коньяк. Посчитав, что выделенное мне время подходит к концу, приготовился прощаться, но тут заметил, что хозяин достал еще один снифтер, потом передумал, вернул его на место и достал бокал для сока.

- Тебе какого?

- Апельсинового, - Милославский собственноручно налил мне напиток.

- Мне интересно, отдаешь ли ты себе отчет, насколько ты везучий нахал? - с легкой усмешкой спросил меня мужчина, протягивая питье.

К этому моменту душевное равновесие ко мне уже вернулось, поэтому удалось настроиться на хождение по тонкому льду, которое многие почему-то называют беседой.

- Я еще и обаятельный!

- Это у тебя наследственное, - отмахнулся он на мою реплику, - а вот везение... даже и не знаю от кого. Ты хоть представляешь, что бы я сделал с любым другим человеком, о котором бы точно узнал, что он в состоянии вернуть перегоревший дар?

- А я хоть раз вам такое заявлял? - вопросом на вопрос отвечаю собеседнику.

- Браво! - похвалил мужчина, изобразив пару хлопков в ладоши, - Ни капли лжи!

Сделав глоток ароматного напитка, а мне оставалось только завистливо хлебать сок, он продолжил:

- Один раз случайность - перегорел, восстановился. Бывает. И не так уж и редко, на самом деле. Кстати, еще тогда хотел спросить, но забыл: зачем ты свою медкарту уволок? Ведь ваш доктор все твои болячки наизусть знал, ты ж в его пенатах частым гостем был?

- Мне было тринадцать, я был до жути напуган, по уши накачан успокоительным и наркотой, каких логичных действий вы от меня ждали?

- Ну, в остальном ты вполне грамотно действовал, даже удивительно. Придется принять к сведению, что пугать тебя не стоит, - веселится он, - Но, это так... Второй раз вдруг выходит из комы Дарья, твоя мать. У нее вроде бы была другая проблема. Тоже с источником, но другая, так что с тобой тогда не связали. И теперь ты мне рассказываешь, что перегоревший пилот, по абсолютно случайному совпадению являющийся ее женихом и работником твоего "Кистеня", ну, просто абсолютно случайно! - вдруг стал восстанавливаться.

- Вы же сами сказали, что я везучий, - развожу я руками.

- Нет, везучесть твоя в другом заключается. Знаешь, почему ты все еще сидишь здесь, а не следуешь под конвоем в какое-нибудь закрытое учреждение? На Дмитрия не ссылайся, ему еще долго не до тебя будет.

Голосу не доверяю, потому что во рту внезапно, несмотря на только что выпитый сок, пересохло. Это здесь еще о Григории не знают! Вопросительно смотрю на хозяина кабинета.

- Вижу, осознал. Считай, что сейчас я расплатился с тобой за спасение своих внуков. Я знаю, что ты тогда действовал в своих интересах, но как бы то ни было, костлявую от Юрия и Андрея, а также еще от пары десятков детей ты отвел.

- Осознал, спасибо, - только и сумел произнести. Сегодня выпал такой день, что то и дело приходится брать себя в руки. Справился я и на этот раз. Наверное, привыкаю.

- Не стоит паниковать, я лишь обозначил свой интерес, на тот день, когда ты снова придешь со мной торговаться. И, просто на будущее: позаботься о том, чтобы в случае твоей неожиданной кончины этот секрет не пропал. Согласись, будет обидно.

- Приму к сведению ваши слова, - уже окончательно спокойно отвечаю.

- Прими, будь так любезен. Еще рекомендую запомнить, что ты только что выдал со всеми потрохами свое слабое место. Не вскидывайся! - махнул рукой он в мою сторону, - Во-первых, любить мать - это нормально. Во-вторых, я это и так знал.

- Тогда к чему это было? - в принципе, почти сразу признаю его правоту, любить мать - это действительно нормально.

- Ты последнее время так старательно рвешься наверх, что даже я обратил на это внимание, а будь уверен, пристально следить за твоей жизнью у меня лишнего времени нет. Ты в моем расписании даже не сотый номер. Но раз уж выбрался, то будь добр, соответствуй: либо избавляйся от слабостей, либо скрывай, либо защищай.

Киваю, принимая совет: несмотря на жесткую форму, ему на самом деле цены нет. В обществе много людей, которые постараются меня использовать, и наверняка у многих хватит ума втянуть в это мою мать.

- Ну, удалось мне тебя напугать? Мне пора начинать тебя бояться? - неожиданно Тихон Сергеевич опять переходит на ироничный тон.

- Бояться в данном случае бесполезно, - как-то не сразу понимаю, что фраза звучит двусмысленно, - Но задуматься заставили.

- Сейчас можешь о ней не переживать: кроме армейцев за ней и мое ведомство присматривает. Это тебе совет на будущее, - отсалютовав мне коньяком, Милославский приканчивает свою порцию, - Ты сок-то, если хочешь, наливай еще, на меня не смотри.

Повторяю любимый Земелин жест - вскидываю бровь. Только что опять считал, что время аудиенции подошло к концу, но, похоже, у хозяина еще осталось, что мне сказать.

- Поведай мне, старику, раз уж вышла у нас встреча, как ты к отцу относишься?

Пристально смотрю на визави, не торопясь отвечать. В конце концов, предельно аккуратно формулирую:

- Неоднозначно.

- Ох, вот точно ты бы наше ведомство украсил! - мужчина знакомым движением трет переносицу, - Знал бы ты, как болтуны утомляют! Но хотелось бы развернутого ответа.

Никаких техник ко мне этот пожилой одаренный не применял, никаких добавок в соке тоже не почувствовал. Но сегодня он мне дал уже столько авансов, что даже не из опаски сфальшивить, а просто потому, что не с кем поделиться наболевшим, вываливаю на него честный ответ:

- С одной стороны: он мне никто и звать его никак. О его существовании я узнал год назад, а видел-то всего два-три раза, общался еще меньше. К тому же обстоятельства моего появления на свет, подозреваю, вам лучше меня самого известны. Но с другой стороны - он мой отец, именно этот человек дал мне ту самую хорошую наследственность, на которую вы уже кивали. С третьей - он достаточно влиятельная персона, чтобы я мог его игнорировать. Я не особо стремлюсь к нему в сыновья, но уж будьте уверены, выгоду свою из этого родства извлеку по максимуму.

- Циничный ответ, не ожидал такого от подростка.