Владимир Рекшан, музыкант: Весной 1982 года, когда я пришел в рок-клуб на концерт, о будущих потрясениях и речи не шло. Зал Дома народного творчества предназначался для театральных постановок, так что звук там был отвратительным. Половину концертов народ проводил в буфете, где продавалось пиво, кофе и мелкая закуска. Я обычно приходил на Рубинштейна, чтобы встретить знакомых и поболтать. Постоянно появлялись новые люди, и, если ты планировал выступать дальше, следовало держать нос по ветру. На том концерте, никого не встретив в буфете, я отправился в зал, сел в партере и услышал, как объявили дебютантов: группа «КИНО»! Несколько человек в зале вяло захлопали в ладоши. На сцене появился сухопарый монгол в рубахе с жабо, сделал сердитое лицо и заголосил. Монгол оказался Цоем. Рядом с ним на тонких ножках дергался славянин, который оказался Алексеем Рыбиным, «Рыбой». Откуда-то из-под сцены периодически вылезал БГ с большим тактовым барабаном и исчезал обратно.

«И что они этим хотели сказать?» – несколько надменно подумал я, забыв, что и сам двенадцать лет назад выбегал на университетские подмостки босиком³⁷.

Так или иначе, но 1982 год принес молодой группе первые победы. Наконец-то законченный альбом «Сорок пять» дал «КИНО» определенный статус.

Андрей Яхимович: Все очень просто: был новый виток песен из подворотни. «ПТУ-рок». Ребят 80-х уже не устраивали минорные песенки про «готов целовать песок» и «на могиле повесился сам прокурор»! Естественно, должен был появиться Цой. И он появился. И за ним пошли. И идут до сих пор³⁸.

Как и другие музыканты того времени, Цой с Рыбой не смели надеяться на то, что записанный ими альбом будет продаваться легально, в советских музыкальных магазинах, поэтому они поступали как все тогдашние рокеры: покупали в магазине бобины с пленкой, делали с помощью друзей несколько вполне приемлемых фотографий, качественно оформляли обратную сторону обложки, красиво указывая названия песен и выходные данные, и продавали свое произведение знакомым и друзьям знакомых, всем, кого это интересовало. Вот что вспоминал об этом сам Алексей Рыбин:

Сегодня немногочисленные сохранившиеся экземпляры этих бобин можно увидеть по фонотекам питерских тусовщиков. К примеру, у Гены Зайцева подобная бобина сохранилась весьма неплохо. Зайцеву, первому президенту Ленинградского рок-клуба, в 1982 году, музыканты «КИНО», преподнесли только что записанный первый альбом, снабдив его дарственной надписью. Это собственно одна из самых первых копий с оригинальной пленки записанной Андреем Тропилло. На этой записи наиболее полные версии песен, от первого до последнего звука, скорость записи соответствует оригиналу. Длительность альбома ровно 45 минут.

Игорь Петрученко: Прекрасно знаю и помню эту бобину. Гена Зайцев сразу показал ее мне, как только она вышла. Гена всегда был гостеприимным хозяином, дома у него все время были люди и всегда было интересно³⁹.

Дмитрий Бунин: Году в 1982-м я как-то приехал в гости к Гене Зайцеву, отцу всех ленинградских хиппи, а у него уже были гости. На полу сидели два каких-то молодых парня, и играла музыка. Неплохая довольно-таки музыка. Спрашиваю, а что за группа играет? Гена мне и говорит, а вот эти парни и играют. Цой и «Рыба». Дуэт. Им Гребенщиков помогал записываться, и у них получилось… Вот так и познакомились…⁴⁰

К осени 1982 года Алексею Рыбину удалось создать некое подобие концертного графика, правда, большинство выступлений происходило в столице. В основном это были квартирные сейшены, но изредка случались и более солидные мероприятия, например совместный с группой «Центр» концерт в МИФИ. Играли Цой с Рыбиным вдвоем, лишь пару раз компанию им составил барабанщик «Аквариума» Петр Трощенков.

19 февраля 1983 года в ленинградском рок-клубе прошел совместный концерт «Аквариума» и «КИНО», эдаких побратимов по записи альбома «Сорок пять». Новые песни «киношники» решили делать в электричестве, но прибегать к помощи музыкантов «Аквариума» не хотелось, чтобы не давать публике повода для пересудов, тем более «Аквариум» работал в том же концерте. Срочно были найдены другие музыканты, однако подобная спешка подвела ребят.

Марьяна Цой в своей повести «Точка отсчета» констатировала: Это был второй электрический концерт группы в ее жизни. Первый состоялся почти год назад, и, как положено первому блину, вышел комом. Второй ком тоже вышел блином… Рядом стоял Витин приятель, решивший почему-то, что он – бас-гитарист. С таким же успехом это могла оказаться я или первый попавшийся водопроводчик. Я уже не помню, кто там был на барабанах, помню только, что весь состав на сцене Цою не помогал, а ужасно мешал, и, несмотря на все Витины страдания, ничего хорошего не получилось⁴².

Алексей Рыбин: Мы играли первым номером – расширенный состав «КИНО»: мы с Витькой, Каспарян, Макс и приглашенный в качестве сессионщика джазовый барабанщик Боря, мой старый знакомый. Марьяша в этот раз постаралась от души, и наш грим, и костюмы, были просто шокирующими. Ансамбль звучал достаточно сыгранно, Витька играл на двенадцатиструнке, мы с Каспаряном дублировали соло, и звучало все, кажется, довольно мощно⁴³.

Николай Мейнерт: Я был на зимнем концерте «КИНО» в рок-клубе в 1983 году. С моей точки зрения, это был абсолютно провальный концерт, и Цой очень переживал по этому поводу. Я помню, каким несчастным он выходил за дверь. Потому что вся их программа разваливалась, казалась какой-то не цельной, эклектичной. Не было в ней ничего того, что могло бы произвести на зрителя впечатление. После этого выступал «Аквариум», который, конечно же, подавил их полностью.

Мнения после этого концерта у всех были разные, это уже сейчас репутация «КИНО» наложилась на них постфактум. Сейчас все это, можно сказать, ерунда. Потому что «КИНО» – это уже культ. А тогда все было совсем иначе. И выступление то прошло неудачно, и, я думаю, это вполне объяснимо. Например, уже назревающим конфликтом Цоя и Рыбина.

Конечно, я очень хорошо запомнил этот концерт. Хотя бы потому, что мы приехали на «Аквариум», а тут еще и «КИНО». Из всего их выступления мне запомнилась только одна песня – «Ночной грабитель холодильников». Единственная. Все остальное показалось вялым и невразумительным. И самое главное, я помню выходящего после концерта Цоя с гитарой в руках, мы к нему подошли, спрашиваем – ну как? А он так в сторону рукой – «ааа….». То есть было видно, что концертом он не доволен. По крайней мере, так показалось нам со стороны. Поэтому лично я думаю, что считать этот концерт удачным, даже по меркам тех дней, можно только с очень большой натяжкой⁴⁴.

Но, как говорится, нет худа без добра. В процессе подготовки к концерту Алексей Рыбин познакомил Цоя с гитаристом Юрием Каспаряном. А немногим позже между Цоем и Рыбиным возникли разногласия, которые впоследствии привели к их разрыву.

Алексей Рыбин: У нас с Цоем был договор – он занимается всей творческой стороной дела, в которую я не лезу особенно, а я занимаюсь всей административной стороной, то есть договариваюсь там со всеми, ну насчет концертов, привожу музыкантов всяких, а уж Витька сам решает, нравятся они ему или нет, и он, соответственно, не очень вмешивается в эти вопросы. И, в общем-то, сначала все шло очень хорошо. Мы катались в Москву, нас там очень полюбили вроде бы. Я как-то случайно песню написал, «Звери» называется. А толчком ко всему послужила барышня Витьки, Марианна. Всякое дело остается делом, пока не вмешиваются бабы. Так и на этот раз. Цой почему-то включил ее в группу – в качестве гримера, костюмера или там кого еще. Ну что – я ладно. Марианна – член группы «КИНО» – может, это и звучит для нее приятно. Но тут оказалось, что и делить мы теперь будем все на три части – Цою, мне и гримеру-костюмеру. Все конечно тут же пропивалось – я до сих пор не понимаю, зачем им это понадобилось. Ну, так и пошло – «они» и «я». Как ты понимаешь, по многим вопросам я оказывался в меньшинстве. Потом Витьке стало не нравиться, что меня часто просят исполнить «Зверей», потом пошли споры из-за репетиций. Короче, к последнему ленинградскому концерту все уже было довольно скверно⁴⁵.