Автобус остановился. Мистер Осборн побежал, боясь опоздать.

Я направился домой в глубокой задумчивости. Мистер Осборн изложил невероятную теорию, но, надо признать, в ней могло быть зерно истины.

На следующее утро я позвонил Джинджер и сказал, что переезжаю завтра в Борнмут.

– Я нашел чудесный маленький отель, называется почему-то «Олений парк». Там есть два незаметных боковых выхода. Я могу легко ускользать незамеченным в Лондон и видеться с вами.

– Лучше не надо, наверное. Но должна сказать, что это было бы здорово. Мне здесь тоскливо одной. Вы себе не представляете, до какой степени. Если вам все же неудобно приехать, я бы смогла улизнуть, и мы бы где-нибудь встретились.

Я вдруг забеспокоился:

– Джинджер! Какой-то у вас голос – не такой, как всегда...

– Да нет, все в порядке. Не волнуйтесь.

– А почему такой голос?

– Просто у меня начинается небольшая ангина, только и всего.

– Джинджер!

– Поймите, Марк, кто угодно может заболеть ангиной. Я, кажется, простудилась. Или подхватила грипп.

– Грипп? Послушайте, скажите правду, что с вами? Вы здоровы или болеете?

– Да не волнуйтесь, все хорошо.

– А почему вы сказали про грипп? Что все-таки с вами?

– Понимаете... Ну, вроде меня как-то всю ломает, и вообще...

– Температура?

– Ну, может, совсем невысокая...

Я сел, и меня охватило страшное, леденящее чувство. Я испугался. И понял: хоть Джинджер ни за что не признается – ей тоже страшно.

Она снова заговорила простуженным голосом:

– Марк, без паники. Прекратите. Для паники нет никаких причин.

– Может, и нет. Но мы должны срочно принять меры. Вызовите своего врача. Сейчас же. Позвоните ему.

– Ладно. Только он будет недоволен, что я его тревожу по пустякам.

– Неважно. Вызовите. И потом звоните мне.

Я положил трубку и долго сидел, уставившись на черный, равнодушный телефон. Только не поддаваться отчаянию. В такое время года повсюду грипп. Может быть, легкая простуда. Доктор посмотрит Джинджер и, наверное, успокоит ее.

Я вспомнил Сибил в павлиньем наряде, расшитом зловещими символами. Повелительный голос Тирзы... Исчирканные мелом половицы, воющую заклинания Беллу, бьющегося у нее в руках петушка...

Вздор, какой вздор... Конечно, суеверный вздор...

Но вот аппарат – я почему-то не мог отделаться от мысли об аппарате. Машина – это уже не суеверие, это наука. Неужели такое возможно – неужели?

Миссис Дейн-Колтроп нашла меня у телефона: я так и не смог встать с места.

– Что произошло? – тотчас спросила она.

Я хотел, чтобы она меня разубедила. Но она не стала разубеждать.

– Дело скверное, – сказала она. – Да, скверное.

– Но это немыслимо, – возразил я. – Разве можно хоть на миг представить себе, будто они действительно навредили?

– А разве нет?

– И вы верите? Неужели вы верите?

– Мой дорогой Марк, – сказала миссис Дейн-Колтроп. – И вы, и Джинджер уже признали эту возможность, иначе вы вели бы себя по-иному.

– Значит, если мы поверили, то весь этот бред – реальная опасность? Реальная, возможная...

– Вы не то чтобы поверили, вы признали, что можно поверить при наличии доказательств.

– Доказательств? Каких?

– Джинджер заболела – это доказательство, – ответила миссис Дейн-Колтроп.

– Почему вы так мрачно на все смотрите? Подумаешь, обычная простуда, ничего серьезного. Почему вы убеждены, что нужно верить в худшее? – Меня вдруг разозлило, как спокойно и невозмутимо она рассуждает.

– Поймите, если дело складывается подобным образом, прятать голову под крыло не следует, а то может стать слишком поздно.

– По-вашему, это шаманство приводит к пагубным результатам?

– Каким-то образом они своего добиваются, – сказала миссис Дейн-Колтроп. – И надо смотреть правде в глаза. В чем-то, почти во всем, они, конечно, шарлатаны. Создают необходимую обстановку, а это для их спектаклей очень важно. Но за шарлатанством прячется нечто, безусловно, опасное.

– Вроде радиоактивных лучей, действующих на расстоянии?

– Наверное. Ведь все время делаются новые открытия, причем порой в них таится страшная угроза. И некоторые плоды новых знаний используются людьми без стыда и совести в собственных целях. А у Тирзы отец был физик, как всем известно.

– Но в чем же все-таки дело? Наверное, этот дьявольский аппарат. Надо его проверить, Может, полиция...

– Полиция не станет делать обыск на таких основаниях, тем более изымать собственность.

– А что, если я проберусь к Тирзе и разобью этот чертов ящик?

Миссис Дейн-Колтроп покачала головой:

– Вред уже причинен, и, если это так, причинен в тот самый вечер.

Я уронил голову на руки и застонал:

– Зачем я только ввязался в эту проклятую историю!

Миссис Дейн-Колтроп ответила очень твердо:

– У вас были благородные побуждения. А что сделано – то сделано. Вы узнаете больше, когда Джинджер позвонит после визита врача. Думаю, она позвонит Роуде.

Я понял намек:

– Ну, тогда я пойду.

И вдруг миссис Дейн-Колтроп воскликнула:

– Как я глупо себя веду! Шарлатанство! Поверили в бессовестный обман. Хочешь не хочешь, а мы воспринимаем его так, как того желают они.

Возможно, она была права. Но я уже ничего не мог с собой поделать.

Джинджер позвонила через два часа.

– Врач был, – сказала она. – Удивлялся чему-то, но потом решил – грипп. Сейчас все кругом болеют. Велел мне лежать, сам пришлет лекарства. Температура поднялась. Но ведь при гриппе всегда температура?

Деланый задор в голосе Джинджер не мог заглушить тоскливых ноток.

– Вы скоро поправитесь, – отвечал я уныло. – Слышите? Скоро поправитесь! Вам очень плохо?

– Ну... лихорадит, все болит, ломит ноги, руки. И сильный жар.

– Это от температуры, дорогая моя. Слушайте, я сейчас приеду. Сейчас же. И не возражайте.

– Хорошо. Я так рада, Марк, что вы приедете. Не очень-то я на поверку храбрая...

Я позвонил Лежену.

– Мисс Корриган заболела, – сказал я.

– Что?

– Вы же слышали. Больна. Вызывала своего врача. Он сказал, наверное, грипп. Возможно, да. А возможно, нет. Чем вы могли бы помочь? Единственное, что приходит мне в голову, – это найти какого-нибудь специалиста.

– Какого именно?

– Психиатра, психоаналитика или психолога. Специалиста по внушению, гипнозу и так далее. Ведь есть же люди, которые этим занимаются?

– Конечно, есть. Точно. Один или двое в министерстве внутренних дел. По-моему, вы совершенно правы. Скорее всего, просто грипп. Но вдруг действительно психоистерия, о ней ведь так мало известно. Послушайте, Истербрук, а вдруг это приведет к раскрытию преступления?

Я швырнул трубку. Не исключено, что мы узнали о новом психологическом оружии, но меня сейчас заботила только Джинджер. А ведь мы с ней во всем сомневались – и она, и я. Или в глубине души верили? Нет, конечно. Началось все как игра в полицейских и воров. Но, видно, это вовсе не игра.

«Белый конь» – страшная, губительная сила.