— Почему в храме, Лаура? — спросила Кэти.

Она пожала плечами:

— Я стремилась скрыть время и место его смерти, чтобы все запутать. Кроме того, я хотела сделать так, чтобы все выглядело как самоубийство или несчастный случай, связанный с сексуальными извращениями. Уже позже, когда выяснилось, что вы не очень-то во все это поверили, я об этом пожалела. Подумала, что нам следовало отвезти его труп как можно дальше от клиники и оставить в каком-нибудь пустынном месте.

Кэти вспомнила о маленьком мраморном надгробии и подумала, что Лаура сделала весьма странный выбор, будто стремилась собрать воедино жертвы, принесенные ее мужем.

— Что ж, вы и в самом деле все запутали. А утром все запуталось еще больше.

— Да, мы никак не могли предположить, что Стефану захочется переодевать Петроу. Джеффри решил, что он пошел на это, потому что его мучило чувство вины. И я тоже так подумала.

— Скажите, Джеффри обсуждал это с вами? — обратилась Кэти к доктору Бимиш-Невиллу. — Разговаривал о том, что произошло?

Бимиш-Невилл отрицательно покачал головой.

— Создавалось впечатление, что каждый из нас играя свою роль. Мы оба пытались делать и говорить то, что делал бы и говорил невиновный человек. После этого Джеффри, похоже, стал сознательно избегать общения со мной.

— Он тебя боялся, — пояснила Лаура. — Мысль о том, что, по его разумению, ты совершил, приводила его в ужас.

— А как насчет веревки, Лаура? У Джеффри остался кусок той, что он использовал, чтобы подвесить тело Петроу?

— Не знаю. Этого я не помню. Я несла фонарь и помогала ему, чем могла. Это было ужасно. В храме стоял жуткий холод, а тело Петроу так странно выглядело. Оно начало коченеть, еще когда лежало в гимнастическом зале. Поэтому, когда мы привезли его в храм, оно все было перекошено. Нам оставалось только надеяться, что к утру оно под собственной тяжестью как-нибудь распрямится.

Она опустила голову и замолчала.

Кэти бросила взгляд на Брока и пробормотала:

— Сейчас я бы не отказалась от чашечки крепкого итальянского кофе, который так любит Бен Бромли.

Брок согласно кивнул:

— Идея хорошая. Более того, нам бы не помешало пообщаться с мистером Бромли лично.

25

Бен Бромли проснулся от трелей телефонного звонка. По его настоянию аппарат ставили на ночной столик его жены, поскольку при наличии в доме пяти особ женского пола шансы на то, что в неурочное время могут позвонить ему, были самые минимальные. Потом он услышал, как жена хриплым со сна голосом проговорила, что к телефону требуют его.

— Вот дьявольщина! Который сейчас час, хотелось бы мне знать? — проворчал Бен Бромли, но жена уже вновь отдалась объятиям Морфея.

— Алло? — осторожно произнес он.

— Бен? Это Стефан. Извините, что разбудил вас в такое время.

— Стефан? В самом деле, сколько сейчас времени?

— Только что пробило два часа ночи.

— Что такое? Что, черт возьми, случилось?

— Извините, конечно. Но тут у нас внештатная ситуация.

Бромли довольно быстро стряхнул с себя остатки сна. Голос Стефана звучал весьма странно. Он казался отстраненным и напрочь лишенным каких-либо эмоций. Что, в самом деле, происходит?

— Внештатная ситуация? Какого рода?

— Не хотел бы говорить об этом по телефону, Бен. Мы ждем вас в большом доме. Можете сейчас туда прийти? В свой офис, я хочу сказать?

— Надеюсь, Стефан, это не связано с новым вторжением в приемное отделение? Если этот ублюдок опять залез в мой чертов компьютер…

— Мы зря теряем время, Бен. Прошу вас немедленно прийти в большой дом.

Бромли включил свет и огляделся в поисках приемлемой для выхода одежды. Таймер отопления выключился, и в комнате было холодно. Бромли вполголоса выругался и разбудил жену.

— В клинике что-то случилось, — сказал он. — Придется идти.

— О Господи, Бен! Неужели там опять убийство?

— А я откуда знаю? — огрызнулся Бромли, одеваясь.

Он ехал до клиники минут двадцать и остановил машину прямо у главного входа. В большом доме горели окна в офисе директора и в его собственном. Взлетев по лестнице, Бен вихрем промчался по коридору и распахнул дверь своего кабинета.

Бромли был чрезвычайно озадачен, застав у себя Брока. Последний сидел в его эксклюзивном кожаном кресле за его рабочим столом и пил из его чашки его же лучший кофе. Прежде чем он, приняв все это к сведению, успел прийти по этому поводу к какому-либо удобоваримому выводу, Брок сказал:

— Заходите, Бен, заходите. Надеюсь, вы простите мне, что я в ваше отсутствие воспользовался вашим гостеприимством? Увы, так сложились обстоятельства… Прошу вас, Бен, садитесь. И выпейте со мной кофе.

— Какие такие обстоятельства? — Бромли не двинулся с места.

— Как раз в это время Стефан и Лаура дают показания сержанту Колла.

— Сержанту Колла? — тупо переспросил Бромли.

— Неужели вы не помните ее по расследованию дела об убийстве Алекса Петроу? Полагаю, вы в курсе, что я тоже служу в полиции? Я — главный детектив-инспектор полиции метрополии. — Брок продемонстрировал ему свое удостоверение.

— Но что случилось? Почему вы здесь?

— Думаю, прежде чем говорить на эту тему, следует подождать, когда к нам присоединятся остальные. Почему бы вам в этой связи не присесть и не выпить чашку кофе? Я прекрасно знаю, как это неприятно, когда вас будят среди ночи и предлагают срочно куда-то ехать.

Бромли, слегка дезориентированный происходящим, опустился на стул для посетителей, на который ему указал Брок, и даже принял из его рук чашку с черным кофе.

— Ужи не знаю, где вы храните молоко, — улыбнулся Брок.

— Джей каждый день приносит мне свежее, — пробормотал он.

Брок кивнул, уселся за стол и с видом знатока сделал глоток из своей чашки.

— Хороший кофе, Бен. Да и офис у вас очень даже ничего себе. В своем роде приют спокойствия. Здесь в отличие от моего, в котором постоянно царит суматоха, можно позволить себе поразмышлять. Хотелось бы знать, как вам удается содержать свой рабочий стол в такой почти стерильной чистоте даже в конце рабочего дня? Раньше я думал, что люди, которые в состоянии поддерживать чистоту на рабочем месте, имеют дело лишь с незначительными проблемами. Но, похоже, я ошибался. Полагаю, что для этого требуется изрядная самодисциплина. И внутренняя организованность…

— Скажите, чего конкретно мы ждем? — осведомился Бромли.

— Не чего, а кого. Всех остальных. Но они не заставят себя долго ждать. Так что потерпите еще немного, прошу вас. — Брок сочувственно ему улыбнулся. При этом он продолжал исследовать комнату оценивающим взглядом, словно заполнял возникшую паузу. Наконец его взгляд остановился на компьютере Бромли.

— А также надеемся на аналитический склад мышления, необходимый для анализа и правильной систематизации поступающей информации.

Бромли проследил за его взглядом, и его лицо потемнело от подозрений.

— Бы говорите со знанием дела, — сказал он с саркастическими нотками в голосе. — И неудивительно. Ведь вы успели заглянуть в наши файлы, не так ли?

Брок одарил его лучезарной улыбкой:

— Это стоило мне нескольких седых волос, Бен. Но я нуждался в информации и не видел другого средства ее получить, нежели вломиться в офис и влезть в ваш компьютер.

— Для начала вы могли бы попросить об этом меня.

— Верно, мог бы. Но я опасался, что такого рода просьбы с моей стороны не получат одобрения ваших наиболее уважаемых клиентов — так называемых «друзей», которых, впрочем, некоторые пациенты именуют еще и козлищами. Я подумал, что вы не захотите их тревожить и по этой причине обязательно мне откажете.

Бромли промолчал.

— При этом у меня сложилось впечатление, что хотя вы осознаете ценность «друзей» для клиники, кланяетесь им и сдуваете с них пылинки, когда это необходимо, вам лично они не очень-то нравятся. Я прав?

— Кланяюсь и сдуваю пылинки?! — с негодованием воскликнул Бромли.