Люциус Малфой в обед подошёл к ней, склонился над столом и спросил:

 - Хотите присоединиться ко мне за обедом, мисс Грейнджер? Как насчёт рагу из кролика и сливочного мороженого на десерт? С вишневым сиропом?

 Гермиона посмотрела на него и вдруг расплакалась.

 - Что с вами, мисс Грейнджер?

 В голосе Малфоя слышалось неподдельное участие, и она проморгалась, пытаясь прийти в себя.

Вот уже полгода она работала в Министерстве у него под началом. После войны Малфой неожиданно развёлся, стал скромнее, и таких сцен, как на втором курсе во «Флориш и Блоттс», больше не закатывал. Вообще он теперь не поддевал, не ехидничал, просто был излишне требователен, и Гермионе часто приходилось задерживаться на работе сверх обычного.

- Я... понимаете, мистер Малфой... давно не... Просто это моё любимое мороженое.

- Тогда сам Мерлин велел! - начальник протянул руку, и Гермиона, понимая, как глупо звучит её объяснение, робко взялась за его локоть.

 Пока они шли к кафе у Фортескью, она утирала слёзы и невольно вспоминала события двухнедельной давности. Вообще-то Рон давно «пилил» за задержки на работе. Ревновал и дулся, даже когда она еле ноги переставляла от усталости. Когда Гермиона не успевала приготовить ужин, Рон уходил в Нору, и иногда, будто в качестве укоряющего примера, приносил оттуда пироги и кексы. После долгой череды ссор они решили начать всё заново с романтического вечера с мороженым.

 Рон принёс разноцветный пакет и с видом победителя Волдеморта гордо выложил на стол. Гермиона развернула обёртку в предвкушении и чуть не расплакалась от обиды и разочарования.

- Рон! Ну как ты... Ты же прекрасно знаешь, что я терпеть не могу шоколадное! Оно же горькое какое-то!

- Разве? - Рон недоуменно пожал плечами. - Я как-то не обращал внимания...

 И это стало последней каплей. Гермиона наскоро собрала чемодан и трансгресировала к родителям под отчаянные извинения Рона.

И самое ужасное, то, что довело до слёз - Малфой предложил отведать её любимое мороженое! Даже он знал её лучше, чем Рон!

 У Фортескью в такую жару было не протолкнуться. Волшебники заполонили весь зал и террасу, но для Малфоя и неё всё-таки место нашли.

Салат и рагу из кролика они прикончили быстро. Гермиона с наслаждением ела своё любимое мороженое, чувствуя, как оно тает на языке. Начальник заказал точно такое же, но с вишенкой наверху. Он достал свернутую газету:

 - Вы не против, мисс Грейнджер?

 - О, конечно, нет!

Гермиона блаженствовала. Во рту царил арктический холод и нежная сладость. Ещё бы снять этот дурацкий пиджак и строгую юбку, в такой зной на тело просился купальник или сарафан.

Она украдкой глянула на начальника. Люциус Малфой сам был как мороженое: бледнокожий, с россыпью белоснежных волос, в сером льняном костюме. И его, Малфоя, вдруг захотелось съесть. Ну или хотя бы откусить кусочек. Лизнуть. Так, чтобы охладиться.

 Гермиона смотрела, как он доел последнюю ложку и, не отвлекаясь от чтения «Ежедневного пророка», отставил креманку. Но осталась ещё вишенка. И Люциус подцепил её ложкой и зажал между губами. У Гермионы перехватило дыхание. Она не могла оторвать глаз от алой ягоды в устах мужчины. Малфой чуть перекатывал её вверх и вниз, облизывал сироп кончиком языка, но есть не торопился. За это Гермиона возжелала угостить его «Круцио», потому что самой захотелось стать этой проклятой вишенкой. Таять на его узких изогнутых губах, истекать соком от ласк этого языка... Гермиона почувствовала, как по всему телу выступил пот, а между ногами стало обжигающе жарко. И влажно.

Она сглотнула. Наконец-то Малфой съел эту проклятую вишенку, но как назло облизнул губы. Гермиона прикрыла глаза, вся дрожа. Она жалела, что согласилась на его предложение. И только тут одёрнула себя: какого чёрта, это же Малфой! Бывший Пожиратель смерти, чистокровный сноб, да ещё и старше на двадцать лет!

Это отрезвило.

«О чём я только думала?»

Люциус отложил газету и, глядя ей в глаза с самым серьёзным видом, заявил:

- Мисс Грейнджер, обед в вашем обществе был весьма приятен, но я должен сообщить, что мы не успеваем подготовить бумаги к проекту министра.

 - Сэр, но ведь они должны быть готовы к августу!

- Обстоятельства изменились. Министру нужны результаты, а мы его задерживаем. Конференция на носу, а мы настроены только на август. Поэтому сегодня вы отправитесь со мной. Будем работать в моём поместье.

- Но сэр, - возмутилась Гермиона, - я не могу! Давайте я возьму часть документов к себе домой!

- Исключено, - отрезал Люциус. - Так я не смогу контролировать вашу работу.

 Гермиона приуныла: она уже подумывала написать Рону. Такая дикая реакция на начальника лишний раз подтверждала, как давно между ними ничего не было.

 В шесть вечера Гермиона и Малфой собрали свитки с проектом и вышли в Атриум, провожаемые долгими взглядами и шепотками.

* * *

Оставшись после ужина в комнате, которую начальник определил, как её рабочий кабинет, Гермиона разложила на столе документы и сбросила пиджак, оставшись в белой блузке и узкой юбке горчичного цвета.

 Но и это не помогло: в мэноре висела такая вязкая духота, что хотелось снять с себя даже кожу. Гермиона распахнула окно, впуская из парка летнюю свежесть и густой аромат цветущих на клумбах роз. Она закрыла глаза и с наслаждением вдохнула, мечтая о том, чтобы хотя бы сейчас работа сделалась сама собой.

 - Как продвигается работа?