— А вы — Энн Стронг.

— Да, — сказала она. — Я хотела бы пригласить вас на ленч.

— Согласен, — ответил я, поворачиваясь к кафе.

— Не сюда, — возразила она. — В какое-нибудь более цивилизованное и тихое место.

— О'кей.

Мы сели в ее машину и отправились в ресторан при старинном отеле, где она остановилась, — ресторан с великолепной кухней и тяжелыми льняными салфетками.

Я уже три месяца как приступил к занятиям. А между выздоровлением и возвращением в университет прошло еще полгода. Учебу я воспринимал словно трудотерапию, занимался очень серьезно и рассчитывал получить неплохие оценки на экзаменах, до которых оставалось всего несколько недель.

По дороге мы не разговаривали ни о чем серьезном, просто знакомились. Во время еды она тоже не торопила события, и за приятной беседой я даже забыл, что Энн Стронг подбирает людей для «Ангро энерджи». Словно случайно она затрагивала в основном те темы, которые меня тогда волновали, в том числе и несколько книг, что я прочел за последние месяцы или еще читал.

И только когда подали кофе, она наконец спросила:

— Каковы ваши планы на будущее?

— Что-нибудь связанное с компьютерами.

— Вы никогда не думали перебраться на восточное побережье?

— Пока не думал, — сказал я, пожимая плечами. — Но если работа мне понравится, я поеду, куда потребуется.

— Я обратила на вас внимание, потому что вы, может быть, подойдете для «Ангро».

— Вот это меня и удивляет, — ответил я. — Я считал, что в таких случаях нанимают только старшекурсников или выпускников. А мне еще не один год учиться.

Она отхлебнула кофе.

— Меня интересует талант, а не диплом с хвалебными отзывами.

Я улыбнулся.

— Но это, конечно, тоже нужно.

— Не обязательно, — ответила она. — По крайней мере в особых случаях.

Подошел официант и снова наполнил наши чашки. Энн протянула руку и коснулась нераскрытого бутона розы в вазе резного стекла, стоявшей на столе.

— Я польщен такой оценкой, если я правильно понял, о чем вы говорите, — сказал наконец я. — Однако я не так давно в колледже, чтобы о моих успехах уже можно было судить.

— Я знакома с вашими ранними оценками, — произнесла она, — и, разумеется, мы прислушиваемся к рекомендациям профессоров, которые преподают у вас сейчас.

— Вы знаете о том, что со мной произошло?

— Да.

— Тогда, если быть практичным — с вашей точки зрения, — следовало бы предположить, что этот несчастный случай мог вызвать у меня психическую неуравновешенность. Может быть, в такой ситуации есть смысл понаблюдать за человеком подольше?

Она кивнула.

— Это один из доводов в пользу личного контакта. Можно мне за вами понаблюдать?

— Конечно.

— Как вы сами оцениваете свое состояние?

— Устойчив, как скала.

— Тогда я включу в расходы за счет «Ангро» еще и обеды. Вы свободны в пятницу вечером?

— Да.

— В пятницу будет премьера, на которой я хотела бы побывать.

— Я люблю театр, — сказал я, — но мне не хотелось бы вас обманывать. Я действительно думаю, что мне нужно сначала закончить учебу и только потом наниматься на работу.

Энн накрыла мою руку своей ладонью.

— Об этом мы поговорим в следующий раз, — сказала она. — Но я должна упомянуть, что «Ангро» предоставляет своим сотрудникам возможности для получения дальнейшего образования. Однако сейчас мне важнее найти оправдание для того, чтобы самой воспользоваться представительскими. В пятницу в шесть вечера я за вами заеду.

— Хорошо, — ответил я.

И действительно все вышло как нельзя лучше. Энн сказала, что пробудет в городе неопределенное время, по крайней мере несколько недель, а когда есть машина, деньги и желание узнать кого-то по-настоящему, всегда можно придумать, чем заняться и где побывать.

Хотя еще до конца семестра мы стали близки, я все равно отказывался оставлять университет и начинать работать на «Ангро энерджи» в середине учебного года. Мне хотелось закончить год и устроиться на работу летом. В этом случае я мог бы уйти, если бы работа мне не понравилась, и осенью вернуться к занятиям, ничего не пропустив. Могло показаться, что, выставляя такие условия, я слишком далеко зашел для студента младших курсов, которому крупная компания предлагает хорошее место, но у меня уже возникли подозрения, что здесь не все так просто, как казалось. И то, что мои условия приняли, только подтвердило эти подозрения.

Энн то уезжала, то снова возвращалась в город весь следующий семестр, и мы виделись почти каждый выходной. Она словно сторожила меня, и как-то раз я спросил:

— Ты здесь бываешь довольно часто. Они там, видимо, боятся, что меня украдет какая-нибудь другая компания?

— Я так планирую свои дела специально, чтобы видеться с тобой, — ответила она обиженно. — А ты бы уехал куда-нибудь еще, если бы получил другое предложение?

— Никаких предложений мне никто не делал, — сказал я. — Я обещал поработать летом в «Ангро» и свое слово сдержу.

— Тогда нам остается просто наслаждаться теми благами, что предоставляет моя работа.

После этого продолжение расспросов выглядело бы просто черной неблагодарностью с моей стороны. Однако я понимал, что неглупых парней вроде меня по всей стране полно, и даже порасспрашивал своих однокурсников. Некоторые из них были действительно очень талантливы, но дальше стандартного интервью и такого же стандартного «мы вам сообщим» никто из них не продвинулся. Никому, кроме меня, Энн не предлагала работы, даже студентам последнего курса и выпускникам. В каждом из нас живет, видимо, тщеславие, но у меня хватило ума понять, что я не настолько лучше всех остальных, чтобы заслужить подобные знаки внимания.

…Если, конечно, из-за наших отношений она не расписала меня перед своим начальством как нового да Винчи. В этом случае, я понимал, мне будет в «Ангро» очень неуютно. Никаких незаслуженных преимуществ мне не хотелось, быть чьим-то любимчиком — тоже.

Однако Энн предугадала этот поворот в моих настроениях, как уже неоднократно случалось в прошлом. Неумолимая логика подобных рассуждений требовала ответа, а ответ мог быть только один: пришло время поговорить начистоту.

Разговор состоялся в один из солнечных, проникнутых свежестью и кристально чистых дней конца апреля. В полях только закипала нарождающаяся зелень весны, а запахи влажной земли дышали самой жизнью. Мы снова сидели за кофе, только на этот раз я прогулял кое-какие занятия, благодаря чему нам удалось провести три дня вместе, и кофе мы пили на террасе домика в горах, который то ли она сняла, то ли принадлежал «Ангро», — я так и не уяснил. На мне был бордовый халат на несколько размеров меньше, чем я ношу, с золотым пучеглазым драконом, завившим тело кольцами, слева на моей груди. Я чистил апельсин и думал, как сказать Энн, что я не хочу этой работы, если мне ее предоставляют только из-за наших отношений. Если не в этом причина, тогда в чем же?

— Полагаю, рано или поздно нам пришлось бы об этом поговорить, — сказала Энн прежде, чем я успел собраться с мыслями. — «Ангро» интересуют вовсе не твои академические успехи, касающиеся вычислительной техники.

— А если точнее? — спросил я, все еще разглядывая апельсиновые корки.

— Твоя уникальная способность мысленно общаться с компьютерами.

— Если я такой способностью и обладаю, — спросил я, — откуда ты можешь о ней знать?

— Та уникальная способность, которой обладаю я, имеет отношение к мыслительным процессам других людей.

— Телепатия? Ты знаешь, о чем я думаю?

— Да.

Разумеется, я сразу проверил ее, загадывая цепочки чисел и строчки стихов, но поверил в это еще до того, как она доказала мне, что говорит правду. Видимо, обладателю какой-то паранормальной способности совсем не трудно убедить себя в том, что он не одинок.

— Я в общем-то и не думал, что причиной всему этому служит мой замечательный характер.

— Но ты действительно мне дорог, — сказала она, может быть, чуть более поспешно, чем хотела.