– Гений, Димочка, гений, – бормотала Мара, поправляя съехавшие со своих мест тарелки. – Только вот торт немного заветрился, пока летели…

Алекс тем временем протянул руку, и Диня Ливченко оказался на высоте полуметра над полом, что его явно не удивило.

– Где книга, которую ты разыскал, редиска ты домовая?

– Я-то думал, что нашел, а оказалось, что там ващ-ще не то написано, – быстро принялся оправдываться Диня, болтая в воздухе ножками в домашних тапочках. – Но Вандер говорит: а Влада-то где? Я объясняю, что будет готовить реферат у Мурановых, раз ее припахали. Типа, сессия-то будет после Нового года. А Мара и говорит: а давайте все будем встречать Новый год у Мурановых!

– Я этого не говорила, Денис, – оборвала домового кикимора. – Ты сам нам объявил, что Мурановы нас пригласили. А у меня уже был накрыт стол! Что было делать?!

– Выбирать домовых, которых заводите дома, – Алекс прищурился, разглядывая оливье в огромной хрустальной бадье, и разжал пятерню, после чего послышался увесистый шлепок о паркет. – Но мы очень рады, что Новый год вы встретите у нас, дорогие Вандер и Марочка! Ливченко, сейчас придет ведьмак и превратит тебя… знаешь во что?

– Пусть превращает, мне хуже не будет, – проворчал Диня, забираясь с ногами на диван. – Вандер с Марой думали, что раз всучили мне новый мобильник, то мне больше ничего в жизни не нужно. А то, что в этой дыре Огоньково сдохнуть можно от скуки, это они не просекают, лошары… Ващ-ще сфоткаю вас тут и в Инстаграмм выложу!

– Только попробуй, – предостерегающе сказала Влада, и домовой умолк, ожесточенно сдирая пуговицей куртки «ноль» с клавиши своего новенького мобильного телефона и демонстрируя, что благодарность никогда не была сильной стороной нечисти.

Итак, план с книгой, в которой могло находиться заклятие, провалился. Влада понимала, что ей осталось держаться не так уж долго, и даже на Диню злости и досады не было, а только растерянность, будто пол в квартире Мурановых из тонкой бумаги, которая вот-вот провалится под ее ногами. Алекс говорил ей, что на крайний случай у них есть еще один план, но выражение лица у него при этом было странное, словно бы его придавило тяжелым камнем. Сейчас, заметив ее встревоженный взгляд, он ей подмигнул, высказав что-то вроде «Все отлично, под контролем», но в глазах у него промелькнуло что-то нехорошее.

Ведьмак Темнов появился в квартире Мурановых к десяти вечера и тоже почти не удивился тому, что вместо одного Ацкого с книжкой прибыло около двадцати валькеров, такси, Мара с Вандером, новогодний стол и сам Ливченко, который традиционно изображал из себя дурачка и никакой книги не привез.

– Спасибо, Мара, с Новым годом всех! – Отдав кикиморе плащ, ведьмак прошел в гостиную и сел за стол, с каким-то ностальгическим восторгом посмотрев на оливье и шампанское. – Сто лет не сидел за новогодними столами в таких больших и веселых компаниях, – высказался Жорик. – Ну что, выпьем за план «б», Мурановы?

Алекс широко улыбнулся, но в его глазах на секунду снова промелькнуло что-то вроде муки и ненависти.

«Запасной план существует, но в нем есть что-то ужасное, и не столько для меня, сколько для них, – догадалась Влада. – Для Алекса и Гильса, вот в чем дело».

– Давайте уже все сядем за стол, – взмолилась Мара. – Ведь у людей так считается: надо в Новый год сидеть за столом. Всем вместе, а не бродить по комнатам. Дима, тебя тоже касается!

За столом Маре удалось собрать всех – уломали даже Егора, который был мрачен и явно ничего праздновать не хотел. В огромном настенном телевизоре замелькали знакомые Владе кадры фильма «С легким паром», зазвучала привычная с детства новогодняя музыка. В квартире Мурановых еще никогда не было настолько шумно. Стульев на всех не хватило, поэтому пришлось притащить табуретки с кухни.

Влада, отнекиваясь от торта и делая вид, что ест салат, напряженно ждала. Именно сейчас, когда план «а» провалился, должно все проясниться с планом «б», но что это за план и почему вокруг него столько тайн? Ясно было, что он очень не нравится обоим братьям Мурановым, и Влада терялась в догадках.

Вандер Францевич, Алекс и ведьмак тут же вцепились в тему политических новостей тайного мира и принялись обсуждать недавние события, несмотря на протесты кикиморы.

– Неспокойно все стало, происходит много нехорошего, и все ухудшается с каждой неделей, – рассказывал ведьмак, отпивая шампанское. – Разное говорят, что да почему. Маги раньше не особо нас трогали, а вот сейчас по-другому. Сейчас янв неспокоен. Волны идут, будто начинается шторм. А когда ротонды проснулись, много темных семей уехали из Москвы в резервации. И мелкая нежить бежит. Это как птицы улетают перед землетрясением. Но в предсказания домовых насчет войны до конца никто не верит, уж очень часто они ошибались.

– Да, таких, как Буян, в каждом квартале по штуке, и все мутят воду, – согласился Алекс. – По нашей «теленечисти», конечно, молчок, Темный Департамент вообще цензурит все, что может вызвать панику. Древние покидают Москву: от мелкой нежити, которая не вылезает из янва, до летучих. А ведь они вообще никогда не трогались с места. Пока это еще только рябь на воде, но это очень плохой знак. Плюс еще Магиструм выделывается, со своими угрозами, листовками и прочими прибабахами. Тут не знаешь, что и подумать – либо они что-то знают, чего не знает Темный Департамент, либо блефуют и раздувают истерику домовых насчет открытия Тьмы и войны…

– Давайте не будем говорить о политике, – попросила кикимора, – ведь сегодня праздник, Алекс! Скажи ему, Дашенька!

Ивлева же, казалось, заинтересовалась разговором и вовсе не собиралась останавливать Алекса, который сцепился с дедом не на шутку. Да и Ацкий с Бертиловым навострили уши, наворачивая оливье с тортом.

– Если ротонды гудят и светятся по ночам, а древние проснулись и начали покидать Москву, значит, все-таки домовые не просто пугают? А что грозит резервациям нечисти, вроде Огоньково и Пестроглазово? – спросил Егор. – У меня маманя на всякий случай упаковала вещи, но куда переезжать в случае войны?

– Никакой войны быть не может, это немыслимо, потому что Конвенция ее запрещает! – возмутился дед. – Хотя вчера в Огоньково из Москвы приехали три семьи, поверили домовым. А мы вот остаемся, да еще с утра салатов наготовили с Марой…

– Вандер, это дело принципа, – дрожащим, но решительным голосом произнесла кикимора. – Хоть маги и пугают всякими ужасами про войну, я хочу, чтобы праздник в этом году был особенным! Три вида оливье, рыба под шубой, торт! Пусть светляки знают, что у нас все хорошо, и мы их не боимся!

– Правильно, – одобрил ведьмак, подцепил на вилку кусочек селедки, положил в рот и с одобрением кивнул головой: – О! Селедка хороша. Вот такое настроение и должно быть! Все в тайном мире в следующем году будет хорошо. Потому что правда на нашей, темной, стороне!

– Я не понимаю, – не выдержал Ацкий. – Ведь уже все просекли, что маги эти не светлые! Иначе бы мы жили с ними в мире, ведь мы-то Канву соблюдаем! Я задаю преподу на лекции вопрос: расскажите правду про магов, про Тьму, про все! Да хотя бы даже про то, как умертвие напало на Утесум, ведь молчок же все об этом. Там же некромагия была, нам это слово даже произносить запрещают! Препод тут же – Ацкий, выйдите из аудитории, мы Тьму не обсуждаем. Или сразу плюнет, если Адочка. Мне что, к домовым за ответами на свои вопросы идти? Почему от нас в Носфере скрывают настоящее положение дел, почему по теленечисти ни гугу? Мы им что – детишки малые?!

– Вандер Францевич, вам же триста лет, вы Тьму замуровывали, неужели не помните ничего про нее, что она такое? – поддержал валькера Егор.

Дед сидел молча, мешая ложечкой сахар в чашке. В конце концов он покачал головой, и на его лице отобразилась мука.

– Нет, я не помню. Совершенно не помню.

Влада сердито пнула под столом ногу Бертилова, и тролль отвернулся, запихав в рот огромный кусок торта.

– Владочка, а что же ты не ешь ничего? – спохватилась Мара. – Торт вроде вкусный, такой крем удачный получился… И почему у тебя салат не тронут, ты даже не попробовала?