Сара сразу запаниковала. Все телефонные звонки проходят через почту. Оберхольстер может легко подслушать ее разговор, или оператор узнает ее голос. Она прошла мимо и направилась в лавку мясника, как будто с самого начала так задумала. Купила два фунта свиной вырезки – любимый ужин Рольфа – и заторопилась домой; ей хотелось побыстрее уйти с улицы, остаться одной и получить возможность подумать.

Зайдя в кухню, она услышала мужские голоса из комнаты, которую Рольф превратил в свой кабинет. Муж рано вернулся из университета. Сердце Сары забилось чаще: она услышала голос Манфреда. Она почувствовала себя виноватой из-за того, что он по-прежнему так на нее действовал. Манфред почти три недели не был в их доме, и она поняла, что скучала по нему и почти каждый день думала о нем; ее чувства менялись от горькой ненависти и негодования через множество оттенков до сильного физического возбуждения.

Она начала готовить ужин Рольфу и детям, но мужские голоса легко долетали до кухни. Изредка Сара замирала и прислушивалась, а один раз расслышала слова Мэнни «Пока я был в Йохбурге…» Значит, он побывал в Йоханнесбурге. Ограбление в банке произошло там позавчера ночью. Вполне достаточно времени, чтобы приехать автомобилем или поездом. Он вспомнила двоих убитых. В газете она прочла, что у управляющего банком осталась беременная жена и двое малышей. И задумалась, что должна чувствовать эта женщина, когда ее муж погиб и ей предстоит заботиться о трех малышах.

Но тут ее внимание снова привлекли мужские голоса, и она прислушалась. То, что она услышала, наполнило ее дурными предчувствиями.

«Когда это кончится? – думала она. – Как бы я хотела, чтобы они бросили все это. Чтобы Мэнни навсегда ушел и оставил нас в покое…»

Но эта мысль принесла ей ощущение безнадежности.

Шаса в своем «рапиде» один пролетел вдоль Витватерсранда и уже в темноте приземлился на аэродроме Юнгсфилд. Прямо от аэродрома он поехал к Блэйну на Ньюленд-авеню.

Ему открыла Тара; ее лицо радостно вспыхнуло, когда она узнала его.

– Милый, я так соскучилась!

Они страстно поцеловались, но голос Блэйна заставил их разомкнуть объятия.

– Послушай, Шаса, не хочу отрывать тебя ни от чего важного, но не уделишь ли мне минутку, чтобы я выслушал твой отчет?

Тара вспыхнула.

– Папа, ты шпионишь за нами!

– Все на виду, моя дорогая. Шпионить не требуется. Пошли, Шаса.

Он провел его в кабинет и усадил в кресло.

– Выпьешь?

– Предпочел бы имбирный эль, сэр.

– Как низко ты пал. – Блэйн налил себе припасенного виски и протянул Шасе имбирный эль. – Так о чем ты не мог говорить по телефону?

– Возможно, нам наконец повезло, сэр. – Как только ограбление в Фордсбурге связали с «Оссева брандваг», Шаса по приказу Блэйна полетел в Йоханнесбург. Он побывал на Маршалл-сквер, в Главном управлении уголовного розыска, и присутствовал при допросах раненого грабителя. – Как вы знаете, этот тип работает на шахте «Кроун». Его зовут Тис Лоренс, и, конечно, он в нашем списке известных членов «ОБ». Не самая крупная рыба, хотя выглядит внушительно. Впрочем, думаю, он выпивает. Я сказал полицейскому инспектору, что вам нужны ответы…

– Никакой жестокости, – нахмурился Блэйн.

– Нет, сэр. В этом не было надобности. Мы только объяснили ему, что за участие в грабеже и убийстве полагается виселица, и он раскололся. Большую часть его рассказа я передал вам по телефону сегодня утром.

– Да. Продолжай.

– Он сообщил нам имена еще трех участников ограбления. Их смогли арестовать до моего отлета из Йоханнесбурга. Однако главным был человек, с которым Лоренс познакомился всего за три дня до ограбления. Он не знает, как его зовут и где его найти.

– Он описал его?

– Да. Рослый, бородатый брюнет, нос кривой, над одним глазом шрам – очень подробное описание, но Лоренс сообщил кое-что еще, и это может оказаться важным.

– Что именно?

– Кодовое имя. Предводитель известен только как Die Wit Swaard – Белый Меч, и приказ подчиняться ему пришел от самой верхушки общества.

– Белый Меч. – Блэйн задумался. – Похоже на «Журнал для мальчиков»[95].

– К несчастью, это совсем не детская забава, – продолжал Шаса. – Я убедил инспектора, который ведет расследование, не делать это имя и описание достоянием гласности, пока от вас не поступит приказ.

– Хорошо. – Блэйн сделал глоток виски; он был доволен тем, что его вера в Шасу Кортни так быстро оправдывается. – Белый Меч. Я думаю, не тот ли это катализатор, который мы искали, тот самый, что привел «ОБ» в действие.

– Вполне возможно, сэр. Все арестованные участники грабежа явно преклоняются перед этим человеком и боятся его. Он та сила, что стоит за всем предприятием, и он бесследно исчез. И ни следа пропавших денег – кстати, мы установили, что похищено сто двадцать семь тысяч фунтов.

– Неплохая сумма, – сказал Блэйн, – и можно предположить, что она пошла в военную казну «ОБ», вероятно, вместе с похищенным на железной дороге гелигнитом.

– Что касается кодового имени, сэр, я предложил бы не сообщать его газетам и вообще никому, кто непосредственно не связан с расследованием.

– Согласен. Но послушаем твои доводы. Хочу проверить, совпадают ли они с моими.

– Во-первых, незачем настораживать добычу. Ему незачем знать, что мы идем по его следу.

Блэйн кивнул.

– Совершенно верно.

– Другой довод таков: всякий информатор, который сообщит это имя, может считаться надежным.

– Я тебя не совсем понимаю, – нахмурился Блэйн.

– Ваше обращение к публике за помощью вызвало целый шквал телефонных звонков, но, к сожалению, большинство их – фальшивка. Если сообщить кодовое имя, все будут его называть.

– Понятно. Использование кодового имени подтвердит надежность звонящего.

– Да, сэр.

– Хорошо. В таком случае пока подержим его под сукном. Еще что-нибудь?

– Пока нет.

– Тогда позволь рассказать тебе, что здесь произошло за время твоего отсутствия. Я встретился с премьер-министром, и мы решили объявить «ОБ» политической организацией. Все государственные служащие, сотрудники полиции и военные должны немедленно прекратить членство в этой организации.

– Это не отразится на их симпатиях, – заметил Шаса.

– Конечно нет, – согласился Блэйн. – До сих пор от сорока до пятидесяти процентов населения против нас и на стороне нацистской Германии.

– Так не может продолжаться, сэр. Вам с оу баасом придется раскрыть карты.

– Да, мы это знаем. Как только расследование закончится и у нас будет список предводителей, мы их схватим.

– Арестуете? Шаса удивился.

– Да. На время войны они будут интернированы как враги государства.

Шаса присвистнул.

– Решительный шаг, сэр. Это может привести к крупным неприятностям.

– Поэтому нам и нужно захватить их в одну сеть, всех сразу. Нельзя никого упустить. – Блэйн встал. – Вижу, ты устал, Шаса, а мадмуазель Тара наверняка хочет кое-что сказать тебе. Жду тебя в кабинете ровно в восемь тридцать завтра утром. – Они направились к двери кабинета, и Блэйн, словно только что вспомнив, добавил: – Кстати, сегодня утром в Вельтевреден приехал твой дед сэр Гарри.

– Он приехал на свой день рождения, – улыбнулся Шаса. – С нетерпением жду встречи с ним. Надеюсь, вы и фельдмаршал Сматс, как всегда, будете присутствовать на пикнике по такому случаю.

– Не пропущу ни за что на свете.

Блэйн открыл дверь. В прихожей невинно стояла Тара, делая вид, что выбирает книгу на полках библиотеки.

Блэйн улыбнулся.

– Тара, дай Шасе возможность поспать, слышишь? Не хочу завтра работать с зомби.

Встреча в кабинете Блэйна на следующее утро затянулась гораздо дольше, чем они ожидали, и переместилась в кабинет фельдмаршала Сматса, который лично расспросил Шасу. Его вопросы были такими проницательными и острыми, что Шаса страшно устал, пытаясь успеть за быстрым умом оу бааса. Он с облегчением ушел, сопровождаемый наставлениями Сматса.