– Тогда у тебя не может быть претензий к почтенному Пеменхату. Дело своё он знает и делает его хорошо. Так что довольно с тебя.
Ледяной тон Карсидара и перемена направления разговора должны были возмутить собеседника, но это и отпугнуло бы его, отбило охоту к дальнейшим расспросам.
– Претензии? Какие такие претензии?! – начальник каравана действительно возмутился и от волнения даже стал налегать на «п» сильнее обычного. – Я не хочу сказать ничего плохого о твоём спутнике. Просто странно.
Он поправил широкополую шляпу и умолк, напустив на себя безучастный вид.
– Мало ли какие странности попадаются на большой дороге. Как исконный караванщик ты должен бы знать это, – сказал Карсидар уже более миролюбиво. – В самом деле: почему бы почтенному торговцу не выучиться стрелять с обеих рук и метать ножи, если на большой дороге неспокойно и постоянно требуется защищать свою жизнь? И почему бы почтенному торговцу не обеднеть и не заняться охраной других, пытаясь защитить их от беды, настигшей его самого?
Говоря таким образом, Карсидар ничего не утверждал наверняка. Он лишь предлагал удобоваримый вариант биографии Пеменхата, предоставляя начальнику каравана самому судить, правда это или вымысел. Кажется, Квейд не очень-то поверил ему, поскольку, немного подумав, заметил:
– Ну, во-первых, если ты себя не уберёг от напасти, вряд ли сумеешь уберечь других. Своя рубаха как-никак к телу ближе. А во-вторых, дорогой мастер, твой товарищ слишком хорошо знает ваши обычаи. Ту же песню, например. Лучше тебя ведь знает! А этот Дрив – он попросту переодетый… я не знаю кто, но чувствую: переодетый. И вообще, вы втроём устроили какой-то маскарад, право слово! Мастер, который выглядит дворянином, купец с замашками мастера и уж не знаю кто, переодетый наёмником, – не многовато ли для четверых? Один лишь мальчишка среди вас настоящий.
Очень не понравился этот разговор Карсидару. Вот тебе и вышли за пределы Орфетанского края, вот тебе и возможность расслабиться! Предупреждал же его Читрадрива…
– А что, случилась с караваном какая беда, пока мы с вами? Или мы как-то нарушили условия нашего с тобой маленького договора? – спросил он Квейда, и, несмотря на обжигающий зной, видно было, как начальник каравана зябко поёжился. – И вообще, если уж мы такие подозрительные, не нанимал бы нас. Что, других охранников нельзя было подыскать?
– Это моё дело, кого нанимать! Я начальник каравана, и я отвечаю за свой выбор, – отрезал Квейд, а чуть погодя добавил:
– К твоему сведению, в выборе своём я не раскаиваюсь, хоть вы всё же до жути странные. Думаю, я прав, для товаров так лучше.
Карсидару вовсе не хотелось ссориться с ним. Не следовало без особой нужды наживать врагов там, где их прежде не было. Ведь мало ли что?.. А потому он решил сменить тему разговора:
– Ладно, Квейд, что ты всё про нас да про нас. Разве нет вокруг более достойных людей, чем кучка бродяг? Взять хотя бы твоего хозяина. Насколько я понимаю, он очень любит красивые вещи, раз позволяет себе роскошь снаряжать за ними дальние экспедиции?
Начальник каравана некоторое время молча косился на Карсидара, точно прикидывая, можно ли ему доверять и не пытается ли он раздобыть таким путём сведения об очередной жертве ограбления… А может, Квейд просто оценивал искусство, с которым Карсидар избежал неудобной темы? Потом вдруг разом отбросив малейшую тень сомнения, охотно заговорил:
– О да, князь просто обожает красивые вещи. Как и все южане, впрочем. Это у вас на севере строят простые грубые жилища, носят незамысловатые одежды, а манеры ваши сдержанные. Это вызвано суровостью климата, я понимаю. Вот например почтенный Пеменхат, – сделав ударение на титуле, Квейд кивнул в направлении головы каравана. – Простоватый и прямодушный старик. Немного грубоват, но как-то удручающе честен. Разве нет? А вот вы с Дривом…
Начальник каравана перехватил насмешливый взгляд Карсидара и поперхнулся на полуслове.
– А вы с Дривом как-то не очень похожи на северян, честное слово, – с усилием продолжал он, отвернувшись. – Есть в вас какая-то странность… таинственность, что ли. По мне, так вы больше похожи на южан, чем…
– Повторяю: давай не будем об этом, – настойчиво повторил Карсидар, которому мудрствования Квейда были явно не по душе.
Правду сказать, караванщик был не так уж не прав. По крайней мере, насчёт Читрадривы он не ошибся, ведь гандзаки, говорят, исколесили всю землю, пока были кочевым народом. Значит, и на юге они тоже жили. А вот на его счёт Квейд заблуждался. Хотя Карсидар и не знал, где появился на свет, почему-то был твёрдо уверен, что здесь никогда прежде не бывал.
– Ладно, не будем, – согласился Квейд, с удивительной лёгкостью переходя от замешательства к беззаботному прекраснодушию. – Так я о князе. О, видел бы ты его замок! Впрочем, может и увидишь… Пожалуй, увидишь наверняка! Князь любит не только необычные вещи, но и необычных людей. Так, чужаков с запада и с востока. И с севера, разумеется, тоже. От вас, севе…
Он снова споткнулся на полуслове, припомнив высказанное только что сомнение относительно Карсидара и Читрадривы, но быстро справился с неловкостью и продолжил свой сказ:
– А как грозен князь для врагов! Никто не смеет идти против него войной. Пока мы пробирались по Орфетанскому краю, веришь ли, неспокойно было на душе. Оттого и нанял вас. Вы… тамошние, – Квейд ловко обошёл слово «северяне». – Вы бы идеально справились со всеми возможными неприятностями за границей. И вы действительно справились! Зато теперь всё будет совсем иначе. В Люжтене вы можете чувствовать себя в полнейшей безопасности. Скажем…
Начальник каравана принялся вертеть головой по сторонам, выискивая что-то. Наконец нашёл зацепку.
– Скажем, как эта вот рощица, в которую мы сейчас въезжаем, защищает путников от палящих солнечных лучей, так само лишь имя князя защитит нас всех от любых неприятностей.
Квейд и дальше беспечно разливался соловьём, точно велеречивый трубадур, но Карсидар уже насторожился. Это была привычка, инстинкт, выработанный долгими годами полной опасностей жизни: менялась обстановка, они переходили с открытого места на закрытое, с ограниченным обзором. Значит, их могла подстерегать опасность…
Но пока что всё было спокойно. Ехавший в авангарде Пеменхат продолжал орать свою бесконечную голосянку, Сол что-то увлечённо рассказывал Читрадриве, слуги доблестного и наводящего на врагов ужас князя Люжтена по-прежнему оживлённо болтали. Кажется, опасаться было действительно нечего…
Как вдруг Читрадрива выпрямился в седле и, указывая рукой куда-то вбок, гортанно крикнул:
– Хойвем! – И тут же, спохватившись, что говорит на родном языке, добавил:
– Враги.
Все обернулись сначала к нему, затем в указанном направлении, но первым среагировал старина Пеменхат. Нелепо задрав ноги он повалился с седла на тропинку. Никто ничего не понял, но Карсидар успел увидеть серебристую полоску, сверкнувшую в воздухе и тянувшуюся от старика куда-то вверх. И ещё он сообразил, что упал Пеменхат так, чтобы оказаться под защитой мула. А рука сама потянулась к мечу, ноги крепче сжали бока Ристо.
Секундой позже с ветвей дерева свалился человек, в грудь которого вошёл по самую рукоять метательный нож. Из придорожных зарослей с улюлюканием выскочили грязные оборванцы, вооружённые как попало. Слуги князя торопливо обнажили мечи. Карсидар уже небрежно отбивал выпад какого-то одноглазого толстяка, но на секунду всё же оглянулся на Сола и Читрадриву. Он не мог забыть о них в пылу сражения и хотел оценить грозящую им опасность, но… не увидел их на дороге!!!
Только что были здесь и вдруг – исчезли! Оба. С лошадьми. Что за наваждение?! Или повторяется трактир?..
Впрочем, времени на решение этой шарады не было, иначе Карсидар рисковал расстаться с жизнью. Следующие пятнадцать минут были заполнены жужжанием стрел, свистом и лязгом мечей, сверканием стали, дикими воплями и конским ржанием. Очевидно, на них напали завсегдатаи лесов, самые обычные разбойники, шайки которых встречаются во всех уголках земли. Богатый караван являл собой лакомый кусочек для этих бродяг, и, приложив известные усилия, они в самом деле могли бы разграбить его.
