А к ним уже направлялся сам тысяцкий.
– Михайло, Хорсадар! Где вы запропастились? Банька давно готова, а вас не сыскать.
Дальше с Карсидаром и Читрадривой происходили очень странные вещи. Когда их, голых, ввели в жарко натопленную полутёмную пристройку дома, по полу которой стлался пеленой белёсый горячий туман, они решили было, что коварные русичи замышляют какую-то хитроумную каверзу. Лоханей для мытья там не оказалось, раскалённые камни в углу комнатки выглядели весьма и весьма подозрительно, а загадочный вид бородачей, державших связки прутьев с листьями, наводил на мысль о палачах. Но при всём этом ни опытный Читрадрива, ни Карсидар не чувствовали никакой опасности…
Действия русичей также заставляли усомниться в чистосердечности их намерений, поскольку они разлеглись на деревянных полках, идущих вдоль стен, и принялись по очереди хлестать друг друга этими подозрительными прутьями.
– Эй, древляне, вы что, никогда в бане не парились? – подзадоривал их Михайло, которого Ипатий охаживал по бокам, в перерывах между оханьями и бодрыми выкриками.
Остальные только засмеялись.
– А вот я пару поддам! – завопил Остромир.
Он сорвался со своей полки и плеснул прямо на раскалённые камни ковшик тёмно-коричневой жидкости, которую зачерпнул из деревянного ведра. Жидкость с шипением испарилась, в воздухе поползли новые клубы ароматного тумана.
– Хочешь кваску? – Остромир вновь зачерпнул ковшиком жидкость и протянул Карсидару. – Пей, не робей. Небось, у меня не хуже чем у Хорса? А, Хорсадар?
От напитка Карсидар не отказался – жара в пристройке стояла неописуемая, и охладиться не мешало. Жидкость имела приятный сладковато-кисловатый вкус и на удивление быстро притупила чувство голода, появившееся после проделанной дороги.
– Вкусно, – сказал он, утирая губы тыльной стороной ладони и протягивая посудину Остромиру. И тут обнаружил, что тысяцкий как-то изумлённо рассматривает нижнюю часть его живота.
– Так вот ты какой древлянин! – протянул наконец Остромир задумчиво. – Ну что ж… Париться будешь?
Копаться в мыслях тысяцкого Карсидар не решился (опыта в подобных делах было маловато, да и неохота, устал он с дороги), понял лишь, что речь идёт о неком странном народе. Опять на мгновение возникла надежда: возможно, где-то в этом краю всё же обитают колдуны… Но нет, не сейчас! К этому времени Карсидара порядком разморило. А Читрадрива, по характеру более склонный к экспериментам, уже лежал на низкой полке, и один из Остромировых слуг вовсю махал над ним пышной охапкой прутьев. Усталый Карсидар тоже опустился на полку и на всякий случай предупредил слуг:
– Только смотрите, с ухом поосторожнее.
Ощущения были непередаваемые! Внешне это действительно напоминало лёгкую форму пытки, особенно обливание студёной водой размятого, распаренного тела. Но после нескольких таких «заходов» думать ни о чём не хотелось. Карсидар всецело исполнился невероятной смесью лени и бодрости. Он впервые почувствовал, как сильно устал за эти дни – и одновременно настроение было превосходным! Всё же есть в этих русичах что-то от колдунов…
– …Ну, хватит. Поехали к князю.
Как?! Что?! Зачем?!
Карсидар очнулся от забытья наяву и увидел себя чисто вымытым, одетым в новую, непривычного покроя одежду, сидящим за длинным столом в одной из комнат дома тысяцкого. За окном уже смеркалось, на столе было ещё много напитков и еды, а он почти ни к чему не притронулся… Для чего так спешить?
– Не спорь, Хорсадар. Ростислав прислал сказать, что желает видеть вас обоих непременно сегодня.
Делать нечего, пришлось вставать из-за стола и в сопровождении слуг идти на конюшню, где дожидался уже оседланный Ристо. Ехать навстречу порошившей мелкой снежной крупой ночи…
«Эй, не зевай!» – и, почувствовав как бы лёгкий толчок изнутри, Карсидар опять встрепенулся.
Они следовали по широкому двору к огромному белокаменному дому. Вокруг было полным-полно людей, которых здесь называли гриднями. И все они следили за привезенными колдунами с плохо скрываемым любопытством. Ну, что за проклятие!..
«Не расслабляйся, мой принц. Не знаю, сделали это русичи нарочно или нет, но сейчас мы совсем не готовы оказывать сопротивление. А я чувствую, что без этого не обойдётся».
Ощущениями Читрадривы, гораздо более опытного в распознавании чужих помыслов, чем Карсидар, нельзя было пренебречь. Пришлось в самом деле встряхнуться, взять себя в руки, прислушаться… И Карсидар немедленно понял: опасения гандзака в самом деле небеспочвенны. Особенно сильная подозрительность исходила от длинноволосых длиннобородых людей в чёрных, достигавших щиколотки одеждах и таких же чёрных шапочках разнообразной формы. Это ещё кто такие? Солдаты?..
«Нет. Это специальные жрецы местного бога. Нас они ненавидят, потому что считают посланцами… постой, постой… да чёрных богов зла! Чертей, короче говоря».
Карсидар лишь плечами пожал. Ну, какой из него посланец чёрных богов зла? Он и колдовать толком не умеет. Правда, слава о нём уже гремела – но нельзя сказать, что слава была добрая, хоть он и уничтожил возглавляемый Менке отряд…
– Хорсадар! Слышишь меня? – Сотник слегка обернулся и прошептал через плечо:
– Ты того… осторожнее с князем. Мне лгал, сам заешь про что, а будешь с князем говорить, так гляди, слова выбирай. Понял?
«Смотри, как ты Михайлу понравился! – подумал Читрадрива. – Был бы ему несимпатичен, он бы не стал предупреждать тебя, это уж точно».
«При чём здесь симпатия? Просто он видит во мне сильного союзника, и всё тут».
«Не скажи, не скажи… Если ты в самом деле так силён, как показался, Михайло должен считать, что осторожность тебе ни к чему. Подумаешь, князь со всем войском! Велика важность. А он о тебе заботится. Значит, с одной стороны, не понял всей твоей силы или не поверил в неё до конца. А с другой – заботится о тебе чисто по-человечески. Опекает. А это важно! Это ты со счетов не сбрасывай».
«Ладно, учту».
Тяжёлые, украшенные росписью двери распахнулись перед ними, и гостей ввели в просторную гридницу. Кроме того, что она была гораздо больше имевшейся в вышгородском доме Остромира, в ней находилось много вооружённых людей, рассевшихся на лавках вдоль стен. В дальнем от входа конце, как было здесь заведено, стоял княжеский трон, на котором восседал богато одетый мужчина лет сорока. При первом же взгляде на него бросалось в глаза, что богато украшенный венец как-то криво сидел на плоском, как будто срезанном ударом меча лбу с глубокими залысинами. И ещё не очень понравилось Карсидару то, что на более низком по сравнению с троном стуле развалился толстенный жрец с огромным крестом на груди, чья шитая золотом одежда могла бы соперничать богатством с княжеским нарядом. По всей видимости, это был митрополит Иосиф, который, собственно, и вызвал их в столицу.
«Ага, вот отчего русичи недовольны новым князем!» – догадался Читрадрива, как всегда, на миг раньше Карсидара.
«Ты хочешь сказать, что нечего ждать добра от правителя, у которого жрец в первых советчиках?» – спросил тот.
«А что, шлинасехэ, ты от таких правителей много хорошего видел?» – съехидничал гандзак.
Между тем они оказались уже перед самым троном. Ростислав переводил скучающий и какой-то безразличный взгляд с Карсидара на Читрадриву и обратно.
– Так значит, эти двое и есть колдуны? – после длительной паузы спросил он.
– Они самые, – подтвердил Остромир.
Михайло, не говоря ни слова, просто кивнул.
– Ага-а-а… – князь слегка вздрогнул, словно до него только сейчас дошёл истинный смысл всего происходящего, забормотал:
– Забавно, забавно. Очень забавно, – и так энергично закивал головой, что венец на его челе стал подпрыгивать.
«Это шут какой-то, а не князь, – разочаровано подумал Читрадрива. – Тебе не кажется, что нас обманули?.. Слушай, шлинасехэ, не хочешь ли ты немножко попрактиковаться в слегка углублённом проникновении? Не таком сильном, чтобы твоя личность начала отвергать его, но глубже обычного. Понял? А я буду начеку. Если надо, подстрахую тебя».
