– С радостью, Владыка! – рассмеялся Верховный маг. – С радостью…

Сунув в руки Лансера свиток с описанием комплекса разработанных чар, К’ирсан покинул кабинет и направился в сторону заклинательного покоя. Гадая, успел Гхол – вернувшийся во дворец вчера вечером – в компании с восемью лучшими шаманами и чтецами Астрала подчистить следы и восстановить пожирающее магию плетение или нет.

Последнее время дня не было, чтобы Кайфат не появлялся в заклинательном зале. Экспериментировал с аурой и новыми плетениями, проверял пришедшие в голову идеи – волшбы было столько, что он почти полностью истощил стационарные защитные и маскирующие чары. Кое-где даже стены начали пусть слабо, едва заметно, но фонить Запретной магией. Загляни сейчас во дворец проверяющие Протектората, и от обвинений в нарушении законов К’ирсан бы точно не ушел.

Миновав пару коридоров и спустившись на первый этаж по винтовой лестнице, К’ирсан столкнулся с Кандом. Ученик был в числе тех, кто приглядывал за комиссией Протектората, и его возвращения ждали хоть и сегодня, но ближе к ночи. Чтобы приехать раньше, ему явно пришлось постараться. Не зря же одежда в пыли, а на осунувшемся лице разводы грязи.

Кайфат прищурился и, активировав магическое зрение, оглядел своего первого ученика. Аура заметно потускнела, меридианы и коллатерали[3] выглядели ослабленными – все признаки активного использования жизненной силы. Нет никаких сомнений: Канд прибыл так скоро лишь потому, что гнал тирра без остановок, постоянно подпитывая ящера своей энергией. К’ирсан сам не раз использовал подобный фокус и лучше кого бы то ни было знал, каково сейчас Канду. Наверняка только и мечтает, что вылить на себя пару ведер воды, чтобы смыть дорожную грязь, и завалиться спать. Но нет, упрямо стоит, держит перед Учителем марку.

– О, ты уже прибыл? – усмехнулся Кайфат. – Как раз вовремя. Я тут собрался немного поколдовать, и твоя помощь будет весьма кстати.

В глазах ученика появилась паника.

– Учитель, я… – собравшись с духом, начал Канд, но тут К’ирсан не выдержал и рассмеялся. Хлопнул парня по плечу.

– Расслабься. Шучу я, без тебя обойдемся. Просто посидишь в углу и посмотришь. Тебе будет полезно. – Ложь слетела с языка легко и просто, никак не отразившись на ауре. И с каждым разом врать у К’ирсана получалось все легче и легче. Кажется, он становился настоящим политиком!

Дальше шли уже вместе. Канд вполголоса докладывал об итогах слежки за эльфийскими наблюдателями, Кайфат больше молчал. Перед самым спуском в дворцовые подвалы их догнал отставший Лансер, и порог заклинательного зала они переступили уже втроем…

Опасения К’ирсана, что Гхол не успеет или не справится, не оправдались. В помещении сохранялся нейтральный фон, линии магического чертежа слабо светились голубым почти у самых стен, а их отражение в Астрале полыхало жарким пламенем Силы. Гигантский насос, бледное подобие которого Кайфат когда-то создал на службе барона Орианга, вновь работал на полную мощность.

– Гхол, вы готовы? – с ходу спросил К’ирсан у медитирующего в центре зала гоблина. Восемь его коллег и соплеменников занимались тем же самым, взяв Верховного шамана в кольцо.

– Да, Рыр… Владыка!

Ушастый коротышка вскочил как на пружинках, выхватил из-за пазухи мятый исписанный лист бумаги и по очереди ткнул им в три небольших колдовских семиугольника, вычерченных мелом прямо на полу. Если представить, что рисунки – это вершины треугольника, то в его центре неаккуратной кучкой лежали окатанные голыши. В каждом имелось отверстие, через которое была пропущена тесьма. Один камень заметно выделялся размерами.

– Хорошо, – кивнул К’ирсан. – Ты, Мокс?

Верховный маг поморщился.

– Обижаешь, твое величество. Чтобы с этим плетением разобраться, не надо быть Верховным магом. Тут любой ученик справится, – сказал он и без дальнейших просьб занял центр одного из семиугольников.

К’ирсан обиды соратников встретил с усмешкой. Да, привыкли господа кайенские маги к тому, что им по плечу очень и очень многие плетения. Избаловались, словно так всегда было. А о том, сколько сил Кайфат угробил на первичную классификацию и стандартизацию плетений, никто и не помнит. Теперь многие чары стали тяжеловесней, но базировались они на давно освоенных энергетических конструкциях, а значит, стали доступнее менее искусным чародеям. Вот и на этот раз весьма непростое заклинание он разбил на фрагменты – те, с которыми справится лишь он, и те, что по силам коллегам. Чары в итоге заметно усложнились, но стали надежнее, не требовали полной самоотдачи при своем создании и больше не угрожали тяжелейшим откатом.

Шагнув внутрь ближайшей колдовской фигуры и усевшись на халифатский манер, К’ирсан кивнул Гхолу на пустующий семиугольник.

– Не будем тянуть, начинаем!

Заклинание, которое К’ирсан в компании с коллегами собирался сейчас сотворить, весьма сильно отличалось от того заклинания Двойника, о котором он несколько минут назад рассказывал Лансеру. Потому как ему было мало создать идеальную иллюзию, копирующую облик, ауру и отблеск личной Силы в Астрале, ему требовался двойник, способный взаимодействовать с окружающим миром.

За основу К’ирсан взял Призыв Сторожевого Духа – ритуал, с помощью которого он защитил спрятанное в пустыне после ограбления гномьего банка золото. Как и в прошлый раз, сначала он создал из зеленого тумана шестигранную клетку, но вместо того, чтобы тратить силы на ее удержание, передал контроль Моксу. Затем сделал знак Гхолу и, воспользовавшись следом от активных маскирующих чар, открыл проход в Астрал. Короткое усилие, и его дух оказался в этой изменчивой и коварной реальности.

Одновременно с ним ушастый коротышка затянул песню вызова бестелесных обитателей эфира, а восемь его подчиненных выстроились гуськом и, пританцовывая в такт гортанным выкрикам, принялись выписывать петли вокруг семиугольников. С каждой новой петлей от клетки в центре зала в Астрал уходили две или три тонких эфирных нити, формируя нечто вроде узла возмущений.

Убедившись, что все идет как надо, К’ирсан сосредоточился на создании чар, о которых узнал из книг М’Ллеур. Сначала из трех десятков энергетических нитей и почти стольких же знаков Истинного алфавита он соткал нечто вроде полотна. В центр добавил образец ауры и слепок с отражения в Астрале. По сравнению с творениями Темных получилось нечто грубое и неизящное, но все равно гораздо более искусное, чем все сотворенное им ранее. Получившееся плетение было способно не только скопировать любой облик, но и делало иллюзию устойчивой к магическому зрению и развеивающим чарам.

Затем Кайфат занялся эфирными компонентами заклинания. Мысленным усилием развернув «полотно» перед собой, он вырастил из каждого узла плетения крохотную голубую ворсинку. Из-за чего очень скоро оно стало похоже на шевелящийся ковер.

Вместе с ним не скучала и команда гоблина. Едва шаманы, впавшие в глубокий транс, надежно связали клетку с Астралом, Гхол позволил накопившимся возмущениям вырваться на свободу и выдохнул Истинное имя. Момент был подобран крайне удачно, да и с собранной другими энергией ушастый коротышка справился весьма ловко, поэтому нужный К’ирсану дух откликнулся на призыв быстро, едва ли не через пару-тройку минут. Вот только не было его, как вдруг р-раз – и появился.

Хорошо Кайфат был готов к чему-то подобному и, прежде чем бестелесный обитатель эфира начал буйствовать, завернул вокруг него пространство, лишая подвижности, а затем накинул петлю ловчих чар на базе Тернового Венца. Мощный, но лишенный полноценного разума дух попробовал вырваться, но разве мог он соперничать со стальной волей К’ирсана?

С удовольствием окинув взглядом пышущую ненавистью бесформенную тварь, Кайфат приблизился и погрузил руку в ее похожее на туман тело.

– Силой своего Истинного имени приказываю тебе: подчинись! – сказал он, выделяя каждое слово и помимо своей воли напрягаясь. От того, насколько правильно он понял коротенькую фразу в одной древней эльфийской инкунабуле, зависел успех всего заклинания.