Если так, то надо просто не давать ему высаживаться на берег. Чаще связываться через Астрал, обновлять управляющие чары. Будет непросто, но никто и не обещал иного! Заодно надо не забыть организовать прикрытие призрачного флота от наблюдателей Нолда на юге Сууда. Благо в том районе есть свободные специалисты, которые способны выполнить и более сложные поручения.

Да, именно так и надо действовать. Усилить контроль, обеспечить скрытность и… напомнить о сроках командиру новой тлантосской эскадры. Хватит ему в доках Орлиной гряды скучать. Пусть присоединяется к личу: еще один инструмент влияния на немертвого не помешает…

Окончательно разложив все по полочкам, Фердинанд улыбнулся и с удовольствием еще раз окинул взглядом убранство нового кабинета. Определенно он не зря сменил рабочую обстановку. Сколько удачных идей в голове появилось, а то ли еще будет…

После успешного завершения работ над чарами Двойника К’ирсан не стал тянуть с отъездом. Бесконечная череда новых событий, требующие немедленного вмешательства дела, замороженные исследования – слишком много всего навалилось на Кайфата, слишком ценно стало время, чтобы бездарно тратить его на ненужные сомнения. План давно проработан, инструменты созданы, тылы подготовлены. Имеются досадные помехи в лице членов ближнего круга, дружно противящихся «сумасбродной» идее короля, но на то он и Владыка, чтобы решать, когда следует прислушаться к голосам советников, а когда поступить согласно своей воле. Очевидный плюс абсолютной монархии при сильном государе.

В конце концов, Петр Первый не побоялся оставить страну и отправиться в заграничный вояж, чем он хуже? Тем более отсутствовать планирует всего несколько седмиц, да и заменой-обманкой заранее озаботился…

Главным на время своего отсутствия К’ирсан назначил Терна, как самого надежного и самого проверенного боевого товарища. Именно ему предстояло контролировать Янека грасс Тареса, следить, чтобы тот не слишком заигрался в первого после Владыки. Да и «партия дворян» его назначение лишь приветствовала, считая Терна лин Согнара своим. Старый друг, правда, рвался сопровождать своего командира, и, чтобы утихомирить его, понадобился прямой приказ.

Немало полномочий получил и Верховный маг. Именно под его начало временно отошел первый заместитель Храбра и все Шипы. Сам К’ирсан считал это решение лишней перестраховкой, однако пошел на поводу у своей паранойи. Профессиональное заболевание королей испокон веков было гарантией долгого правления.

Перестановки не коснулись лишь Канда на пару с Гхолом. На них и так были те работы, что Корпус магов выполнял для кайенских крестьян, обучение всех способных к Древней магии и ряд важных исследований. Отвлекать любого из них – значит ставить палки в колеса отлаженного механизма сообщества чародеев Западного Кайена.

В итоге К’ирсан Кайфат покинул столицу в сопровождении Храбра, одного из Шипов, сработанной двойки «воин – маг» от новых ханьских подданных и… Мигуля Шесть Струн. Некогда простой менестрель, а теперь целый министр, узнав о конечной цели путешествия своего короля, воспылал яростным желанием сопровождать его «во всех дорожных тяготах», а заодно «зафиксировать для потомков подробности визита к легендарным Хозяевам Порубежья». И был он столь убедителен, что К’ирсан решил не отказывать. Мархуз побери, имеются же у просвещенных монархов личные летописцы, так чем он хуже?

В путь все члены отряда отправились верхом на тиррах, с минимумом багажа и без присущей королевским выездам помпы. Просто пятеро воинов сопровождают чародея из Поднебесной в его путешествии по глухим уголкам Сардуора. Почти как в старые добрые времена, когда Кайфат был простым наемником и мотался по делам нанимателя по пыльным дорогам Зелода.

Едва окраины столицы пропали из виду, как отряд пришпорил тирров и с максимально возможной скоростью направился на север. Мудрить с маршрутом не стали – сразу свернули на главный тракт и до самой границы с Зароком двигались вдоль океанского побережья. Дорога хоть и оживленная, любимая путешественниками и купцами, но дающая неплохой выигрыш по скорости.

Была, конечно, мысль воспользоваться случаем и свернуть в глубь страны, чтобы собственными глазами посмотреть на все происходящие в государстве и обществе изменения, но К’ирсан ее старательно отогнал. Доводить задумку с тайным посольством к гномам до идиотизма и подобно сказочным правителям[4] выходить «в народ» точно не стоило. Чтобы разобраться в чаяниях народа, ему хватало отчетов людей Чиро Кунише и странствующих менестрелей из ведомства Мигуля Шесть Струн. Впрочем, одно он выяснил наверняка и без всяких авантюр – на дорогах перестали шалить разбойники, а местные барончики лезть с требованиями об уплате за проезд. Одно это дорогого стоило!

Благодаря заданному темпу движения у границы отряд К’ирсана был уже через четыре дня. Где они успешно миновали пост сначала своей кайенской пограничной стражи, а затем уже и зарокской. Правда, на последнем «доблестные стражи» содрали с приезжих немалую плату за въезд в страну, но к такому следовало быть готовым. Коррупция пронизывала Зарок сверху донизу, и хоть как-то комфортно существовать в нем можно было лишь при наличии крепких связей с местными чиновниками и стражниками. Платить все равно приходилось, но уже вменяемые суммы, а вот со всех остальных драли по семь шкур. Как итог, нищее забитое крестьянство, захиревшие ремесленные гильдии, прожигающее жизнь мелкое дворянство, слабая королевская власть – все то, с чем столкнулся К’ирсан в Западном Кайене в первый год своего правления.

Но у него-то есть на кого опереться – сильная армия, организованные в Корпус маги, тысячи фанатичных последователей во всех слоях общества. Неудивительно, что дворяне приняли его сторону, признав силу, а на кого делать ставку правителю Зарока? На продажных бюрократов и разжиревших, не помышляющих ни о чем, кроме собственного кармана, Охранителей? Или на жаждущих наживы купцов, которые вместе с отдельными дворянскими родами давно прибрали к рукам истинную власть в стране?

И ведь что самое удивительное – такая ситуация никого не устраивала, все хотели перемен, но не знали, как их добиться. То и дело вспыхивали стихийные крестьянские бунты, поднимали мятеж целые города, объявляли о неповиновении власти честолюбивые дворяне… Никакого толку! Там, где пасовала королевская армия и наемники торговых магнатов, на сцену выступал Объединенный Протекторат. Восставших провозглашали рвущимися к власти злодеями, в стране высаживались полки экспедиционного корпуса, и не готовые к сражениям со столь сильным противником бунтовщики вырезались под корень. Богатую ресурсами, особенно в сравнении с нищим Западным Кайеном, страну никто не хотел выпускать из-под своего контроля.

И так продолжалось столетиями!

Хотя чего там Зарок… Ситуация в Саурме, Уззе, Гурре и Восточном Кайене была столь же безрадостной. Везде реальная власть принадлежала представителям «цивилизованного» мира, которые не только выкачивали все соки из колоний, но и решали, к каким знаниям и технологиям давать доступ, как относиться к собственной истории и даже на каком языке говорить. С южными странами ситуация была получше – им давали чуть больше свободы, но все так же держали за горло кабальными договорами и торговыми ограничениями, не стесняясь использовать весь арсенал средств, от наемных убийц до карательных походов, при первых намеках на самостоятельную политику.

К’ирсан, захвативший власть в Западном Кайене и перевернувший с ног на голову все его политическое устройство, явно приблизился к той грани, за которой начинается открытая вражда с хозяевами мира. Пока ему удавалось за нее не заступать и копить силы, искусно прикрываясь свалившимися на Торн неприятностями. Неизвестно, сумеет ли он пройти этот путь до конца, но что попытается – это точно.

Схожие мысли приходили в голову и Мигулю Шесть Струн. Менестрель, в начале пути предпочитавший больше отмалчиваться, глазея по сторонам да изредка пощипывая струны небольшой лютни, оказавшись в Зароке, осмелел и болтал без остановки. И нельзя сказать, что он занимался пустопорожней болтовней. Опытный путешественник, профессиональный распространитель слухов и сплетен, Мигуль знал все и обо всех, комментируя каждое дорожное происшествие. И лишь одна тема была ему особенно близка: тема возрождения величия народа Сардуора, надежды на которое он связывал с К’ирсаном.