Заметив, что в зал зашли Йохан с Хансом, сегодня я решил сам подойти к ним.

— Вас можно поздравить? — кивнул я на красные рясы подмастерьев.

Парни заулыбались.

— Да, мы прошли инициацию. — Йохан поглаживал парадное одеяние. — И нас даже начали учить боевым заклинаниям.

Парни уже смотрели на меня без прежнего испуга в глазах, и наше общение теперь напоминало разговор обычных подростков. Йохан рискнул пошутить насчет того, что у меня начинают отрастать брови и волосы на голове.

— Правда?! — Я недоверчиво провел ладонью по лысому зарубцованному черепу — и действительно обнаружил совсем короткий колкий ежик отрастающих волос. — Ого, а я даже и не заметил!

— Скоро станешь на человека похож!

Смешливый Йохан ляпнул это со всей мальчишеской непосредственностью и тут же получил тычок под ребра от более серьезного Ханса:

— Заткнись, дурак!

Я весело рассмеялся, разряжая неловкую ситуацию.

— Да ладно, парни! Я и не обижаюсь. Какие обиды между друзьями? Лучше расскажите мне, какие у нас новости, а то я даже не знаю, что на Острове происходит. Ну кроме вашей инициации.

— Что, и про посольство эльфов не слышал?

— Откуда? Сижу один в своей келье, даже поговорить не с кем.

О том, что меня убедительно попросили не выходить на улицу, я умолчал. Чего пугать парней встречей с инисами? В следующие пять минут они на меня вылили все последние сплетни про посольство из Великого Леса. Во что эти эльфы одеты, какие у них лошади, какое оружие и как их принимал в тронном зале Дейнонихус. Услышав это имя, я сначала недоуменно смотрел на ребят, но память Йена услужливо подсказала мне, что так за глаза зовут понтифика. Аполлинариус — Гроза Драконов. Иронично так…

Дружеская болтовня хорошо способствует восстановлению прежних отношений с парнями. Судя по всему, Йен никогда не кичился ни своим титулом, ни уровнем силы, которую ему предрекали, а поэтому относились к нему ребята с искренней симпатией и сочувствием. Договорившись встретиться здесь же на вечерних тренировках, мы расстались с ними, не подозревая, что этим нашим планам не суждено сбыться…

Для закрытых переговоров посланника эльфийской королевы пригласили пройти в личный кабинет Аполлинариуса. Дианель бывал здесь во времена правления прежних понтификов и невольно замечал, как меняется эта просторная комната в зависимости от пристрастий ее следующего хозяина. Когда-то давно, еще при первом понтифике Юлиусе, этот кабинет выглядел аскетично. Стены здесь украшали только карты бывшей Империи, испещренные пометками, да шкафы, под завязку забитые книгами и свитками. Стол у Юлиуса постоянно был завален донесениями с разных концов Светлых земель. Папки с деловыми бумагами горами громоздились на его столе, который с полным основанием можно было назвать рабочим. Помнится, он даже не гнушался своей собственной рукой доливать чернила в простую серебряную чернильницу, потому что работал и писал Юлиус много и та быстро пустела. Звать каждый раз секретаря — только терять время, а свое время этот понтифик ценил очень высоко.

Теперь же помещение больше напоминало сокровищницу или кабинет собирателя редкостей, чем повально увлекались в последнее время богатые аристократы. Одна стена была сплошь заставлена шкафами с прозрачными стеклянными дверцами, на полках там чего только не стояло. Мраморные и бронзовые статуэтки, друзы редких кристаллов и даже шкатулки, сплошь покрытые искусной резьбой или инкрустацией. Рядом на специальных подставках напоказ выставлены массивные перстни и кольца с крупными драгоценными камнями, и тут же — нагрудные украшения понтифика со знаком Единого. По соседству с регалиями верховной власти старинные золотые кубки времен императора Оттона I, а дальше всякие забавные вещицы вперемежку с непонятными древними артефактами.

У другой стены — диван и кресла с вычурно изогнутыми подлокотниками и ножками, покрытыми слоем позолоты. Впрочем, позолота была здесь везде, начиная с ручек на дверях в виде причудливых листьев и заканчивая резными деревянными карнизами под потолком. Дианель поморщился. У эльфов ценилась неброская изящность в декоре. А Понтифик явно кичился своим богатством.

И позолотой все не ограничивалось. Многие предметы были целиком изготовлены из чистого золота, как, например, подсвечники или чернильный прибор на письменном столе, чья столешница была инкрустирована перламутром. На столе, кстати, ничего не было, за исключением парадного чернильного прибора, и вообще не похоже, что за ним много и плодотворно работают. Видно, Аполлинариус предпочитал любоваться золотыми безделушками, выслушивая устные доклады секретаря. В своей любви к этому желтому металлу нынешний понтифик переплюнул даже драконов. Складывалось впечатление, что хозяин этого кабинета поклоняется не Единому богу, а языческому божеству Тримэю с Северных островов. Северные дикари тоже тащили в святилища своего божка всевозможные золотые побрякушки. Дианелю стоило большого труда сдержать презрительную усмешку и постараться изобразить почтительное восхищение этой глупой свалкой по большей части безвкусных вещей.

После всех положенных по протоколу приветствий эльфийский посол сразу же перешел к делу.

— Прежде чем начать наши переговоры, ваше святейшество, мне хотелось бы сначала убедиться в сохранности нашей святыни.

— Вы подозреваете нас в обмане? В подлоге?! — Понтифик нахмурился и обидчиво поджал губы, отчего его лицо стало похоже на печеное яблоко.

— Что вы, ваше святейшество, как я посмел бы предположить такое?! Просто вы должны понимать, что, если ларец был вскрыт неумелыми руками, святыня могла уже погибнуть или перестать быть таковой. Тогда наши переговоры теряют всякий смысл.

Аполлинариус помедлил немного и небрежным взмахом руки отправил своего секретаря принести ларец.

— Хочу вас заверить, советник, что мы обращаемся с этим драгоценным ларцом со всей надлежащей предосторожностью. У нас даже и в мыслях не было вскрывать его. Завет императора Оттона о недопустимости повреждения этого ларца до сих пор выполняется неукоснительно.

— Я надеюсь.

Внешне Дианель демонстрировал сейчас ледяное спокойствие, но в преддверии встречи со святыней внутри у него словно зазвенела туго натянутая тетива. Каждый раз, прикасаясь к древнему ковчегу, надежно хранящему Священное Первозерно, он испытывал восторг, который мог понять только сын Великого Леса. И откуда знать этим глупцам, коварно завладевшим главной святыней эльфов, что замок на крышке ларца всего лишь фальшивка — хитрость, отвлекающая внимание. А настоящее запорное устройство, хранящее в неприкосновенности его содержимое, скрыто от чужих глаз под неприметным древним артефактом, вмонтированным в боковую стенку.

Ждать секретаря пришлось недолго, из чего Дианель сделал вывод, что ларец уже с утра находился где-то неподалеку от кабинета Аполлинариуса, а вовсе не в подземной сокровищнице, до которой отсюда идти и идти. Секретарь осторожно поставил ковчег на край стола, отошел к двери и, видимо, тут же активировал защитный амулет. Потому что от двери сразу хлынула ощутимая волна воздушной магии. Безумец! Неужели он думает, что эльф посмеет уничтожить или просто как-то повредить главную святыню Великого Леса? И разве смогла бы эта его слабенькая воздушная защита остановить Дианеля, если бы он задался такой безумной целью? Похоже, светлые маги так до конца и не представляют, кто такие Перворожденные и чего от них можно ожидать. Глупцы — одно слово! Но очень опасные в своей самонадеянности глупцы.

С великой предосторожностью и внутренней дрожью Дианель дотронулся до древнего ларца, возраста которого не знали даже сами эльфы. Он провел чувствительными пальцами по крышке, по фальшивому замку и затем незаметно коснулся невзрачным кольцом, надетым на мизинец, определенного камня, вмонтированного в общий узор на боковой стенке ковчега. Скрытый артефакт тут же отозвался на родную магию, заставляя тонкое кольцо нагреться. Дианель облегченно вздохнул, и душа его успокоилась — ларец был по-прежнему надежно запечатан и угрозы для сохранности Священного Первозерна нет. Теперь можно и послушать конкретные условия магов по возвращению главной святыни в Великий Лес.