Лионель коротко поклонился, прежде чем сесть в такое же, как у Венцита, кресло.

— Да, то, что лорд Малки к нам присоединился, — это удача, государь. Он был бы опасным противником. У него какой-то сверхъестественный дар — использовать наилучшим образом любую возможность. — В минуты гнева темные глаза Лионеля могли метать молнии, но сегодня они излучали тепло, как будто его связывали родственные узы с этим молодым лордом из смертных. — Даже мне есть чему поучиться у него, государь, — добавил Лионель после недолгого раздумья.

— В самом деле? — вежливо улыбнулся Венцит.

Брэн, наслаждаясь расположением Венцита и Лионеля, глотнул чая и расслабился, не замечая обращенного на него пристального взгляда Ридона.

— Мне кажется, государь, мы еще не решили, как поступим с кассанскими пленниками, — произнес Ридон, посматривая на Брэна поверх своей чашечки. — Конечно, Брэн и Лионель устроили отличную ловушку, я совершенно с этим согласен и представляю, как это подействует на войска Келсона. Но мы до сих пор не решили, что делать с пленными, и на мой взгляд, пора заняться этим вопросом. Полагаю, у Брэна и Лионеля нет каких-то своих планов по части пленников, о которых бы мы не знали?

Лионель негромко и зловеще хихикнул, теребя пальцами бороду.

— Вы говорите так, как будто мы с Брэном обязаны докладывать вам, Ридон, о каждом своем шаге. Не беспокойтесь. Наши планы относительно кассанских пленников — не ваша забота.

— Вы ждете моих возражений, Лионель?

— Я хочу, чтобы вы не вмешивались не в свое дело, — решительно оборвал его Лионель. — Нам доверили власть над ними, и мы в любом случае будем действовать, как нам выгодно. Больше вы ничего от нас не узнаете.

Венцит улыбнулся: этот спор ему понравился.

— Ну, ну, не ссорьтесь. Ридон, даже я посвящен не во все подробности этой операции. Да и зачем? Я поручил позаботиться об этом моим генералам и таким верным соратникам, как Лионель. И ему я доверяю не меньше, чем вам, Ридон. Если он утверждает, что делает то, что нужно, я принимаю это на веру. Вы не согласны со мной?

— Нет, конечно, — ответил Ридон, сделав еще глоток. — Впрочем, это не предмет для спора. Если необходимо, я готов извиниться.

— Благодарю, — лениво кивнул Венцит.

Ридон повертел в руках пустую чашечку.

— У меня, кстати, есть еще одно донесение от генерала Дикена. Его разведка сообщает, что войско Келсона будет здесь не раньше сумерек, а когда точно — это зависит от того, насколько их задержат ваши ловушки. Думаю, до утра нам беспокоиться не о чем.

— Отлично. — Венцит развернулся в кресле и подозвал мажордома, который ожидал его указаний на таком расстоянии, чтобы не слышать разговора. Тот немедленно поднес ему большой обитый кожей ларец для бумаг, отделанный по углам чеканным золотом. Когда он удалился, Венцит открыл крышку и, порывшись в груде уже вскрытых донесений, нашел то, которое искал, и вытащил его, одобрительно хмыкнув. Просмотрев письмо, он вернул его на место, вынул другое и бегло прочел его.

— Утром я получил кое-какие новости, касающиеся вас, Брэн, — задумчиво произнес он. — Келсон, кажется, узнал о вашей измене и взял под арест вашу семью.

Брэн оцепенел, затем медленно поднялся, вытянувшись во весь рост; его пальцы, крепко сжимающие чашку, побелели.

— Почему вы мне сразу не сказали?

— Вот я сейчас вам и говорю. — Венцит, наклонившись, передал ему письмо. — Да вы особенно не беспокойтесь. Ваших жену и сына арестовали в Дхассе, но им ничего непосредственно не угрожает. Прочтите сами.

Брэн быстро пробежал глазами депешу. Когда он дочитал до конца, губы его сжались в одну тонкую линию.

— Их же держат как заложников, а вы говорите, что им ничто не угрожает? — Он вызывающе посмотрел на Венцита. — А вдруг Келсон надумает использовать их против меня? Вы что, считаете, я буду вот так спокойно ждать, когда мой сын находится в опасности?

Ридон повел бровью, поведение Брэна его забавляло.

— Да ладно, Брэн, вы же хорошо знаете Келсона. Это мы с вами можем угрожать чьей-нибудь семье, чтобы добиться повиновения, а этот королек Гвиннеда из другого теста. Кроме этого, — он смущенно посмотрел на свои ногти, — вы же всегда сможете обзавестись другими детьми, не так ли?

Брэн смерил Ридона ледяным взглядом.

— Да как вам в голову пришло такое? — прошипел он.

Венцит усмехнулся и неодобрительно покачал головой.

— Хватит, Ридон. Не издевайся над нашим юным другом. Он не понимает твоих шуток. Брэн, я вовсе не хочу подвергать опасности вашу семью. Может быть, мы подумаем об обмене заложниками, как знать? В любом случае, Ридон прав в оценке Келсона — юный Халдейн не будет воевать с невинными младенцами и женщинами.

— Вы можете поручиться за это?

Венцит улыбнулся, но в глазах у него появился стальной блеск.

— Я могу только обещать, что сделаю все, что зависит от меня, — спокойно сказал он. — А вы, наверное, не можете не признать, что от меня зависит намного больше, чем если бы вы рассчитывали только на себя?

Брэн потупил взгляд, вспомнив о своем положении, которое с каждой минутой становилось все менее прочным, и осознавая, что Венцит прав.

— Прошу прощения, государь. Я не сомневаюсь в ваших словах, просто очень беспокоюсь о своей семье.

— Если бы вы усомнились в моих словах, вас бы уже давно не было в живых, — невозмутимо ответил.

Венцит, протягивая руку за депешей, которая все еще была у Брэна.

Брэн безмолвно отдал ему документ, тщательно скрывая свое замешательство, пока Венцит прятал донесение на место. После многозначительной паузы, когда Венцит снова поднял глаза, в них уже не было гнева.

— А что ты скажешь, Ридон, про нашего юного Дерри? Надеюсь, все идет как надо?

— Я скажу, что пора его навестить, — ответил Ридон.

— Ну давай. — Венцит отхлебнул остывшего чая и наконец осушил чашечку одним глотком. — Думаю, что сейчас мы с тобой отправимся прямо к нему.

В подземелье под главной башней Кардосской крепости, известной как крепость Эсгаир Ду, на охапке соломы лежал навзничь Дерри. Его руки сковывали цепи, закрепленные на кольцах, вделанных в стену. От ран его лихорадило; он уже сутки лежал здесь, и за это время лишь однажды ему принесли кружку солоноватой воды и несколько кусков черствого хлеба. У него сводило желудок от голода, голова раскалывалась, и он с трудом заставил себя раскрыть глаза и посмотреть на сырые своды, собираясь с силами, чтобы перевернуться на бок и приподнять голову.

Больно. Пульсирующая боль в плече и в голове. Когда он попытался опереться на сведенное судорогой колено, то ощутил еще и острую боль в бедре.

Стиснув зубы, он все же приподнялся и сел, подтянувшись на цепях, которые тянулись от его запястий к двум железным кольцам в стене на высоте восьми футов.

Эти кольца он помнил. К ним его приковали тюремщики, приведя сюда, так, что он был распростерт на стене. После этого они долго избивали его кулаками и хлыстами для верховой езды, пока он не потерял сознания. А очнулся он спустя несколько часов на этой самой сырой и грязной соломе, на которой он сейчас сидел.

Он вытер потное лицо о здоровое плечо и с трудом моргнул, а затем стал подниматься на ноги. Слева от него было окно. Если он правильно помнил расположение Эсгаир Ду, то он сможет увидеть отсюда долину. Он выпрямился, отдышался и, держась за цепи, доковылял до окна.

Далеко на равнине стояли войска Венцита. Немного севернее, на небольшой возвышенности, выстроились лучники, занимая наиболее выгодные позиции. На северо-востоке располагались кавалерия и пехота, готовые взять наступающих в двойные клещи, если представится такая возможность. Ему был виден нескончаемый поток промокших и забрызганных грязью конников, выезжающих на равнину оттуда, где, как ему было известно, находился брод. Он даже слышал выкрики командиров, выстраивающих солдат в колонну.

На юго-востоке, в противоположной стороне, торентские солдаты занимали позиции вокруг личной полевой ставки Венцита, где чародей из Торента будет, наверное, находиться, когда начнется наступление королевского войска, и отсюда он будет вести сражение. Пока Дерри не обнаружил ни малейшего признака, говорившего бы о приближении армии Келсона, но он знал, что войско уже в пути. Кто-то должен был пробиться к королю и сообщить, что произошло с войском Яреда. Дерри надеялся, что сюда Келсон приведет уже единое войско, что все внутренние противоречия уже решены. Он думал о том, смогут ли Морган и Дункан помириться с архиепископами.