Когда он только пришел работать в команду, Лидия взвалила на него кучу работы и молодой летеха возмутился:

– Что я, верблюд, столько сделать?

– До верблюда ты еще не дорос, – ответила Лидия. – Даже до коня недотянул. Пока ты просто конек-горбунок!

Так и привязалась к нему эта кличка, хотя он уже давно показал себя замечательным оперативником и обижался первое время на «Горбунка». Гришка его успокаивал:

– Ну ладно, вот станешь старлеем, мы тебя «конем» будем звать!

Алеша Скрябин был тихим и спокойным, лишних слов не говорил, но, если чувствовал, что идет по правильному следу, вцеплялся намертво и с упорством бульдога раскручивал дело.

– Давай, Лидуся, начнем с тебя, – предложил Гриша.

Лида уже успела выложить бутерброды, выставить на письменный стол начальника чашки, сахар, включить электрический чайник. Дальше, по принятой традиции, начиналось самообслуживание.

Она открыла свои записи, просмотрела их и приступила к изложению:

– Ну что, господа, «не все спокойно в Датском королевстве»! Девять месяцев назад Алексей Иванович Потапов, наш пострадавший, передал часть своей доли, точнее двадцать процентов от нее, что составляет приблизительно четыре миллиона долларов в активах, то есть не в наличных деньгах, своему партнеру – Юрию Львовичу Ревину. Соглашение сие было заверено нотариусом и до сведения третьего партнера, а также бухгалтера и коллектива не доведено!

– Уже интересно! – сказал Гришка.

– Это только начало! – успокоила его Лида. – В течение этих девяти месяцев были переданы проценты и, соответственно, доля участия в предприятии, еще дважды, каждый раз по двадцать процентов от его оставшихся денег. Причем последний договор об этом был подписан за день до того, как Алексея выгнала жена.

– Лидуся, – обратился к ней нежно Гришка, – поясни для нас, дураков, что мы имеем в конечных цифрах.

– А в цифрах мы имеем, что Юрий Львович Ревин на данный момент является хозяином предприятия и имеет основной, решающий голос, так как у него чуть больше пятидесяти процентов участия, что составляет около тридцати одного миллиона зеленых. А его «друг» и соратник Алексей Иванович Потапов имеет, соответственно, шестнадцать с половиной процентов, что составляет чуть больше девяти миллионов.

– Здорово! И на чем он его поймал? – спросил Артем. – Я в тебе не сомневаюсь: ты, конечно, узнала.

– Я его, легонечко так, приперла к стенке и объяснила, что если он не расскажет чистосердечно, естественно, то я его арестую как основного подозреваемого. Он немного потрепыхался в моих нежных объятиях, потребовал своих юристов, но все-таки сдался и со слезами на глазах поведал банальную историю.

– Лида! – вмешался Григорий. – Опять незаконные действия!

– Так на благое ж дело, Григорий Павлович, – покаянно, тоном провинившейся школьницы ответила Лида.

– Я вам дам «на благое дело»! – так, для порядку, шумнул Гришка, погрозив пальчиком. – Давай, излагай дальше!

– Как он говорит, произошло все случайно. Врет! Он все хорошо и давно рассчитал. И намешано здесь всего – и ревность, и жадность. Началось все с того, что Ревин влюбился в жену Алексея, Игнатову Валентину Игоревну, откровенно не понимая, что она нашла в Потапове. Несколько раз он к ней подъезжал, но она все переводила в шутку и старалась общаться с ним как можно меньше. Однажды на даче у Батурлина, их третьего партнера, мужики все сильно напились, и жены уложили их спать, всех, кроме Ревина. Господин Ревин застукал мадам Игнатову в одиночестве, убирающую посуду в беседке, где происходило застолье, и стал страстно признаваться ей в любви. Когда признания не возымели результата, он попытался ее там же завалить. На сей раз госпожа Игнатова не стала переводить все в шутку, а просто саданула ухажера коленом в весьма чувствительное место и оставила «отдыхать» там же, где его настигло «большое чувство». Данный инцидент не охладил чувств Ревина, а только укрепил в мысли ее добиться, а заодно развестись с нелюбимой женой. И он решил подмять под себя все предприятие. Батурлин был ему не по зубам, и Юрий Львович взялся за Потапова, которого считал единственным препятствием к руке Валентины Игоревны. Ревин знал все слабости приятеля еще с института. Когда он все просчитал и понял, что это просто, тут уж вступило чувство жадности и азарт. Девять месяцев назад он затащил Потапова в казино, якобы отметить удачную сделку. Проследив, чтобы тот хорошо напился, он подбил его играть в рулетку. Потапов вошел в раж и не мог остановиться. Он проиграл все деньги, которые у него были с собой, занял у Ревина и тоже проиграл, стал требовать еще. Тогда Ревин, как он говорит, чтобы остановить друга, предложил подписать договор на двадцать процентов. На самом деле он знал, что Потапова это не остановит. Как вы знаете, в крупных казино всегда есть нотариус. Они подписали и заверили документ. Юрий Львович выдал Потапову пятьдесят тысяч зеленых и пустил играть дальше, а сам отбыл домой. На следующий день господин Потапов не помнил ничего, он болел еще два дня после такого разгула страстей. Ревину это было на руку, он даже напоминать не стал о долге.

– Как я понимаю, Ревин проделал этот трюк еще дважды? – спросил Артем.

Он удивлялся своей реакции на рассказ о том, как этот Ревин приставал к Тине.

«Да что такое?! Чего я завелся? И сейчас, и там, у нее на квартире! Совсем ты «поехал», Беркутов! А вот любовницу надо иметь, чтобы на фигуранток по делу так не реагировать! И сексом почаще заниматься!» Но данные рассуждения не остудили странной реакции на эту женщину, и Беркутов понял, что с трудом подавлял в себе желание хорошенько въехать в морду Ревину.

«Ладно, потом разберемся, что тебя так завело, а сейчас займись делом!»

– Совершенно верно! – продолжила Лида. – Но на этот раз он пошел дальше. Он нанял заранее проститутку, чтобы она увезла Потапова к себе на ночь, а еще оплатил скрытую съемку на видео всего происходящего. В этот раз Алексей Иванович помнил события прошлой ночи и потребовал аннулирования документа. Ревин обещал, но только после того, как Потапов расплатится с долгом, и предъявил ему расписки, которые всегда с него брал в казино. Мало того, цифры там были совсем другие и составляли сумму около полумиллиона зеленых. Они договорились «по дружбе», что Потапов будет отдавать частями, и это растянулось на несколько месяцев. На очередное требование аннулировать документ Ревин пригрозил, что расскажет все Батурлину. Потапов очень испугался – он понимал, что Александр попросту турнет его из фирмы, мужик он грамотный, тертый и найдет способ отделаться от раззявы-партнера. Ревин потребовал еще двадцать процентов и закрепил свое требование демонстрацией фильма с участием Потапова в главной роли, пригрозив показать это «произведение искусства» Игнатовой. Расставаться с женой Потапов категорически не хотел, невзирая на то, что последнее время у них были разногласия. И, как утверждает Ревин, напившись, Потапов жаловался ему, что они уже давно не спят вместе, пролив тем самым бальзам на «израненную» душу господина Ревина. Алексей подписал документ на очередной транш, а на следующий день жена выгнала его из дома. Кстати, она совершенно не в курсе этих дел.

– Значит, мы имеем подозреваемого, как я понял? – спросил Гришка.

– Сомневаюсь, – ответила Лида. – Судя по тому, как Ревин говорил об Игнатовой, он действительно в нее влюблен и подставлять ее не стал бы ни за что. У меня все.

– Умница ты моя! – похвалил Гришка.

Бутерброды, под рассказ Лиды, были съедены, но кофе в банке еще оставался. Она встала, чтобы сделать себе чашку кофе, и подошла к чайнику.

– Лидуся, не откажи, сделай и мне, – попросил Артем.

Лида взяла у него пустую кружку и, наливая кипяток, спросила:

– А что экспертиза, Горбунок?

– Окурки, что передал Артем Константинович, идентичны тем, что нашли на месте преступления. Судя по гильзам, пистолет «чистый» и у нас в картотеке не числится. Участковый Кучеря подписал показания о своем пребывании у Игнатовой в момент совершения покушения. Очень за нее переживал, долго охал и ахал. Грозился, цитирую: «навалять тому гаду, що на таку женщину гадить!»