– Я знаю, что ты хочешь сказать.

Опять у нее появился этот стальной взгляд. Рубен понял, что в этом споре ему не победить. Он мог бы ей напомнить, что она сама позволила себя поцеловать, более того, она сама этого хотела. Какие еще нужны доказательства? Зачем ей, женщине с опытом, строить из себя оскорбленную невинность? Вместо этого он сказал полным раскаяния голосом:

– Честное слово, я не хотел тебя обидеть. Я совершил ошибку и прошу за нее прощения. Теперь я понял, что ты не такая, как я сперва подумал, Грейс. Нет, я никогда не думал о тебе дурно, просто вчера вечером я увлекся… Я ничего не соображал. Любому ясно, что ты настоящая леди – благородная, воспитанная, образованная… Я просто свалял…

Грейс прыснула со смеху, и ему пришлось умолкнуть.

– Ты перестарался, Рубен! Надо было вовремя остановиться. Я думала, ты окажешься похитрее.

Он ошеломленно взглянул на нее, и это опять заставило ее рассмеяться.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я не та, за кого ты меня принял, но назвать меня «благородной леди» – это уж чересчур. По-моему, тебе пора закрыть рот и помолчать немного.

– Как скажешь.

Рубен чувствовал себя пристыженным, до искрящийся весельем взгляд ее громадных голубых глаз подбодрил его.

– Означает ли это, что мы снова стали друзьями? Вчера вечером ты сказала, что ты мне не друг.

– А тебе не все равно, будем мы друзьями или нет? – живо возразила она.

Вот имей после этого дело с женщиной! Вечно они все усложняют, вечно цепляются к каждому слову! И почему слова для них так много значат? Рубен уже жалел, что начал этот разговор.

– Мне совершенно все равно, – ответил он беспечно. – Но если бы мы на время стали партнерами, это могло бы многое упростить. Вот и все.

– Прекрасно, – огрызнулась она, ясно давая понять, что такой ответ ее совсем не устраивает. – Поживем – увидим, сможем ли мы стать партнерами, а уж там решим, быть ли нам друзьями.

– Прекрасно, – подхватил Рубен и, видя, что она опять надула губки, протянул руку над столом. – Может, пожмем друг другу руки, чтобы скрепить уговор?

Грейс заколебалась, но в конце концов пожала протянутую руку. Ей хотелось, чтобы рукопожатие вышло коротким и деловитым, но Рубен ее не отпустил. Постепенно ее застывшие пальцы смягчились в его руке; когда он улыбнулся ей, она не смогла воспротивиться и улыбнулась в ответ. Улыбка делала ее такой прелестной, что он еле удержался от желания наклониться через стол и поцеловать ее.

– Ты готова? Рубен взглянул на ее тарелку: она почти не притронулась к вафлям.

– Они были жутко невкусные, – весело подмигнув, призналась Грейс. Увидев наконец свою прежнюю Грейс, по которой уже успел истосковаться, Рубен счастливо рассмеялся. – Яичница была несъедобной, – доверительно сообщил он.

Грейс встала и позволила ему подать себе плащ.

– Почему ты сюда ходишь?

– Они отпускают мне в кредит.

– Только не говори мне, что это по чистой дружбе. Ему ужасно нравилось, что от нее пахнет его мылом. Он долго не отпускал ее плечи, хотя все складки плаща были уже давным-давно расправлены.

– Чем же я виноват, если все хотят со мной дружить?

Раздался низкий грудной смешок, как бы говоривший: «Меня не проведешь». Рубен так привык к этому волнующему и язвительному смеху, которым она встречала большую часть его шуточек, что уже не знал, как без него обойтись. Впервые за все утро ему стало по-настоящему хорошо. Он вышел следом за ней из закусочной, и они вместе отправились навестить «Древности Старого Света».

Закрытая занавесом дверь в магазинчике Дока Слотера вела в подсобное помещение" столь же загроможденное рухлядью, как и основное, но только здесь рухлядь была иного рода: мольберты, баночки с масляными и акварельными красками, неоконченные портреты, груды глины, лакированные статуэтки, фарфор, керамика. Весь этот «свежеиспеченный антиквариат», как назвал его Док, приносил неплохой доход: Здесь же размещалась его «личная типография» для подделки существующих или изготовления новых документов.

Рубен был знаком с Доком несколько лет, и тем не менее его только однажды удостоили приглашения в заднюю комнату для экспертной оценки им же самим заказанных поддельных автографов. Людей, собирающих автографы знаменитостей, провести было легче легкого: за «подлинную подпись» Бенджамина Франклина[25], Коттона Мадера[26] или Джексона Каменная Стена[27] на погашенном банковском чеке, старой квитанции или клапане книги, например семейной Библии, с них всегда можно было сорвать верный куш.

Поэтому Рубен был немало удивлен, когда Док, ни минуты не колеблясь, пригласил Грейс в свою мастерскую. Ведь они познакомились только накануне, и он, в сущности, ничего о ней не знал! Должно быть, прожженный мошенник на старости лет стал сентиментальным. И не он один, с досадой подумал Рубен. Ему еще не встречался мужчина, который мог бы перед ней устоять.

Док провел их к своему заваленному бумагами письменному столу и галантно предложил Грейс занять единственное кресло, подтянув себе заляпанный краской табурет. Рубен очистил край стола и прислонился к нему. Письмо Пивного Бочонка лежало поверх остальных бумаг.

– Вы узнали, что это значит? – спросил Рубен, указывая пальцем на белый лотос.

– Узнал.

– И во что нам это встанет?

Док оскалил зубы в своей зловещей улыбке. Он был так бледен, что напоминал разбуженного покойника, недовольного тем, что его потревожили.

– Ах, Рубен, какие корыстные мысли! Давайте уладим мелкие денежные счеты позднее. Но вы мудро поступили, обратившись ко мне. Советую вам и впредь соблюдать осторожность, друг мой, потому что, как я и думал, это очень опасный документ.

Он поднял листок и вновь бросил его на стол.

– Это нечто вроде удостоверения: в нем содержатся условия приема новых членов в Бо-Конг. Речь идет об одной из самых жестоких банд в Китайском квартале, – пояснил Док, обращаясь к Грейс. – А теперь я настоятельно советую вам быть со мной более откровенными. Расскажите мне, как эта бумага к вам попала. На ней стоит имя новобранца, его зовут Лок-Хо. Новоиспеченному солдату присвоено звание Носитель Секиры, что на языке Бо-Конга означает «наемный убийца». Извините, но мне трудно поверить, что мистер Лок-Хо сам отдал вам эту бумагу.

Грейс выжидательно смотрела на Рубена; она явно решила полностью довериться Доку, особенно после того, как Док оказал доверие ей. Рубен вздохнул. Почему бы и нет? До сих пор Док ни разу не пытался его. надуть ни в одной из общих сделок. К тому же, если они и впрямь намерены довести свой план до конца, им не обойтись без помощи Дока, а не раскрыв всех карт, они ее не получат.

– Грейс и я познакомились с Лок-Хо во время нашего совместного путешествия из Монтерея в Сан-Франциско. Можно сказать, что это была случайная встреча.

Док ничуть не удивился.

– По чистой случайности, это произошло не в дилижансе компании «Уэллс-Фарго»?

– Вы всегда на шаг впереди меня. Док; Просто удивляюсь, как вам это удается? Тут Рубен подмигнул Грейс.

– Мистер Лок-Хо не успел нам представиться, поэтому между собой мы называем его Пивным Бочонком. Это чисто дружеское прозвище, ведь мы питаем к нему самые теплые чувства. В настоящий момент он отдыхает в полицейском участке на Калифорния-стрит и, насколько мне известно, хранит упорное молчание.

– Вот как? – откликнулся Док. – Довольно необычная история.

Как всегда, он сел таким образом, чтобы изуродованная сторона его лица осталась в тени.

– Подкуп и насилие цветут пышным цветом среди членов банд или «тонгов», как их называют в Китайском квартале, но они крайне редко нападают на белых, да еще за пределами гетто. Крайне редко.

Наклонившись, Док выдвинул нижний ящик письменного стола и достал оттуда завернутую в салфетку фигурку человека-тигра.